Тьма древнего Миноса. Часть 3 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Дисклеймер: Все изложенные события вряд ли имели место быть. Рассказ по возможности приближен к данным о Минойской цивилизации, но кое-где допущены огрехи. Часть из них — намеренные. Все места, упомянутые тут — реальные.
Дворцы. Вся мощь Миноса воплощена в них. И вся суть. Массивные. Незащищённые крепостными стенами, но неуязвимые. Полные тайных знаний, дарующих удовольствие, власть и просто жизнь. Риату, глава царского архива, считает, что наши грубоватые предки изначально строили их запутанные коридоры, стремясь к потаённым уединению и совершенству. Так это или нет, признаться, не знаю.
Я не любил запутанности коридоров Кносского дворца, самого большого из построенных сынами Миноса. Но сейчас она играла мне на руку. Она, а не боги и богини ночи инородцев и не Осьминог, которому поклоняются те, на кого я сейчас охочусь. Я — глаза и уши Акаллы, Высшей Жрицы Богини-Змеи Кносского дворца, третьего лица во всём дворце. Ну, и моего храма — Бога-Отца тоже.
Сейчас неосвещённость его тёмных коридоров играла мне на руку. Мне и двенадцати сынам Миноса, притаившимся левее. Костис и одиннадцать опытных ветеранов войны на Островах. Все вооружены, подготовлены и очень рассержены. И глупые культисты, начавшие свои отвратительные ритуалы строго по восходу луны, их только раззадоривали.
Это был уже третий ковен за последние два месяца. С того момента, как меня одарили дубинкой в глухом уголке Дворца, дела пошли плохо. Приверженники Осьминога уже убили четырёх жрецов (в издревле безопасном Кноссе!), что породило слухи и даже попытались совершить покушение на Акаллу. Разумеется, неудачное. Но месть последовала быстро. Излишне быстро.
Каждый раз умирали все осьминогопоклонники. Все до последнего. Убивались при задержании или в камере. Ни одного следа они не выдали, да и не успели. Именно поэтому я попросил Костиса, палача левую руку и, временами — любовника Жрицы отобрать лишь самых опытных и самых хладнокровных. Достаточно будет поймать самого распоследнего идиота, и мы возьмём след.
Костис выждал, пока снизу раздадутся полные сладкого отчаяния крики и подал хриплый гортанный сигнал к атаке. Часовые — два глупых юнца с раскрашенными сажей лицами — даже не успели закричать. Их смяли и попытались оглушить. «Попытались" — потому что я, прерывая крик первого, разрубил ему горло мечом, а второго оглушили очень неудачно, проломив ему череп рукоятью тяжелого штурмового меча.
— Ну что же вы, — разачарованно прошептал я.
— Вы тоже отлично сработали, — издевательски шепнул один из воинов.
— Спускаемся тихо, — приказал Костис, начиная спускаться по лестнице вниз. — Пусть неверные нас не заметят. Да хранит нас Богиня.
Воины кивнули. Некоторые из них верили в Бога-Отца, а один не верил ни во что. До поры до времени.
Лестница была узкой и неосвещаемой. Неудивительно — по замыслу строителей, этой пещеры вообще не должно было быть. Культисты расширили её и стали использовать. Впрочем, иного храма Осьминогу, первому сыну богов, проклятому сыну, и не нужно было. К счастью, выход окутывала та же тьма, что и вход. Правда, в самом зале, начинавшемся чуть дальше, было куда светлее.
Зал был отделан куда богаче, чем предыдущие два, разгромленные ранее. Стены были покрыты грубоватыми фресками, в нишах стояли бронзовые курильницы и статуэтки. В глубине помещения, освещённого лишь лампадками и факелами (световые колодцы/распространённый в минойской архитектуре элемент, доставляющий свет на нижние этажи/) располагался алтарь.
Внутри творился ад даже по меркам довольно развратного храма Богини-Матери. Плотная дымка от факелов и курильниц заполнял и скрывал всё, так что в первую очередь мы услышали голос. Неприятный — с хрипотцой и злобой, но властный и мощный.
— Смерть лживому сыну!
— Смееееерть! — подхватило добрые три десятка голосов. Неприятно. Слегка недооценили их.
— Как их злые боги пьют нашу кровь, так и пьём их! — он вскинул чашу вверх. Некоторые последовали его примеру и тут я оценил масштаб. По сравнению с теми же полуночными ритуалами храма Разайи, конечно же, это был небольшой пир. Но по сравнению с обычными пирами...
Жрец развернулся, пронося братину мимо прихожан. Точнее — тех из них, что не были заняты другими прихожанами. Он спокойно перешагнул через распластавшуюся на сырой земле кидонку, нещадно сношаемую каким-то длинноволосым минойцем, судя по плащу — из писцов или дворцовых торговцев. Девушка стонала и царапала землю, её разеже/партнёр по сексу/ даже не обращал на неё внимания.
По бокам от него шествовали две пеласги, каждую из которых покрывал лишь плащ. Они уже явно принимали участие в оргии — внутреннюю сторону их бёдер покрывала блестящая плёнка сока, а ещё не до конца сформировавшиеся груди — мазки земли. Жрец равнодушно оглядел распластанную минойку и поднёс братину к паре. Одна из его помошниц черпнула кубок вина и медленно опорожнила в рот едва не подавившейся девушки.
