Исповедь Красной Шапочки - читать порно рассказ онлайн бесплатно

В центре комнаты стоял большой крест из потемневшего от старости дерева. В предрассветном сумраке был виден силуэт привязанной к кресту девушки. Ее руки были привязаны к перекладинам креста, а ноги были прикреплены к ржавым железным кольцам, торчащим из каменного пола. Глаза ее были завязаны. Она была полностью обнаженной.
— Падре... отпустите меня, я прошу вас.
— Нет, дочь моя, ты еще не очистилась от скверны.
— Падре, я отрекаюсь, я отрекаюсь от сатаны и всех демонов!
— Ты отрекаешься, дочь моя, а вот отреклись ли они от тебя? Особенно один, он никак не хочет покинуть тебя — Демон Похоти.
— Падре... он... он вроде покинул меня, я не чувствую его больше.
— Хорошо, дочь моя, исповедуйся мне, и после исповеди я пойму, оставил ли он тебя.
— Да, святой отец.
— Простите, ибо я согрешила.
— Я слушаю тебя, дочь моя. Расскажи мне все, ничего не утаивай от меня, ни одной мелочи, я должен все знать. Приступай, грешница.
— Да, падре.
— Я думаю, демон вселился в меня в одно утро, как раз тогда все и началось. Я занималась уборкой и внезапно почувствовала, зуд между ног, он был такой нестерпимый. Но не тот зуд, что от укусов комаров, падре, а такой, когда хочется приласкать себя.
— Продолжай, дочь моя.
— Я стала грешить, падре.
— Что же ты сделала?
— Я легла на кровать и задрала юбки, раздвинула ноги, и стала ласкать себя. Проводила пальчиками по своей промежности, ах падре... это было так приятно..
— Продолжай, дочь моя.
— Я лежала и трогала себя, и в теле была такая истома... ах... и тут я увидела кошку. Ах, падре... я как будто услышала, как мне кто-то шепчет: «У кошек такой шершавый язык, нужно ее подманить».
— Ты услышала голос, дочь моя?
— Мне так показалось, падре.
— Дальше, дочь моя, продолжай.
— Я подозвала кошку, поставила ее мордочкой к своей промежности, я хотела чтобы она лизнула меня. Но кошка отворачивалась и не хотела меня лизать. И тут, я как будто снова услышала этот шепот.
— Что же ты услышала, дочь моя, о чем говорил тебе голос?
— Он сказал, падре, он сказал мне, что кошки любят сливочное масло.
— И что же ты сделала, дочь моя?
— Ах, падре, я послушала его... я не хотела, но голос так шептал мне, и у меня была такая истома, я как будто была одержима, сама не своя, падре!
— Да, ты была одержима, одержима демоном похоти. Что же было дальше, дочь моя?
— Я взяла сливочное масло, и намазала им свою щёлку, падре. Потом снова подозвала кошку и поставила ее себе между ног, мордочкой к промежности. Она стала принюхиваться, а потом стала лизать меня. Ах, падре! О, падре! У нее был такой восхитительно-шершавый язычок!
— Тише, дочь моя, успокойся, рассказывай спокойно, не забывай, ты на исповеди.
— Простите меня, святой отец.
— Продолжай же дочь моя.
— Кошка слизала с меня все масло, пока она слизывала его, это было так чудесно... мне казалось я парю в облаках... А потом на улице громко залаяла собака и она убежала. И мне снова почудился шепот, падре.
— Да, дочь моя, и что же он говорил на этот раз?
— Ах, падре, он шептал мне такие грязные вещи.
— Продолжай же.
— Падре, он мне шептал, про сказку о Красной Шапочке. Про Серого Волка. И про корзиночку. Он мне говорил, что у собак тоже есть язык, падре. Ах, это так грязно, падре!
— Дальше.
— Ах, падре, он мне шептал, чтобы я сделала сказку. Чтобы я оделась Красной Шапочкой и позвала соседского пса Джека в лес. А в корзиночку нужно положить сыр, чтобы заманить его в лес.
— И что же ты сделала, дочь моя?
— Я сделала, как шептал голос, падре, оделась Красной Шапочкой. Я
одела белую кофточку с рукавчиками-фонариками, сверху белый корсет с красной шнуровкой. Красную пышную юбочку, до середины бедра и белые гольфики до колен. Красную шапочку и красные туфельки. Взяла корзиночку и положила туда сыр, накрыла салфеточкой и пошла заманивать пса. Я подошла к забору и стала кидать ему кусочки сыра, и звать его к себе. Он съел сыр и перепрыгнул через забор. Это был огромный пес, падре, мне по пояс. Я его погладила между ушек и сказала: «Джек, хороший мальчик», и дала ему кусочек сыра, а потом пошла в сторону леса, и Джек побежал за мной.
— Дальше.
— Мы с Джеком пришли в лес, я увидела впереди такую красивую полянку и мы пошли на нее. А когда пришли, я снова погладила Джека между ушками, у него была такая бархатная шерстка... и дала ему кусочек сыра. Ах, падре, и тут снова этот шепот в ушах.
— Что же он сказал тебе на этот раз?
— Ах, падре, он сказал мне делать грязные вещи!
— Какие, дочь моя? Расскажи мне все, не стесняйся.
