Хроник Джес. Часть 4 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Терминал транспортеров Джунглии — это не слишком большое, но очень живописное место. Везде растут пальмы, под потолком — настоящие живые лианы. Местами на ветках сидят живые попугаи, специально выведенные и выдрессированные, чтобы забавно передразнивать туристов. Никаких обезьян нет, и это правильно. Джунглийские обезьяны — пакостники и воришки, способные мгновенно стащить ожерелье с женской шеи, или дорогие часы с мужского запястья. Так что терминал от них благоразумно изолировали. Зато по вечерам в здании приглушался свет, и можно было видеть, как наверху, в метре от головы порхают ночные бабочки.
Это было фантастическое зрелище, поэтому я обожал появляться тут именно по ночам. Прилетать и улетать в те моменты, когда бабочки просыпаются — это моя любимая счастливая примета. Несколько десятков светящихся разноцветных порхающих насекомых (многие из них были с пол-ладони размером) спокойно барражировали над головами туристов, порой их крылья сплетались в сложный многомерный узор, а движения странным образом упорядочивались. Смотреть на бабочек можно было часами. Это было до того прекрасно, что я ни разу не видел, не слышал и не читал ни в одном уголке Сети о том, чтобы какая-нибудь ублюдочная скотина позволила себе навредить джунглийскому терминалу и его обитателям. Это просто не приходило в голову никому, даже отъявленным нарколыгам и пьяницам... Впрочем, таких сюда и не пускали, отсеивая на входе.
Наш рейс должен был состояться через полтора часа, и я специально забронировал билеты с таким опережением. Не хотел бежать, сломя голову, а Джес заслуживала подробной и неторопливой экскурсии по Джунглийской достопримечательности.
Я не прогадал. Девушка была в таком детском восторге, что я непроизвольно расплывался в улыбке. Она подпрыгивала, звонко шлепая своими сланцами, пытаясь достать до бабочек руками, аккуратно гладила попугаев, которые доверчиво шептали ей на ухо какие-то тайны мироздания. Попыталась, было, забраться на одну из пальм, но я погрозил ей пальцем.
— Порвешь платье, слезь.
Я достал из рюкзака камеру, и начал настраивать параметры для съемки в полутьме.
— Лучше сядь под дерево, я сделаю несколько кадров на память.
— Здорово! — Шоколадка немедленно уселась под пальму прямо на пол, скрестив ноги. Я присел и прильнул к визиру. Щелкнул пару раз затвором, отобразил на экране результат. Получалось симпатично.
— Сядь на кадку пальмы, голову наклони чуть вправо и назад, подними подбородок, выпрями спину. Руки положи на колени. — Начал я советовать, благо что опыта съемки моделей у меня было достаточно.
Девушка подчинилась, и я обошел вокруг нее на корточках, делая выстрелы с разных ракурсов. Я постепенно увеличивал фокусное расстояние, и акцентировал внимание то на глазах, то на груди, то захватывал в кадр попугая. Последний заметил, что я веду съемку и важно надулся, а спустя десять снимков, вовсе перепорхнул на плечо Джес. Уж не знаю, чем она вызвала столь безоговорочное доверие птицы, но попугай, похоже, чувствовал себя у нее на плече совершенно спокойно.
Я щелкнул и эту новообразованную композицию раз пять, после чего воспользовался возможностью «телепатировать» Джес. То есть, отправил ей мысленное сообщение:
_Приподними подол платья_
Негритянка ослепительно улыбнулась прямо в объектив, и я машинально сделал крупный портретный план ее утонченного лица. Потом уменьшил фокусное расстояние, сместил точку фокуса гораздо ниже — на ее ноги. Благо что посетителей терминала в этой части здания почти не было, и мы могли позволить себе эротическую фотосессию... Или хотя бы намек на нее. Щелчок затвора, смещение кадра чуть правее, снова щелчок, изменение фокуса, снова щелчок... Я играл с глубиной резкости, пытался максимально акцентироваться на ее улыбке и соблазнительных формах... Джес, прекрасно понимая, что я хочу развития событий, сбросила сланцы с ног и заодно, как бы невзначай, качнула плечом. Одна из бретелей платья опасно сползла, практически обнажив ее левую грудь. Я продолжал снимать, пока не зашел своей модели вбок, и не поймал удачный контровый свет от уличного фонаря, вычерчивающий контур босых ножек Джес. Так она казалась неземной и беззащитной, со склоненной головой и попугаем, который ненавязчиво теребил мочку ее уха.
_Согни ноги в коленях в одну сторону и разведи их, так чтобы была видна твоя киска_ — Потребовал я.
Джес не меняя позы, мгновенно провела необходимые трансформации со своими ногами. Я неустанно «стрелял», заранее предвкушая, насколько классные снимки могут получиться после соответствующей обработки. Это не стыдно будет повесить на стену в моем особняке, где находится все, что напоминает мне о самых светлых и запавших в душу днях.
Я сконцентрировался на ее промежности, навел фокус и сделал штук пять снимков, потом не удержался и сказал:
— Ты развратная Шоколадка.
