Изгибы судьбы. Часть 4 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Аня, увидев такое, извернулась, раздвинула ноги как можно шире, изящно прогнулась. Но долго так не смогла удержаться — упала обратно. Однако не оставляла попыток.
У меня шевелилось в штанах, но сам оставался бездвижен.
Что-то в этом есть, когда беспомощная, беззащитная женщина предлагает тебе себя. Показывает, что ты можешь ее взять и владеть. На уровне разума дико, но будоражит древние струнки глубоко в подсознании: «Ты моя! Не только телом, душой! Вся в моей власти!»
Ох, прав был дедушка Фрейд! Миром правят секс, власть и влечение к ним. И одно растет из другого.
Удовольствие через боль, через противоречие внутренних желаний и реакций на них.
Любые ограничения — это насилие. Ты задыхаешься в рамках, пытаешься вырваться, дотянуться до приза, и побеждаешь в любом случае. Именно это игра, где выигрывает каждый.
Жалкие лицемеры из олимпийцев! «Главное — не победа, главное — участие».
Вранье! Кто помнит имена пятых-десятых? Все молятся лишь на чемпионов.
А вот БДСМ, тут проигрыш может быть приятней победы, а путь к нему даже слаще.
Запретный плод, вслух осуждаемый всеми. Ну, почти всеми.
Нет, про него знают, готовы трепаться на тему. Можно кидаться картинками, комментировать очередные оттенки буковки «О», можно в разговоре с друзьями обсуждать как это здорово...
Но...
Но признаваться, что пробовал что-то серьезнее игры с наручниками и повязкой, не стоит.
Признание, по меньшей мере, будет чревато.
Эти ханжи хотят, но боятся сделать шаг дальше. Внутри ворочается, царапает, рвет сердце и душу нереализованное желание.
Они жадно поглощают тонны низкопробного порно. Требуя еще и еще! Целая индустрия работает на этих жалких трусов. Выдавая каждый день кучи, столь же убогого, как и запросы аудитории, мусора.
Максимум, на что их хватает — это на то чтобы снять проститутку, в анкете которой, стоит галочка «Услуги госпожи и рабыни». Жалкий эрзац!
Не знаю, кого жаль мне больше после такой встречи. Того, кто, захлебываясь от отвращения к себе, вечером проведет три часа в душе, пытаясь соскоблить с себя всю грязь, что налипла на тело, на кожу, причем изнутри. Или того, кто, вспоминая, еще месяц, будет, дрожа от возбуждения пачкать одежду и мебель в квартире.
Первый завтра же... Нет, сегодня! Спустит все игрушки в ведро. Моральная травма останется на всю его жизнь. А второй? Второй ничего не поймет, как подросток только познавший радость детского греха, не способен представить себе, что такое искренний секс.
Ханжество проникло на все уровни жизни: в общение с посторонними, друзьями, семьей и даже в тебя.
Ты не замечаешь, как годами общество твердит тебе что плохо, а что хорошо, диктует с малолетства поступать как ведут себя хорошие дети. «А почему? « — спросит ребенок, «Так надо! Заткнись и делай как все» — ответят ему. Никто не любит тех, кто выбивается из общих стандартов.
Сколько всего нам приходится скрывать? Сколько постыдного в человеке? В самой его сути, в природе?
Никогда не понимал, почему на пляже мужские сиськи до пола у толстяков — это нормально, а девушкам с нулевками без бюстгальтера — просто позор. Им то, он для чего?
Кошку, с отклонением от породы — усыпят. А, человека? Человека — отвергнут.
Причем дело не в сексе. Стоит серьезно увлечься наукой, компьютерами, филологией, играми, чем угодно. Главное чтобы увлечение было сильнее, чем у большинства. И все, ты — ботан, гик, задрот или тупой гуманитарий. Не важно, — ты девиант. А к девиациям сексуальным еще примешивается гадостный запашок морализма.
Нет, я сам в чем-то тоже ханжа. Скажем, одна мысль о поцелуе с мужчиной способна вызвать рвотный позыв. В этом смысле Брежнев был гораздо свободнее и раскрепощеннее.
Зачем нужны эти танцы морали со здравым смыслом? Я не понимаю.
Мораль...
Эрик Шмитт здорово в своей пьесе, посмеялся над Дени Дидро, когда показал что распутник не способен дать определение ни этике, ни морали.
На самом деле Дидро очень неплохо в этом всем разбирался. Хотя ровесник Екатерины Великой. Три века ему.
Может тогда, в начале Века Златого, люди были честнее? Хотя бы перед собой?
Забавно. Стоило признаться себе в «темных» желаниях, и эти желания стали светлее, выцвели, выгорели — стали нормой. Просто еще одной вещью, которую нужно прятать от общества. Это как ходить с застегнутой ширинкой или пользоваться только мужским туалетом.
Звери естественны и последовательны в своих нуждах. Этика и мораль? Их нет у животных. Это такие понятия, которые родились в нашем мозгу. Так же как и возбуждение или оргазм.
Нет, когда-то человек был подобен животным: только прямая стимуляция безо всякой фантазии.
Но позже: возбуждающая обстановка, будоражащие звуки, запахи, прикосновения, слова от которых бушует фантазия. Это называется романтика. Именно переживания, накал страстей, преломление реальности через призму фантазии — вот рецепт настоящего, сильного оргазма. Когда возбуждение накатывает волна за волной, и тут важно уловить этот ритм, важно чувствовать партнера. Важно направлять эти волны так, чтобы возникал резонанс, многократно усиливающий ощущения.
