Было 2 часа утра, и это было рождественское утро. Я только что улёгся в постель, и без особого восторга думал о грядущем дне, который придётся провести, навещая родственников, общение с которыми приносит лишь раздражение, и обмениваясь подарками с людьми, которых видишь раз в году. Я всегда считал, что могу найти своим деньги лучшее применение, чем тратить их на эту публику. Правда, если получится нигде подолгу не задерживаться, отделавшись вручением подарков и поеданием угощения, вкусовые качества которого оставляет желать лучшего, то, самое позднее, в 6 вечера я смогу выпить в более интересной компании.
Я уже начинал дремать, уютно завернувшись в одеяла, когда в гостиной послышался какой-то шелест. Я откинул одеяло и уселся в кровати. Шелест раздался вновь, на этот раз к звуку добавился слабый звон колокольчиков. Несколько озадаченный, я тут же подумал о рождественских колокольчиках Санта-Клауса. Я выполз из постели. Ну конечно, я забыл выключить телевизор, по которому идёт очередной дурацкий рождественский фильм. Ну сколько можно смотреть одну и ту же чушь?
Я открыл дверь и первое, что я увидел, были разноцветные праздничные огоньки. Беда только в том, что у меня и в помине не было никакой праздничной гирлянды либо другого украшения. Слегка встревоженный, я начал осторожно просовывать голову в приоткрытую дверь, стараясь разглядеть, что происходит в гостиной. Я отпрянул назад, как только заметил чью-то тень на стене, освещённой множеством огней.
Я оглянулся назад, на дверь спальни, не зная, что предпринять.
Ну-ка, выходи! Не заставляй меня тратить лишнее время. Будет лучше, если ты будешь вести себя, как мужчина, — произнёс женский голос с лёгким английским акцентом.
Если это только возможно, — усмехнулась она.
Заинтригованный, я вышел из-за угла и увидел прекрасную женщину, ростом не ниже шести футов, стоящую посередине моей гостиной. Она вызывающе смотрела прямо на меня, уперев руки в бока. Комната казалась освещённой множеством ярких разноцветных огней, хотя никакой гирлянды или лампы не было.
У неё были длинные шелковистые серебристые волосы, достававшие до пояса. Но это не была седина пожилой женщины. На вид ей можно было дать не больше тридцати лет. Она была одета в красный кожаный обтягивающий комбинезон-саtsuit, оставлявший мало места для игры воображения. Он был украшен белым мехом. Её ноги были обуты в потрясающие чёрные кожаные сапоги, достававшие практически до того самого места, где сходились вместе её длинные стройные ноги. Верх сапог был также оторочен мехом. У сапог были пятидюйдовые каблуки-"шпильки». Снизу, вокруг щиколоток, и сверху, вокруг бёдер, сапоги обвивали тонкие ремешки с пряжками. К ремешкам были прикреплены крошечные бубенчики, издававшие негромкий хрустальный перезвон при каждом движении этих прелестных ног. С чёрной кожей сапог с меховой опушкой гармонично сочетались длинные оперные кожаные перчатки, туго обтягивающие руки женщины, которая молча взирала на меня, слегка приподняв одну бровь, с нескрываемым чувством превосходства.
Кто вы? — чуть слышно выдавил я из себя.
Ты можешь называть меня госпожа Клаус, — заявила она, — Подойди сюда. Ближе!
Я сделал несколько осторожных шагов вперёд.
Она поманила меня пальцем...
Ещё ближе!
Я остановился на расстоянии в несколько футов от неё, оставив между нами диван, разделяющий нас. Я неожиданно почувствовал, что мой член, скрытый боксёрскими трусами, начал ощутимо увеличиваться в размерах, поэтому я придвинулся поближе к дивану, пытаясь скрыть свою эрекцию.
Что вам угодно? — спросил я.
Что мне угодно? По правде говоря, ты был очень, очень плохим мальчиком весь этот год.
Нет, не был! — я начал спорить слегка обиженным тоном.
Моя обвинительница лишь отрицательно помахала обтянутым перчаткой пальчиком перед моим носом и прищёлкнула языком.
Не был! — повторил я, начиная сомневаться в правоте своих слов.
В ответ она достала из голенища своего сапога крошечную записную книжку в кожаном переплёте. Раскрыв её, она стала пролистывать страницы. Пока она переворачивала страницы, я рассматривал её тело. Груди были необычайно большие и торчащие, как у героинь комиксов. Я даже мог хорошо разглядеть их, насколько позволял глубокий вырез её кожаного костюма. Затем мой взгляд остановился на её крутых бёдрах, и я легко смог представить себе, какой же должен быть зад, затянутый в кожу. Опустив глаза еще ниже, я не мог оторвать взгляд от её сапог. Они действительно были просто замечательны. Разноцветные огоньки отражались, переливаясь, на их до блеска начищенной коже. На подъёме и под коленями были заметны морщинки, которые свидетельствовали об отличном качестве кожи сапог. Мой член окончательно и твёрдо встал, салютуя прекрасной незнакомке.
Ага, вот оно! — с воодушевлением заявила та, очевидно, найдя нужную страницу, — Только в этом году ты десять раз не оплатил парковку своей машины, причём один раз ты занял зарезервированное место.
Я очень спешил...
Она подняла руку в кожаной перчатке, заставив меня замолчать.
Дважды тебя остановили за превышение скорости, и оба раза — рядом со школой, — она так взглянула на меня поверх записной книжки, что я невольно вздрогнул.
