Никто ничего не видел, но все слышали. Сначала застонали-загудели все переборки, негромко, но так неприятно вибрируя, что проснулись даже самые засони. Потом резко и громко хлопнуло, как будто 130 метровая космояхта класса «Меркурий» была бутылкой шампанского, из которой вылетела огромная пробка. Уши заложило от перепада давлений, так что начавшаяся стрельба слышалась слабо, как стук дождя по железной крыше. Сами электромагнитные пушки стреляют негромко, в путанице летниц, этажей и переходов их и вовсе бы не услышать в жилой секции, но попадания в стены передавались далеко.
Весь экипаж по тревоге выскочил в коридоры и погиб почти сразу. Машинное отделение продержалось минут пять, пока фугасом не вышибли дверь. С рубкой провозились подольше, боялись повредить навигационное оборудование, яхту ведь еще продавать. Последним, как и полагается, погиб капитан. Не потому, что как-то особенно храбро защищался, просто зорги уважают флотские традиции, пусть даже не свои, так что пристрелили последним.
Наконец, стало тихо. Потом везде включился яркий свет, и с тихим шорохом открылись сразу все двери. Пошла зачистка, все ценное и пассажиров стаскивали в кают-компанию. Маста Дрю любил потрошить гражданские суда. Враги в совете за его спиной даже распускали слухи о его слабости и трусости, но в лицо бросить обвинение боялись. А Мия Лока не за что его не тронет, пока он притаскивает больше всех добычи. Вот и сейчас он с удовольствием смотрел, как зал заполняется добычей. Это как есть мякоть моллюсков, нежное, сочное, беззащитное, оно доставляло изысканное удовольствие, не то что вгрызание в сухие костлявые внутренности военных транспортов. Доблестно, но можно и без зубов остаться.
Правда, пассажиров почти не было. Яхта шла почти пустой, нашли человек тридцать человеческих самочек, да и те какие-то уродливые, маленькие, все одинаково одетые в бесформенные черные балахоны и белые шапки. Надо посмотреть получше, прежде чем решать. Он дал знак, и Зам Писа гортанно скомандовал на интер-руссо:
— Раздеваться!
Поездка на Старую Землю была призом ежегодного конкурса женских гимназий планеты Сицили. В этом году выиграла гимназия святого Игнатия, восьмой Б уже возвращался домой, и на яхту-то попал случайно. Регулярный рейс отложили, а Яхта Меркурий была зафрахтована в один конец, и была рада получить хоть кого-то в обратный путь. Все не впустую. Если бы и не поймали зорги.
Девочки зашушукались. Зоргов они видели впервые, кто их видел, обычно не мог об этом никому рассказать. В общем-то, они даже были похожи на их изображения в кино и книжках. Почти как люди, только светло-зеленые, двухметровые и кубические от мускулов и подкожных хитиновых щитков. Они даже защитное снаряжение не носили, у них это было страшным позором. Да и зачем, если щитки и так держат пулеметную очередь. Вся амуниция висела на ремне через плечо, да в руках были пушки.
Единственное, отличались члены. В кино у персонажей они были как огромные баллоны, чуть не до лба, а в жизни казались даже маленькими, по сравнению с габаритами тела. Ну, может, как человеческая рука до локтя, или немного толще. По крайней мере, с острого конца, потом-то они утолщались, заканчиваясь огромными болтающимися яйцами, в мешке размером с футбольный мяч. Как и в кино, члены действительно все время стояли, только скрывались в промежутке между щитками пресса. Девочки пялились на них, как загипнотизированные.
— Раздеваться!, — повторил Зам Писа.
Девочки заволновались, теребя одежду, и поглядывая на своих фра. Те кивнули друг другу и начали раздеваться, подавая пример. Фра Модеста была старшей фра, и привыкла тщательно взвешивать все за и против, зато потом действовать быстро и жестко. Она сразу заметила, что только один из зоргов не болтает, не ходит, не отдает приказов, а только молча и равнодушно смотрит вокруг. Правда, от его взглядов все начинают бегать и суетиться. Значит, он и есть их Маста. Она держала форму, и на конкурсе даже принесла своей гимназии баллы, став первой на стометровке среди преподавателей. Так что снимая трусы она наклонилась, освобождая ноги, и с низкого старта бросилась вперед. Свою острую спицу, которую так боялись все девчонки в гимназии, она вытащила из волос уже в полете. И сходу вогнала ее между грудных щитков, целясь в сердце. Зорг только и успел, что перехватить ее тело за горло одной рукой. Так она и висела, болтая ногами и тщетно пытаясь освободиться, пока все приходили в себя. Потом раздался кашляющий смех.
Смеялись зорги, даже их капитан смеялся, колыхая Фра Модесту на весу. Спица между щитков тоже тряслась от этого смеха. Потом капитан перестал смеяться, и девочки в первый раз увидели, как это происходит у зоргов. Член мгновенно напрягся, став еще больше и выпрыгнув между щитков, и подняв Фра Модесту, зорг одним махом насадил ее задницей на всю длину своего члена. Она вытянулась, как будто стараясь слезть с огромного кола, и царапая руками его пальцы на горле. Зорг сделал еще пару движений, и по члену волнами пошла сперма. Она брызнула из задницы и стала толчками наполнять ее живот изнутри, делая ее почти беременной. Яйца зорга последний раз сжались, и расслабились, повиснув пустыми мешочками. Жертва закатила глаза и обмякла, потеряв сознание.
