Виртуальная реальность. Часть 4 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Данный рассказ основан на реальных событиях, и все описанные в нем действия и детали практически не искажены художественным вымыслом.
Нетерпеливо оглядываясь по сторонам, Соня ждала Диму в условленный час на месте встречи. Его не было. А прежде он никогда не опаздывал. Десять минут, пятнадцать... Через полчаса она поняла — он не придет. Значит, лгал, все-таки использовал... Он такой же, как все. Правильно, что изменила. Она уже собралась уходить, как вдруг кто-то опустил руку ей на плечо. Обернувшись, она увидела... кого-то, отдаленно похожего на Диму. Плохо, небрежно одетого, в грязных ботинках, невыбритого и косматого мужика лет сорока с хвостом. А ведь он всегда был так опрятен и чистоплотен, и выглядел порядочно моложе своих лет... Робко подняв глаза, Соня соприкоснулась с его взглядом. Покрасневшие усталые глаза уставились будто мимо нее, не мигая. Он выглядел неадекватным, и девушка испугалась.
— Дим, я думала, ты не придешь. — От растерянности она глупо улыбалась, а у самой все внутри дрожало от волнения так, что казалось, ее сейчас вытошнит на тротуар.
— Я смотрел на тебя. — Тусклый безжизненный голос. Это был не Дима. Его тень.
Ухватившись за него, из страха упасть, Соня потащила его в сторону кафе, где они часто сидели вдвоем, когда встречались. Дима молча плелся рядом, и Соня уже начала немного сердиться — какого черта он позвал ее на встречу, если только молчит? Еще и заставил ее ждать... Возмутительное неуважение!
Кое-как усадив его за столик — он будто был пьян! — она заказала и ему, и себе чай, ибо Дима высказаться не пожелал. Так и сидел, молча буравя ее взглядом. Его молчание одновременно и мучило, и злило девушку. Какого черта? Не насиделся в паузе, должно быть. Так зачем же пригласил увидеться? Зачем вообще написал?
Чай принесли, и он сделал попытку налить ей чашку. Руки у него дрожали, и он пролил почти весь заварник на скатерть.
— Дай сюда. — Соня сердито забрала чайник и разлила сама.
Чай выпили. Было тягостно. Соня, как дурочка, улыбалась, Дима со скорбным видом молчал. И вдруг она увидела, как в его глазах блеснула влага... Да ладно! Быть не может! Дима плакал. Просто смотрел на нее и молча плакал. Глаза стали красными, смуглое лицо потемнело, и слезинки, одна за другой, крупными каплями скатывались по щекам, собираясь на заросшем подбородке и срываясь вниз. Соне было невыносимо это видеть, и она, не отдавая себе отчета, отыскала его руку на столе и накрыла ее своей ладошкой.
— Не надо, Дим... — Ей было так неловко. Не то чтобы она не подозревала, что мужчины тоже умеют плакать, но видеть как-то не доводилось. Особенно таких, как Дима — брутальных, серьезных, взрослых.
Но Дима не успокоился, и к ее ужасу, принялся всхлипывать, отчего покраснел еще сильнее, и вот уже другие посетители начали замечать что-то неладное. Сгорая от стыда и неловкости, Соня погладила его по руке и снова попросила прекратить.
— Я так по тебе скучала. А ты даже не говоришь ничего. Будто ты не рад меня видеть...
— А я не скучал? — Дима спросил это с какой-то агрессией, будто в чем-то ее обвинял.
— Почему же тогда ты оставил меня? — Обида с новой силой захлестнула девушку. Вспомнились все рыдания, бессонные ночи, что она проводила после их расставания одна, терзаясь невыносимой душевной болью. — Я тебя не гнала, ты сам, сам ушел!
— Я хотел все понять. — Нелепо оправдывался он. В этот миг он выглядел жалко и ничтожно, и Соне впервые захотелось уйти от него.
— Понял? — спросила так, будто нож всадила.
— Понял. — Дима накрыл ее ручку ладонью и уставился ей прямо в глаза. Этот его взгляд... Ничего не нужно было объяснять, все слова были ущербными, их было бы недостаточно. Она и так все поняла, все стало ясно.
— Дим, Дим... — Соне было так неловко под этим его честным и прямым взглядом. Казалось, он видит ее насквозь, читает в ее измаранной душе те гадкие сомнения, полные лжи, что она вбила в себя за время их разлуки, видит следы от рук другого на ее коже. Провалиться на месте хотелось. Как же она могла в нем сомневаться? — Дим, я... я не достойна этого. — Признаться сил не хватало, пускай он сам ее разоблачит, прочтет в уклончивом взгляде правду о том, что его предали.
Но Дима ничего не увидел. Он и понятия не имел, какие противоречия раздирали Соню, какими угрызениями совести она терзалась сейчас. Он просто держал ее за руку и говорил ей взглядом: «Я хочу быть с тобой». Внутри у Сони что-то качнулось, будто тяжеленный маятник, а затем оборвалось и рухнуло вниз, всколыхнув все ее чувства, подняв волну, заставляя ее вспоминать каково это — в безмолвии говорить взглядом, сливаться на невидимом уровне и чувствовать это всем сердцем. Иначе быть не могло — это настоящее, единственное важное. Это любовь.