Другие были тоже хороши. Незнакомая черноокая подражательница Акаллы — её сношали сразу двое — с длинными ногами, полновесной грудью и курносым носиком орала так, что, наверное, именно её мы слышали, убивая охранников. Впрочем, девушка рядом не отставала, хотя рот был занят членом партнёра, перед которым стояла на коленях а рукой помогала ещё одному. Сзади её удовлетворяла молодая девушка вроде тех двух, сопровождавших главного жреца.
— Ждём... — шептал Костис — Не шевеливаемся, гады островные!... — гады островные вмешиваться и не думали, вовсю глядя на происходящее. Хорошо хоть рты не разинули.
Тем временем остальные не теряли времени даром. Примечательно, что девушек было намного больше, чем мужчин. Совпадение? Не знаю, не знаю. Впрочем, использовать позиции «много парней и девушка» это им не мешало, даже наоборот — пока нескольких девушек сношали по три, а то и четыре сына Миноса (по одному на каждую дырочку), его дочери развлекались сами.
Две девичьи пары в разных углах зала занимались тем видом совокупления, что я не видел, а лишь слышал: они расположились напротив друг дружки, развели ноги и начали тереться промежностями. Сверху их поливала маслом... нет, не рабыня, девушка в том же пурпурном плаще, что и виночерпальницы. Я присмотрелся к другим обладательницам похожих плащей.
Вот две пары девушек на скамье у стены. Первая вполне обычная. Кидонка с русыми вьющимися волосами, ниспадающими на плечи, сидит на скамье. Роскошное тело — крупная грудь, плоский живот, острые маленькие соски... Меж её ног орудует стоящая на четвереньках подружка с телом чуть полнее, чем идеал, но несомненно, хорошим, одна её попка, круглая и большая, как крупный орех, но гладкая чего только стоит... Внизу, под ней лежит девушка с костяным членом. В пурпурном плаще.
Вторая оригинальничает. Минойка, чуть стройнее, чем нужно, в жреческом уборе, но с идеальными ножками, раздвинутыми сейчас. Её левую ногу вытирает своим ночным мхом промежности другая девушка, со спины очень отлично выглядящая и кричащая не хуже остальных. На второй сидит девушка в пурпурном плаще. Лениво покачиваясь, она льёт на двух разеже масло из кубка на вторую и орудует пальчиком в пещерке первой.
Только сейчас я обратил внимание, что около трети всех девушек — именно в пурпурных плащах. Они не стремились удовлетворить свою похоть в отличии от других, они именно обслуживали других. Вот одна разносит вино. Вот другая язычком ласкает анус активно проникающего в партнёршу мужчины с грубыми руками и бородой — варвара-вольноотпущенника или ремесленника
Вот другая активно отсасывает у сидящего на скамье, пьющего вино чиновника (хорошо видно перстень — печать), лениво обсуждающего что-то с соседом, на стволе которого скачет покрытая маслянистой плёнкой культистка с мокрыми тёмными волосами. Вообще, все «пурпурные» имённо обслуживали и именно это, а не их пурпурные плащи, меня удивляло — обычно в оргиях все равны.
/Главный герой не особо удивляется пурпурным плащам не только из-за удивительности происходящего. Пурпур на Крите был довольно дешев: издревле этот остров был одним из главных его поставщиков/ В какой-то момент все приостановились. Мы замерли, ожидая нападения, но только охнули от удивления. Из дальнего угла вышла минойка в расцвете лет и необычными, рыжими волосами. Её лицо и покрывали странные чёрные узоры, а когда она сбросила платье, то нашему виду предстали и узоры на теле. Она величественно шла мимо замедлившихся культистов, неся на плечах удава.
Некоторые мужчины бросили своих разеже, подхватили Рыжую на руки и усадили в кресло, обильно смазывая тело благовониями и маслом. Затем они принялись её ублажать — языки скользили по всему телу: бёдрам, промежности, груди, руки не отставали. Однако, её высокомерный взгляд оставался неподвижным, хоть культисты и пытались углядеть в нём хоть доли возбуждения.
Переполох, вызванный появлением Рыжей, быстро сошёл на нет. Вздохи продолжились, а кто-то, судя по резким прерывистым стонам, уже кончал. Так, две сидящие рядом девушки жмурились и почти что визжали, массируя промежности друг дружки. Вскоре одна выдернула свою руку и повалилась на спину, вторая немедленно продолжила ласки и себя, и партнёрши, и вскоре я увидел, как по её бёдрам потёк нектар.
— Костис! — прошептал кто-то из бойцов — Я понимаю, это всё необычно, но когда будем атаковать? — Судя по возбуждённому виду его соратников, долго они в такой засаде не протянут.
— Их много. Обратили внимание на стражников? — он указал на фигуры с копьями и при плащах. Пурпурных, как несложно догадаться.
Воины кивнули. Надо же, я стражников даже не видел. Зато разглядел всех «виночерпальниц», мда.
— Надо их устранить, не поднимая панику. Нам нужны пленники, помните?
— Костис! Давай подождём момента, когда рыжая жрица будет готова. Судя по всему, она играет особую роль в ритуале.
Палач взглянул на кресло и медленно кивнул:
— Ждём...
А рыжая жрица подходила к окончанию. Она ещё лишь стонала и закатывала глаза, но от прежнего высокомерия в глазах не осталось и следа. Под её очаровательным тылом на кресле натекла лужа, она сама была покрыта маслом и поцелуями