Маста Дрю снял ее с члена, взял за волосы и несколько раз вогнал член ей в рот, как бы очищая от выделений. И снова став бесстрастным, равнодушно бросил тело Фра Модесты на пол. Бесстыдно откляченная задница, ставшая как будто больше прежней, зияла огромной черной дырой, из которой сочились сперма и кровь, струйкой стекая между половых губ. Дырка слегка сжималась и разжималась, показывая, что Фра Модеста еще жива.
И только когда по знаку Масты Дрю один из членов команды потащил ее за волосы куда-то прочь, класс впервые выдохнул и зашевелился. Все произошло так быстро, что все будто застыли, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть.
— Кто-то еще сопротивляться?, — сказал с усмешкой Зам. Никто не выказал намерения. Девочки искоса поглядывали на Фра Батисту, но та была невозмутима, разве что на висках была заметна синяя венка. А это был еще один нехороший знак, которого боялись девочки.
После приказа встать на колени, ряд голых девушек растянулся почти от стены до стены. Маста пошел вдоль ряда. Член, слегка ослабший, все еще торчал вперед. Еще лоснящийся от слюны, крови и спермы, он шлепался и терся о волосы, шеки или губы девушек, которые непроизвольно отстранялись. Пожалуй, она зря переживал, добыча пусть не так многочисленна, зато качество хорошее, так что возьмут еще больше, чем обычно. Команде принадлежит право на пользование, надо только не повредить товар. Впрочем, все знают правила, нарушители полетят в космос вверх тормашками и без дыхательной трубки.
Очередная девушка вдруг не отстранилась, а как будто даже сделала движение губами навстречу члену. Маста остановился, и приподнял ее голову за подбородок.
— Ты есть кто?
— Маша Йохансонн, — тихо сказал она, потом повторила громче, глядя прямо в глаза, — Я есть Маша.
— Маша, ты есть смелый девочка, ты быть моей.
Маша была отличницей и заводилой, что редко бывает одновременно. Конечно, популярность дело чреватое, завистниц много, и стоит оступиться, от тебя отвернутся даже лучшие подруги. Но Маше нравилось купаться во внимании, нравилось рисковать, и она никогда не стояла за ценой. Впрочем, член был не так уж плох, чтобы сильно переживать. Вблизи кожа зорга оказалась навроде крокодильей, с рисунком в ромбик и пупырышках, но при этом гладкой, шелковистой и теплой, очень приятной, когда она прошла по ее губам. Она пошла за зоргом и встала сбоку. Ну что ж, теперь она капитанская дочка.
После капитана стали разбирать девочек и другие члены команды, видимо, согласно какой-то своей важности. Последним шел Юнга Дрон, и в ряду оставались еще пятеро девушек. Ему нравилась Фра Батиста, такая пухленькая, мягонькая, как его плюшевая Мия, с которой он спал до трех лет. Но поэтому ее нельзя было брать, а то засмеют неженкой, может, поэтому ее все оставляли. Две были рыжие, а у зоргов красный — цвет несчастья, поэтому их не выбрал никто. Оставались две, Белая с веснушками и Кудрявая с такими стеклянными штуками на носу. Веснушки тоже не очень хорошо, потому что они немного красные, хоть и маленькие, зато у нее была большая грудь, которую так и хотелось откусить. Сиськи у кудрявой были маленькие и почему-то торчали, потом еще эти стекла на носу, может, она больная какая. Юнга Дрон был в первый раз в походе, и человеческих женщин видел только в учебниках анатомии. В общем-то, у них все должно быть как у зорговских женщин. Дрон двумя руками пощупал у обеих девочек снизу. Там было почему-то влажно и горячо. И тут сквозь стекла очков он увидел глаза кудрявой, они были такие робкие, зовущие, беззащитные, что его член сразу выпрыгнул и выплеснул немного спермы ей на лицо. Кудрявая облизала губы и поплотнее насадилась на его пальцы. Все, решено, Дрон нежно схватил ее за волосы, и потянул к себе. А титьки у второй все равно нельзя съесть, за порчу товара полетишь в космос без дыхательной трубки. «Ну всё, пиздец котенку», — подумала Маша, — «выбрал Алишу Ифаноф». Алишу боялась трогать даже Фра Модеста, потому что никогда нельзя было просчитать, что она сделает. А нельзя просчитать — нельзя защититься. Одну ее бывшую подругу нашли в туалете задохнувшейся от огромного черного дилдо, заглоченного во всю длину, голой, с руками в пизде, при этом туалет был закрыт изнутри, ее одежду так и не нашли, и Алиша весь день была на людях, стояла у знамени в холле на посту дежурной весталки. Этого никто не любит, там на секунду запрещено отходить, даже писать надо в памперс. А Алиша вызвалась сама, без очереди. И, главное, это была лучшая подруга, и всего-то пошутила, что Алиша расистка. Фра Маза, которая была до Фра Батиста, как-то шлепнула Алишу по губам, за то что она сказала «хуй» в столовой. Так ее через месяц уволили с волчьим билетом за беременность, хотя она клялась и плакала, что ни в рот ногой, как это могло получиться, а через полгода девчонки нашли ее
Войти
Скачать рассказ
Скачать как JAR (JAVA-книга)
Ты так хорошо пахнешь!
@eromo_org