— Я твоя развратная Шоколадка. И мне это нравится — Джес сияла озорной белозубой улыбкой. Она провела пальцами по плечу, уведя взгляд чуть в сторону. Я снимал с частотой два-три кадра в секунду. Левая бретель ее платья окончательно упала, и я запечатлел на матрице камеры прекрасную голую грудь негритянки, вкупе с ее гладкой черной промежностью и сексуальными длинными ножками. Джес неторопливо провела ладонью по оголившейся сиське, пальцем нежно пощекотала сосок, сжала грудь в кулаке, и взглянула в камеру, улыбнувшись. Естественно, каждое ее движение оставалось заснятым мной. Наконец, я понял, что начинаю сходить с ума от желания. И решительно сказал:
— Все Джес... Думаю, достаточно. Иначе я не удержусь и начну тебя домогаться прямо где-нибудь в одном из местных туалетов... Не то, чтобы это было так плохо, но я не любитель туалетного секса. А еще нам нельзя опаздывать на посадку. Который час?
Джес послушно свела ноги, обулась, поправила бретель платья и сказала:
— Регистрация на вылет начнется через пятнадцать минут, мастер. — И без всякого перехода, — Вам понравилось, как я позировала?
— Очень. Ты прирожденная модель. Думаю, когда мы прилетим, я сделаю с тобой многие тысячи ударов. В одежде и без нее. На улице и внутри всяких разных зданий. Можешь предвкушать. — Усмехнулся я.
Пока я упаковывал камеру в рюкзак, девушка подошла ко мне (в кои-то веки ее шаги в сланцах были слышнs на зеркальном полу терминала) и крепко обняла меня со спины, уткнувшись губами мне в шею.
— Ты что? — Я удивленно обернулся.
— Ничего... — Она тихо промолвила своим нежным голоском. — Просто мне с тобой так хорошо, что я не знаю, как это выразить словами. Ты такой классный, выдумщик и фантазер. И такой властный, предусмотрительный и жестокий... И так грязно ругаешься в постели, что я почти кончаю от одного этого...
— А еще тебе нравится мой хуй, правильно шлюшка?
— Именно, мастер. У вас очень классный хуй. — Бесстыдно прошептала она мне на ухо, отчего я чуть не кончил, прямо тут, на месте. — И я обожаю, когда ты меня им безжалостно трахаешь, ебешь в каждую дырку и кроешь последними словами, как подзаборную шлюху...
— Ясно, Джес. Ты просто грязная сраная нимфоманка, которой нравится, когда ее насилуют и избивают. Повезло же мне наткнуться на такую блядскую сучку, как ты. — Я незаметно протянул руку к ней под подол, и жестко ущипнул за клитор.
Она тут же зажмурилась и закусила губу, чтобы не закричать на весь терминал, и я подержав ее пару секунд, отпустил. Девушка задышала глубоко и тяжело.
— Умница девочка, — я повернулся к ней, крепко поцеловал и обнял. — Ты красавица, умница, и... просто моя любимая рабыня.
Мы подгребли к стойке регистрации как раз в тот момент, когда на табло высветилось сообщение о ее начале. Я сдал свою сумку и джесин чемодан в багаж (она забрала свои журналы). Мы быстро прошли регистрацию и направились в сторону контроля. Я слышал какие-то ужасные разговоры о том, что меньше сотни лет назад людей заставляли раздеваться и разуваться при прохождении таможни, и все их вещи прогоняли через какие-то глупые рентген-аппараты. И вообще, на таможенных контролях были дикие зверства с многочасовыми досмотрами, допросами и опозданиями людей на рейс. Как бы то ни было, сейчас все иначе. Куда жестче, но иначе. Есть человек с уникальным набором параметров. Его не подделаешь (ну, так принято говорить). Это отпечатки пальцев и сигнатура радужки глаза. Собственно, на них и основывается вся система идентификации. Плюс ее в том, что не нужно никаких дополнительных документов и бумажек, которые все равно проще простого подделать. Минус в том, что если ты накуролесил, то объявляешься преступником (нередко автоматически) во всех странах Юниона. И куда бы ни приехал, все равно окажешься в розыске. А розыск — это автоматическое распознавание лиц на всех камерах мира, сканирование глаз и пальцев на терминалах в любых серьезных учреждениях... Плюс, никто не отменял живых представителей правоохранительных органов. В итоге получается своеобразная полицейская планета. Чихнешь подозрительно, и тебя уже изучают специализированные скрипты, проверяя, не несет ли твой чих угрозу обществу...
Знаю, звучит очень страшно. Но на практике, изготовители поддельных паспортов давно уже переквалифицировались в хакеров, создающих поддельные личности для преступников (те, кто не переквалифицировался — просто сдох, как не выдержавший естественного отбора). Так что все, в общем-то, по старому. Наверное. Я ведь не знаю, как там было сто лет назад.
Собственно, я не волновался ни за себя, на за Джес. Искусственный интеллект совершенно точно способен выполнить работу, на которую (по слухам) уходит у спецов от пяти, до десяти минут. Я просто не любил этот момент с контролем, и мечтал как можно быстрее устроиться в первом классе транспортера. Там есть удобные кресла-лежаки, кондиционер, нет тесноты и вечного ада эконом-класса. Все эти пьяные морды обожравшихся толстопузых «мужиков», женщины с орущими детьми, нерды в капюшонах и с ноутами, вечные статусные блонды со смартфонами дороже, чем их законченное образование... Которого, скорее всего, просто нет. Я не люблю людей. Но все-таки стараюсь не слишком им вредить. Наверное