Если переиграть, дать партнеру почувствовать фальшь, то возбуждение схлынет, оставив только липкую стыдную пену неудовлетворенности и сожалений.
Вот тут БДСМ нам становится, как никогда, интересен. Сначала тебя будоражит и манит запах запретного плода. И ты его пробуешь. Возможно, понимаешь, что — не твое. Что тебе интересней другое: закат над заливом Прюдс, секс в людном месте или арабский гарем. Тогда ты забываешь о нем.
Но если из этого плода познания выпадет семечка и попадет в благодатную почву — ты влип.
Тебя уже не отпустит.
С одной стороны ощущение власти и обладания. Оно пьянит, будоражит и возбуждает. Мужчины выбирают эту сторону чаще, женщины реже. Все же женщина по своей природе хочет быть слабой.
Сила и власть, то к чему стремится человек с начала времен: захватить, надругаться над беззащитной жертвой, подчинить, покорить и распоряжаться по праву. Какая из этих мотиваций сильнее — сложно сказать, но «надругаться» явно не на первом месте, хотя и не на последнем.
С другой стороны — роль жертвы. Ощущение беспомощности, беззащитности, доступности. Когда ты полностью открыт для партнера, выражаешь ему максимальную степень доверия. Позволяешь распоряжаться не только лишь телом, но даже разумом. Все эти искусственные ограничения, между возможностями и желаниями. Пропасть между рефлексами, потребностью тела, твоими «хочу» и тем, что позволит тебе доминант, ощущается аж подсознаньем.
Возбуждает? Заводит?
Да, черт возьми! Сводит с ума!
Прикосновение — это сложный процесс. Ты касаешься партнерши, ты хочешь чтобы она почувствовала что-то, поэтому касаешься особым способом: нажатие на затылок ладонью, росчерк ногтей по коже, сжатие пальцев на комочке соска или горячий шлепок всей ладонью.
Но, помимо нее, это же прикосновение ощущаешь и ты. Больше того! Она касается тебя в ответ, на это отвечаешь своим прикосновением. Так из узора взаимных касаний строится танец прелюдии к сексу.
А если ты связан? Ты не способен уже отвечать. Лишь принимаешь. Уже не думаешь ни о чем, да от тебя этого и не нужно.
Ты полностью сосредоточен на ощущениях. Возбуждение нарастает, затопляет, сносит барьеры. И вот, ты — это уже и, как бы, не ты. Более того, даже не личность. В тебе осталось только одно: конфликт желаний и возможностей. И твоя партнерша это понимает. Она играет с тобой, поддерживая этот конфликт, подкармливая его, распаляя тебя. Ты растворяешься в ней, в ее воле, в ее желаниях. Нет ни времени, ни пространства. У тебя больше нет ничего своего. Никакой собственности. Кроме чувств и ощущений.
Ну, а существенно позже, когда придешь в себя от оргазма, то тебе даже будет сложно вспомнить, что было. Останется в памяти лишь каркас событий,выхолощенный, лишенный памяти об переживаниях. Говорят, некоторые получают оргазм даже без секса. На себе не проверял, но способен в это поверить.
Мы с любимой получали удовольствие от игры на любой стороне этого поля. Каждый по-своему.
У меня, например, не получалось пороть. Выходило фальшиво и неубедительно. Наверное, потому что с детства твердо усвоил, что женщин не бьют. Аня за это иногда обижалась, но не сильно — я все равно находил способы ее удивить.
Кстати, Аня! Она совсем уже выбилась из сил. Даже ворочалась вяло и редко, лишь лежала на спине и смотрела моляще.
Тогда я поднялся с кровати. В глазах напротив загорелась надежда.
Нет, я не стану обманывать, делать вид, что ухожу — неинтересно.
Но это не повод, чтобы давать свободу сразу.
Я присел рядом. Отвел в сторону прилипшие к кляпу пряди волос. Погладил по голове. По щеке. Поцеловал ее лоб.
Ничего сексуального. Чистая забота.
— Радость моя, ты устала?
В ответ короткий кивок.
Я провел по ее руке от плеча до запястья. Наклонился и поцеловал правую кисть. Только тогда отстегнул ее ноги. Чумазые пятки скользнули вперед по паркету. Из-под шарика прозвучал полувздох-полустон.
Если встать во весь рост, то открывается замечательный вид — распластанная по полу прекрасная женщина наслаждалась полученной «свободой».
Ведь если задуматься, как сделать человека счастливее? Это если его свободы лишить, а потом ее же вернуть. Даже пусть не ту же, пусть меньше, но ведь дышится легче! Человеческая память пасует перед ощущением контраста.
А пол, пожалуй, все-таки твердый.
У изголовья кровати на паркет ложится подушка.
Расцепил Ане руки и ноги, помог подняться. Обнял. Приобнял за пояс.вернулся на грудь, ущипнул за сосок — дернулась и замерла. На секунду прервала поцелуй, чтобы после сладкого стона продолжить.
Спускаюсь пониже, рука скользнула по наружной части бедра до колена, и затем обратной стороной, кончиками ногтей по внутренней вверх.
Аня закатила глаза. Тело выгнулось.
Милая, да тебя же трясет! Так продолжим.
Ладонь с бедра легла ей между ног. Аккуратно начал ласкать губы. Не раздвигая, не проникая — только снаружи.
Прикасался, теребил, гладил, прижимал, и наблюдал.
Аня уже не могла целоваться. Глаза закатились, дышала