— Он, он мне сказал, чтобы я встала задом перед мордой Джека подняла юбочку и покрутила попой.падре, я так испугалась, падре, он был такой большой, я думала что он перегрызет мне горло! Он держал меня зубами за шею и лапами прижимал мне спину, и тыкался своим членом мне в попу. Джек все ниже прижимал меня к земле, пока моя попа не выпятилась кверху, а сам все интенсивнее пытался засунуть в меня член, но никак не мог попасть, он рычал все страшнее, ах, падре, как же я испугалась! Я подумала, что лучше пусть он попадет в меня своим членом, чем перегрызет мне шею, и, падре, я тогда раздвинула ноги, чтобы он уже попал в меня своим членом и перестал меня держать за шею своими зубами! А когда я раздвинула ноги, Джек наконец попал мне в киску своим членом, и стал двигаться вперед-назад, но он не попал внутрь, и снова стал злобно рычать, ах, падре, я тогда выпятила свою попу, и член Джека проскользнул мне в дырочку. Он стал очень быстро им двигать внутри, и так пыхтел мне над ухом. Но зато он перестал рычать, падре, он даже потом отпустил мою шею. Он продолжал меня трахать, и делал этот так быстро, и так сильно, что с меня даже шапочка слетела. Мне сначала было так противно и так мерзко, но понемногу мне стало нравится то, что он делает, ах падре, я даже начала слегка постанывать... а потом подмахивать Джеку. Я уже почти забыла, что он пес, мне было так хорошо... ах... я стала очень громко стонать и двигаться на встречу члену Джека все сильнее, все быстрее, еще, еще, еще... Как вдруг я услышала звук удара и выстрел! Ах, падре, как же я испугалась, падре! Это были лесорубы, они наверное услышали мои крики и пришли узнать, кто кричит. Они ударили Джека по голове прикладом своего ружья, а потом выстрелили в воздух, и Джек убежал. Я стояла на коленях, раком, падре, моя юбочка была задрана, белые гольфики измазаны травой, волосы растрепаны, я смотрела на них и сначала не поняла, что случилось. Их было четверо, падре, и они спасли меня от Джека, хоть и не совсем вовремя, но все же я стала благодарить их, я сказала им, какие они хорошие, и как я им благодарна, а они... ах, падре!
— Что они, дочь моя? Эти благородные и смелые мужчины спасли тебя от взбесившегося пса, хоть ты и сама была виновата, что дразнила его. Я надеюсь, ты хорошо их отблагодарила?
— Падре, они вовсе не благородные! Я тоже сначала так думала, но когда я стала рассыпаться в благодарностях, один из них сказал мне: «Своим телом нас отблагодаришь, сучка! И если нам не понравится, мы всем в деревни расскажем, какая ты грязная маленькая шлюха!»
— Действительно, дочь моя, они оказались настоящими подлецами.
— Да, падре! Один из лесорубов стал водить мне по бедру дулом своего ружья, и задирать юбочку, которая опустилась, когда я хотела встать. Он задрал ее и продолжил водить дулом по моим бедрам, а потом провел им между ножек, оно было такое холодное... затем он провел мне дулом по попе и хотел засунуть мне его в попу, падре! Мне стало так больно! Я стала кричать и вырываться, а второй лесоруб подошел, и разрезал своим большим ножом шнуровку на моем корсете, разорвал мне блузочку, и мои сиськи вывалились из нее. Он стал их очень грубо мять и щипать соски, как же мне было больно и страшно, падре! А тот, с ружьем, все продолжал мне раздвигать попу дулом. Подошел еще один лесоруб, у него уже были спущены штаны и член торчал наружу. Он взял меня за волосы и заставил открыть рот, надавив мне на щеки пальцами, а потом засунул мне в рот член, и сказал, чтобы я сосала, если не хочу, чтобы в меня засунули ружье. Я стала плакать и умоляла их отпустить меня, падре, но они совсем не слушали меня, только смеялись!
— Да, дочь моя, нелегко тебе пришлось, но ты сама виновата во всем, ты позволила демону похоти совратить себя. Рассказывай дальше, я слушаю.
— Ох, падре, я стояла на коленях и сосала ему член, а он держал меня за волосы и управлял моей головой, его звали Свен, падре. Он натягивал меня ртом на свой здоровый член, так, что я давилась им и кашляла, и изо рта у меня текли слюни, они стекали прямо Свену на член, и ниже, на яйца. Тот лесоруб, который разрезал мне шнуровку, они называли его Людвигом, подлез под меня, я ведь стояла раком с широко раздвинутыми ногами, и посадил меня на свой член. Он велел мне скакать на нем, как на коне, а сам все время сжимал мне сиськи и выкручивал соски. Они трахали меня вдвоем, падре, один в рот, другой в киску.
— Продолжай, дочь моя.
— Свен все быстрее и глубже стал засовывать мне в горло свой член, мое горло сжималось в спазмах вокруг его члена, и тут он засунул свой большой член мне до самого конца, так, что яйца уперлись мне в подбородок. Его член стал сокращаться, и сперма потекла мне прямо в горло, падре. Он сделал еще несколько движений, и вытащил свой член, с него еще стекали капельки спермы. Он стал размазывать их по моим губам головкой своего члена, падре. А потом велел мне все облизать и проглотить. Я облизала ему головку члена, падре, затем ствол, потом я стала облизывать ему яйца, я проводила ему своим влажным языком по..
— Хватит, дочь моя, не нужно так подробно, я понял суть. Рассказывай дальше.
— Да, падре. Людвиг взял меня за сиськи и потянул вниз, на себя, я наклонилась к нему и он прижал меня к себе за руки, падре. Я сначала подумала, что он хочет меня избавить от этого мерзкого Свена со своими яйцами, но падре, он хотел совсем другого!
— Что же он хотел, дочь моя?
— Ах, падре, когда он меня прижал к себе, он сказал: «Давай ее в жопу, Джон, у тебя самый большой