Ты соврал о своём участии в благотворительности, заполняя налоговую декларацию.
Да, — сказал я, немного гордый собою.
Ты никогда не оставляешь чаевые в ресторанах. За исключением одной официантки, с которой хотел заняться сексом.
Это не моя вина, что им мало платят!
Ты подсидел своего коллегу, чтобы получить повышение.
Я лучше подходил на это место!
Она продолжала читать, а мой взгляд снова остановился на гладкой коже заострённых носков её ботфорт. Внезапно мне захотелось встать на колени и поцеловать эти замечательные сапожки. Я встряхнул головой. Откуда только взялись эти мысли?
Ты слушаешь меня? — поинтересовалась моя гостья.
Да, да! Извините...
И наконец, завершая этот успешный для тебя год, ты изменил своей девушке с её лучшей подругой, — она посмотрела на меня с отвращением и в то же время с некоторой долей жалости.
Я был потрясен её осведомлённостью насчёт этого факта моей биографии.
В день её рождения.
Я лишь кивнул.
Прямо на вечеринке в честь её дня рождения.
Я не мог больше сдерживать себя.
Да, я сделал это! Всё равно наши отношения зашли в тупик, — я попробовал слабо возразить.
Она перевернула страницу в своей книжке...
Ты сорок семь раз уверял её, что хочешь жениться на ней.
Я уставился на неё, широко разинув рот...
Откуда вы это знаете? Всё, что вы говорили раньше, не очень сильно взволновало меня, но это уже похоже на вторжение в личную жизнь. Я требую объяснений! Я знаю всё... когда ты спишь, когда просыпаешься, знаю о твоём плохом или хорошем поведении, — ответила она, слегка пританцовывая на месте, отчего бубенчики на её сапожках мелодично зазвенели. Она откинула назад свои длинные волосы.
Я думал, что ты просто... — я сам не мог поверить в то, что произносил, — Санта-Клаус.
Она захлопнула книжку и спрятала её в голенище сапога...
Вообще-то над этим работает большой персонал.
В ответ я лишь уставился на неё, почёсывая в затылке.
Она сложила руки перед собой...
Ты видел результаты последней переписи населения? В мире столько людей.
Она сделал несколько шагов по направлению к груде подарков, приготовленных мной для моих родных. Она подвигала некоторые из них носков своего сапога...
Хм! Галстук для твоего отца. Галстук для дяди. Галстук для брата.
Она перешла к другому свёртку. Я смотрел на её вытянутую ногу и представлял себя лежащим на полу, а эта нога, обутая в сапог, трогает мои яички. Я представил себе,как она надавливает на мой вставший член, прижимая его к моему животу, как он перекатывается туда-сюда под подошвами её сапог.
Ух ты! Коробка залежавшихся шоколадных конфет, купленная тобой на автозаправке для мамы. Твои родные должны оценить усилия, вложенные тобой в приобретение подарков.
Конечно, может показаться, что я...
Она пристально посмотрела на меня, и слова оправдания застряли у меня в горле. Я внезапно почувствовал себя виноватым. Не зная, к чему это приведёт, я задал вопрос...
И что это означает для меня? Я всё-таки не понимаю, зачем вы пришли сюда.
Чтобы наказать тебя, конечно! — воскликнула она.
Извините, не понял, — я наклонился вперёд.
Я здесь, чтобы наказать тебя, — повторила она, как само собой разумеющееся.
Из голенища другого сапога она достала длинный тонкий хлыст.
Я отпрянул назад...
Может, лучше уголёк вместо сахара, который Санта кладёт в чулок непослушным детям вместо подарков?
Она отрицательно покачала головой...
Это наказание — только для детей. Когда они вырастают во взрослых, которые могут отвечать за свои поступки, к ним применяются другие методы.
Она подошла ко мне ближе, и диван больше не защищал меня. На таком близком расстоянии я уловил её запах. От неё пахло рождественским печеньем. Печеньем и кожей. Мне понравился это запах. Этот запах гипнотически действовал на меня.
Ведь грязные мыслишки не выходили у тебя из головы всё время, пока я разговаривала с тобой? Я права? Признавайся!
Откуда вы знаете?
Но я сам понял ответ на свой вопрос, когда глянул вниз. Мой стоящий член вряд ли мог быть больших размеров, чем сейчас. Он выпирал из под трусов, делая их похожими спереди на натянутую палатку.
Она слегка похлопала хлыстиком по этой «палатке»...
Я же не слепая, чтобы не заметить ЭТО.
Я почувствовал лёгкое облегчение...
А я было подумал, что вы можете читать мои мысли.
Я могу и это.
Чёрт возьми! Значит вы знаете, о чём я думал всё это время?
Да, но я хочу, чтобы ты сам рассказал мне об этом. Давай же! Говори!
Я неопределённо пожал плечами и промямлил что-то невразумительное.
Громче.
Я думал о ваших сапогах. Этого достаточно?
Она подошла ближе ещё на один шаг.
О чём именно?
Я снова пожал плечами...
Ну, я хотел лизать их. И целовать.
Она кивнула головой, как будто поняла, в чём дело.
Я попробовал объясниться...
Но вы должны понять, я не сам не знаю, откуда у меня такие мысли. Я никогда
Войти
Скачать рассказ
Скачать как JAR (JAVA-книга)
Примерная дочка
@eromo_org