Папа, мама ну и я, вместе дружная семья - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Фаза — первая... Семейный разговор с мамой.
Раздался узнаваемый звук щёлкнувшего замка, потом открываясь, знакомо скрипнула дверь. Шуршание одежды, пара шагов, опять скрип двери, уже закрываясь. — Привет! Дома есть кто? — голос мамы. — Привет ма... — воскликнул я, отрываясь от тетрадки, в которой делал запись. — Ты один? — вопрос сопровождался шагами и шорохом материи. Раздевается, понял я. — Да! Отец ещё не пришёл. Кстати, он не мог тебе дозвониться. Позвонил мне. Сказал что у них мероприятие, придёт в девять... — Ага... Опять пиво пьют... — весело прозвучал мамин голос. За спиной раздались шаги, остановившиеся рядом со мной, и голос матери произнёс: — Что опять много задали? Я же говорила, что надоть поступать в университет... Щас бы дергал за сиськи сокурсниц, и в потолок плевал! — Ну что ты ма! Хоть где учиться надо, а девок за титьки дергать можно и здесь, в свободное от учёбы время, — наставительно произнёс я, — да я и не к занятиям готовлюсь...
— Господи, — похоже, всплеснула руками, она так всегда делает, когда волнуется, — опять квалокиум... — Коллоквиум, — машинально поправил я её, — нет. У меня завтра другой вопрос. Вот и готовлюсь. — Учись сын, учись! — погладила она меня по голове. — Ты мой умница-разумница! Выучишься, сисдминам станешь, — и вздохнула... — ... — теперь вздохнул я, и снова, поправляя её, произнёс — системным администратором компьютерных сетей, сисадмином... — Ну, так я так и сказала, — выкрутилась она, а потом, всполошившись, продолжила — что за экзамен-то в ноябре? — и заглянула в ноутбук. Я, сделав очередную запись, повернулся к ней. — Ага! — хитро поглядывала она на меня, — знаешь ведь, что обманывать старших нехорошо! Лицо её отрешилось от бытия, став одухотворенным. Всё же мамка у меня молодец и красавица! Я не уставал опять и опять любоваться ей! Даром что сорок лет стукнуло! Стройная, высокая, черные волосы почти до пояса «вороным крылом» падают за спину, большие и тёмные почти чёрные глаза... Огромные и длинные ресницы и тонкие ниточки бровей над ними. А какие губы! Красные без всякой помады, в меру пухленькие, так и хочется их целовать и целовать...
— А кто обманывает? — вернулся я из созерцательного ступора. — Вона! Порнушку смотришь! Про меня забыл! Хоть бы позвал, старенькую, глянуть одним глазком! Я оглянулся на экран. Стоп-кадр показывал, как парень ласкал своей ещё более молодой подружке титьки. Одну рукой, а другую, засосав ртом. — Это ты-то старенькая? — не удержался я, — а кто на медне папаню чуть до инфаркта не довёл? Давай ещё, хорошо, но мало... Секса много не бывает... — передразнил я её. — Ну, перестаралась... — смутилась, покраснев мама, — но ведь его дома целых два дня не было! Проклятые командировки... — оправдываясь, она пустила слезу. И тут же «перешла в наступление»: — Ты от темы-то не уходи! Во ещё умник! — ласково проворчала она, — смотришь? — кивнула на экран, — и один! — тональность повысилась. — Да, я ж для дела! — пытаюсь оправдаться.