Дима поднял руку и поднес к ее лицу, но не дотронулся, а замер, будто осязая тепло, которое излучала ее плоть. Оба они смотрели в глаза друг другу, все так же молча. Кончиками пальцев он коснулся ее подбородка, и медленно, осторожно, провел линию, очерчивая овал ее лица, сначала в одну, затем в другую сторону. Будто изучая ее лицо заново, он обрисовал все ее черты — пробежался по мягким щеточкам бровей, скользнул по прикрытым векам, спустился по ровному, прямому носу и задержался на нежных, непокрытых помадой губах. Он часто делал подобное, и в такие мгновения Соня чувствовала, как струится из него нежность и восхищенное обожание. Это были волшебные мгновения любви, нежной, духовной любви, которых у нее никогда и ни с кем больше не было. В кафе на них стали с интересом поглядывать другие посетители, и утонченная нежная близость оказалась осквернена их присутствием.
Ничего не говоря друг другу, они тихо ушли из кафе, не сговариваясь, сели в такси — Дима был немного подшофе, без машины — выпил перед встречей коньяку, и куда-то поехали. Он назвал адрес, но Соня не расслышала. В любом случае, было не важно, куда. Важно лишь, что с ним. Машина остановилась возле какой-то типовой панельной пятиэтажки, Дима рассчитался и они вышли. Соня уже поняла, что они приехали к нему домой. Он и раньше звал ее к себе — и на дачу, в баню, и в квартиру, но девушка резко отказывала — еще чего не хватало, вторгаться на территорию другой женщины. Чувствовать себя лишней, бесправной, да и нехорошо это было, подло — ей бы не пришлось по душе, если бы какая-то другая сидела на ее диване и пила из ее чашек чай на ее кухне. Но теперь на все было плевать. Дима, Дима... Как долго она ждала его!
Поднялись на третий этаж, он открыл обычную красную железную дверь «под дерево», и распахнул перед ней.не спеши. — Попросила Соня. Ей хотелось прочувствовать каждый оттенок их близости. Он почти не двигался, очень, очень медленно давил ее собою, глядя в глаза, овладевая не только ее телом, но и душой. Соня чувствовала — что-то происходит. Нет, это не секс. Это нечто большее. Ей казалось, будто частичка ее души вышла из тела и сквозь кожу проникла в Диму, слилась с его душой, и это было самое восхитительное чувство, что она вообще когда-либо испытывала в своей жизни. Вот она разница — заниматься любовью и сексом. Теперь ей удалось ее прочувствовать.
— Дима, Дима... — Она задыхалась, но не от страсти, а от внутреннего восторга, переполнявшего изнутри. Снова поток безумства захлестнул их, пробудил неутолимую жажду быть друг в друге одним целым, мучая от невозможности полностью насытиться этим невидимым слиянием. Всего было мало: слов было недостаточно, недостаточно объятий, поцелуев, прикосновений, воздуха нехватало, нехватало места в груди... Хотелось выразить ему, хотелось сказать... Чтобы он знал... — Дима, я люблю тебя. — Эти слова шли из глубины ее сердца сейчас.
— Это правда? — Его взгляд опять стал таким страдающим, спрашивающим... — Ты любишь?
— Люблю, люблю... — Все переполняло ее — восторг, радость, нежность, боль, страсть... От этого Соня почувствовала, как глаза наполнились слезами. — Люблю!
— И я, и я люблю... — Дима прикусил губы и уперся подбородком в ее плечо. Соня ощутила, как по нему скатилась капелька влаги. — Люблю, сссука.
Глубже, сильнее, но все так же медленно, он брал ее полностью, без остатка. Все, что только она могла ему отдать, она отдавала сейчас. Спустя недолгое время он набрал темп, погружаясь в страсть, и стал входить настолько глубоко, что Соне было немного больно, однако она все равно просила его:
— Еще!
Ей так хотелось близости: тесной, глубокой, подавляющей. Только бы не расставаться больше, не оставаться одной... Диме хотелось того же — он с такой силой сжимал ее, кусал, будто боялся, что она вот-вот исчезнет, если он ослабит хватку. Даже когда все закончилось, они все еще лежали, как приклеенные, обвивая друг друга руками, вбирая с поцелуями остатки любовного дурмана. Говорить было нечего, все было сказано на самом доступном языке — языке тела. В нем не было притворства, недосказанности и неточности, которые так часто, пусть и не намеренно, возникают в словах...
Не помня, как прошла ночь, не подумав о том, куда делась его жена, утром Соня собралась и поехала домой. Это была единственная ночь, которую им удалось провести вдвоем, лежа рядом, обнимая друг друга, пускай эта ночь останется волшебной, неповторимой, без лишних объяснений. Соне хотелось сохранить эти нежные воспоминания, избежать банального утра.
Их общение возобновилось, только встретиться пока никак не получалось — Дима постоянно находил причины, почему нет. Но Соня не беспокоилась — она верила его глазам. Прошло довольно много времени, листья почти полностью облетели, стало настолько холодно, что девушке пришлось купить сапоги и пальто — она ведь не рассчитывала на такую долгую поездку и с собой взяла лишь легкие вещи. Когда Дима настойчиво позвал ее в ресторан, она с радостью согласилась.
— Сонь... — Заказали для вида какую-то закуску, ему нетерпелось начать разговор.сам.
— Я тебя об этом и не просила. — Соня вновь разозлилась. Хотелось уйти. Нет, он не слышит ее. Не понимает. Он не принял ее такой, какая она есть. Он не готов мириться с ее внутренним миром, и не будет его уважать. Ошибка, очередная горькая