— Увижу, что дрочишь, прибью! — показала она мне кулак, — давай колись! А то за спиртовкой и плоскогубцами пойду! И иглы возьму... — шутливо пригрозила она. — Да я и не скрываю ничего, — заныл я. В это время мамочка распахнула полы халатика и стала растирать живот и груди покрытый красными следами от тесного корсажа и лифа. — Ох и чешется... — пожаловалась она, — сил мои дамских нетути! Я любовался её стройным телом с чисто эстетической точки зрения. Ведь она моя мама и я её уважаю. — Говорил же тебе — выбрось этот корсет! Не нужен он тебе. Ты и так красивая! — завёл я старую песню, — а ты... — толстая стала, он меня стройнит! Она глянула вниз, рукой даже чуть приспустила трусики, продолжая второй растирать груди: — Вона! Живот торчит! Растолстела! — Тебя не переубедишь, — я ласково провёл пальчиками по якобы торчащему животу, — и где здесь что торчит? Она с трудом собрала пальцами на животе тонкую складочку жирка, поверх мышц и довольно ткнув пальцем, произнесла: — Во! Видишь... — а лицо стало грустным...
— Слушай, — устало сказал я, — а ты сходи в общественную баню и посмотри там, на ба... , женщин, — поправился я, — вот и увидишь толстых! — Так ты что? Подглядывал в женской бане?! — опять запаниковала она. — Нет! — отрезал я. — Теперь верю! Прямо вылитый отец! Тот, так же! Сказал как отрезал! — умилилась она. — Хватит чесаться... А то расцарапаешь кожу, опухнет, хуже будет. Или лучше кремом смажь, полежи, дай отдохнуть телу от «удавки». — Пойду, пойду сыночек, — она крепко ухватила меня за ухо и потянула, — только ты ещё не закончил объяснение, почему ты мамке врёшь?! — ... — опять тяжело вздохнул я. — Так всегда! Пока все точки над «И» не поставит, не отстанет. — Я жду... вся во внимание, — и её взгляд начал буквально «буравить» меня, — а ухо, за которое она тянула, зарделось. — У меня есть друг, — я смутился и поправился, — то есть подружка... — Гёрфренда?! — заинтересованно перебила она меня, отпуская ухо, — а ты мне ничего не говорил! — Пока... — я судорожно сглотнул, — пока нет... Просто подружка... — и продолжил, с трудом подбирая слова, — она хочет, что бы я её дефлорировал, — и потупил взгляд...
— Малолетка, что ли? — в голосе мамочки зазвенел металл. — Нет! У неё завтра днюха! Исполняется восемнадцать! — заверил её я. — Тогды, ой! — повеселел её голос, — и что? В чём проблема? — Да вот смотрю, как правильно это сделать! — выпалил я. Она укоризненно посмотрела на меня, продолжая поглаживать и мять свои превосходные груди пятого размера. — И что ты в этом ящике собирался увидеть? — Ну... — потянул я, — технику исполнения, приёмы, позы... — Знаешь, — она задумалась, — странно всё у вас... Сама хочет... Не гёрлфренда... Ты бы лучше с отцом поговорил, а?! Конечно, всё «быльём» поросло! — лицо её стало мечтательным и таким детским, — он ведь когда-то был «первым парнем на деревне»... Скока девок спортил, пока на мне не женился... Вот энто он умеет.
Я слушал её внимательно, мне всегда нравилось, как она говорит, когда волнуется. От её говора так и веяло простой деревенской жизнью. А перед глазами вырисовывался зелёный луг, молодые девки с граблями и вилами, прямо «кровь с молоком». Румяные и здоровые, большие титьки «рвут» кофточки на груди. Ни чета нынешним... Парни с длинными чубами в картузах и кургузых пиджачках — «роящие» вокруг них. Все поголовно с гармошками и балалайками! В хромовых, скрипящих сапогах., и стильно, смятыми папиросками в зубах... Сказка, и только! — Да хватит свои тити мять! — воскликнул я, возвращаясь из грёз, — отец вернется и «намнёт» тебе их, да и не только их... — А что тебе не нравится? Наша квартира, хочу — титьки мну, хочу — голая хожу! Ты против? — Да, нет... Жалко если кожу расцарапаешь...
* * * У меня родичи простые. Когда мы случайно в Италии попали на нудистский пляж. То они запросто разделись, вызвав одобрительный гул и восхищенное перешептывание среди отдыхающих. У отца за размер органа, а мамы за прекрасную фигуру и большие груди. А потом, когда к ней попытался подкатить какой-то «чернявый», так разукрасил ему физиономию, что любо-дорого было посмотреть! Вот тогда я с гордостью сказал: — Мы из России! Я русский! Даже подошедший секьюрити пляжа ничего не сделал, когда папа в исконно национальных идиоматических выражениях пояснил ему ситуацию с «чернявым». А только восклицал: — Su! Quеsti russi fаntаstiсi! Quаlе dоnnа соn i реtti suреrеnоrmi! L'uоmо sаnо соn diск grаndе! — или что в этом роде... Да и сам он выглядел несерьёзно, по сравнению с отцом. Низенький толстый, чернявый перепоясанный ремнем с наручниками и баллончиком «Черемухи» на нём, в огромных солнцезащитных очках, и бейсболке с большим «аэродромом» вместо козырька... Плюс, наголо выбритый лобком и мошонкой.(Чисто «южный торговец» на нашем базаре)!* * * — Так вот, — повторила она, — придёт отец, с ним и побеседуй. Бальшой специалист по девкам... Был когда-то, или... — она грозно сжала кулак, — оборву ему всё и яйца откручу, коли что узнаю! Я, видел её решительные жесты, и понял: «Она «оборвёт», всё и вся... Ведь до сих пор ещё мешки с картошкой по сорок килограмм спокойно таскает!». — ﾍ・・蓖・ — 魵鸙・魵琿瑰・・・・韲 ⅳ粢・ — 鈞湜・鴦 ・・ ⅱ韃・ﾏ蒟・ⅳ褻, ・胛粽... — ・・・・・, 胛粨 竟.
Фаза — вторая... Объяснения отца.
Папаня пришёл, как и обещал в девять. С этим у нас строго. Обещал, «из кожи вон», но выполни! — Явился! — вышла из кухни ма... Помня о тяжелой руке «закона», то бишь маминой... Отец подобрался и зачастил: — А что? Я обещал в девять! И пришёл. Всего пивка попил. Как стеклышко! — Шляешься там с «друзьями», а у сынули проблемы! — грозно продолжила она. — Мог бы и позвонить... Усей бригадой подъехали и всем бы «наваляли»! В чём дело сынок? — обратился он ко мне. Но слово на «собрание» как всегда взял «докладчик»: — У него завтра дефлорация гёрлфренды, помочь надо!
— Да я завсегда рад... — начал потирать руки отец, — старый конь борозды не попортит! — резюмировал он. — Когда, где и сколько? Мы с тобой сынок их всех удивим! — Уймись старый! Чтобы я такие глупости больше ни слышала! — начала «закипать» мама, — я тебе сейчас скалкой вот двину... — и, передразнивая батю, повторила, — когда, где и сколько?! Совет ему нужен, а то, что ты предлагаешь мне и самой мало! Ой, дождесси у меня... Откручу все причиндалы! — Полно тебе, красава моя! Я просто так гутарю, ты всё неправильно поняла... — продолжал успокаивать папа разбушевавшуюся хозяйку. Сейчас я помоюсь, перекушу, и мы поговорим сынок, — уже доброжелательно произнёс отец. — А мы все ещё не ели! — вставила свои «пять копеек» мама, — голодные ждали, пока ты там пиво хлебаешь! — Хватит вам, — встрял я в перепалку, — уймитесь и пошли ужинать.
* * * — Стало быть, так сынок, — начал отец... — Подожди, — прервала его ма, — сейчас «накатим на грудь» по рюмашке и... Всё же сурьёзный разговор! — Це дило! — потёр руки папа, — а то на сухую... — Губу закатай! — отрезала мама, доставая бутылку «Путинки», — ты свою норму на сегодня пивом выбрал. Это нам с сыном, — и обращаясь уже ко мне, — будешь? — Если только пятьдесят грамм, не больше. Разговор серьёзный, надо быть трезвым...