Маменькин сынок - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Как далеко может зайти материнская любовь?! На что готова пойти женщина ради собственного сына, с которым судьба сыграла злую шутку? Кто вправе осуждать ее, желающую для своего чада лишь одного: чтобы он был чуточку удачливее и успешнее? Что может помешать ей в горячем желании помочь любимому ребенку? Никакие табу, нормы морали, и правила поведения не остановят любящую мать, если за всем этим стоит реальная возможность сделать жизнь единственного сына немного счастливее...
Зинаида Степановна вошла в прихожую, захлопнула входную дверь, и в изнеможении опустилась на пуфик. Она привыкла работать не покладая рук, но с годами стала наваливаться усталость, особенно в конце недели. Вот и сейчас был вечер пятницы, и она чувствовала себя разбитой. Правда, впереди выходные и у нее будет возможность отдохнуть и расслабиться. Где-то в настенном шкафчике на кухне была початая бутылочка коньяка — осталась со дня рождения. Зинаида вздохнула и направилась на кухню.
Коньяк оказал магическое действие, и она грустно улыбнулась своему отражению в кастрюле, начищенной до парадного блеска. На нее смотрело миловидное лицо, слегка растянутое в стороны изгибом посудины — ей даже сейчас не дашь больше сорока, хотя она уже перешагнула этот возраст. Зинаида вытащила заколку и встряхнула волосами, почти нетронутыми сединой — это единственное, чем она гордилась. Ну, может еще грудью, которая сохранила форму и упругость, несмотря на рождение сына. Ей казалось, что она даже стала больше: у нее было много молока, и Сашка сосал ее почти до двух лет.
Зинаида добралась до ванной комнаты, разделась и встала под душ — обычный ритуал после трудового дня. Горячие струи воды смывали усталость с ее стройного тела. Она не заметила, как начала поглаживать бедра, думая о чем-то своем. Остановилась лишь, когда ее рука стала задерживаться внизу живота дольше, чем требовалось.
— Что за глупости, в самом деле, — произнесла Зинаида и сжала ноги.
Она привыкла дома разговаривать вслух, комментируя практически все, что делала. Говорила она за двоих: ее сын замолчал, когда у нее погиб муж — разбился в автокатастрофе. Врач сказал, что потеря отца оказалась тяжелой психологической травмой для мальчика. Но Зинаида всем сердцем надеялась, что он замолчал не навсегда.
Она закрутила полотенце вокруг головы, потом завернулась в махровый халат. Захотелось выпить еще рюмочку для разрядки, и Зинаида с удовольствием сделала это. Приятное тепло разлилось по всему телу, в голове появилась легкость и беззаботность. Она захватила бутылку и проследовала в гостиную, где собиралась провести вечер втроем: с коньяком и любимым сериалом. Сашка на свидании, и, наверное, придет еще не скоро.
Войдя в зал, она остановилась: на диване навзничь лежал ее сын, прямо в одежде и, судя по всему — крепко спал. В комнате чувствовалось алкогольное амбре.»Значит, на свидании что-то пошло не так, иначе бы он быстро не вернулся», подумала Зина,»почти два месяца он встречался с... Кажется, ее звали Марина». Насколько знала Зинаида — у них не было близости. Девочка оказалась упрямой. Или слишком воспитанной. Или тупой. И вот, скорее всего, все закончилось, так и не начавшись. Зинаида присела на колени около спящего сына, и с любовью посмотрела на него. Потом провела руками по его непослушным волосам и заговорила вполголоса, как обычно:
— Сашенька, любимый мой! Как же я хочу, чтобы у тебя, наконец, все сложилось в жизни счастливо и замечательно! Не повторяй моих ошибок, сынок, будь мудрее, сильнее, и... Удачливее, что ли. Нам с твоим папой было очень тяжело поднимать тебя — ты был маленький и этого, конечно, не помнишь. И насмешки приятелей из-за твоего высокого роста, и постоянные боли в суставах — твое тело росло быстрее, чем твои кости. И шуточки девчонок, когда они подтрунивали над тобой, хихикая на переменах. И, как следствие, ранняя депрессия, и новые напасти...
Зинаида гладила его, в прострации уставившись куда-то в полумрак комнаты:
— Ты переболел почти всеми детскими болезнями, и иногда был так плох, что я ночами напролет плакала и молилась за тебя, хотя никогда не верила в Бога по-настоящему. Ну, а к кому я могла обратиться, если врачи только разводили руками? Они говорили мне, стараясь не смотреть в глаза: «Давайте будем думать, что ничего страшного не произойдет. Давайте надеяться, что все обойдется». Вот такое «лечение» было в те времена. Вся надежда была на молитву. А когда папы не стало, я жила только тобой...
Зинаида взглянула на сына, и, наклонившись к его лицу, прикоснулась губами к уголку рта. Потом она оглядела его, и сказала:
— Сашка! Ты опять лежишь одетый на диване в гостиной. Уснул, бедный, так и не дойдя до кровати своей. А все алкоголь проклятый. Не надо лечить раны сердечные вином да водкой. Не помогает это, я проверяла. Не убивайся ты так... Ну, ушла твоя Марина, или ты бросил ее... Не важно. Это не трагедия, малыш. Ну, не везет тебе с девками этими. Тебе же еще нет и тридцати, какие твои годы! Встретишь еще любимую, хорошую, зачем же пить беспробудно. Второй месяц пошел, как ты встречаешься с ней, и все чаще от тебя алкоголем пахнет. Понимаю, что тяжело без женщины так долго — в твои-то годы молодые... Я сама, без мужика — вон, сколько лет маюсь уже...
Зинаида решительно стала стаскивать с сына одежду. Он мычал что-то нечленораздельное, но не просыпался.
— Давай, помогу раздеться-то. Лежишь, как чужак неприкаянный. Чай дома, а не в гостях. Давай, мама снимет рубашечку твою, брючки помятые, носочки. Надо в стирку бросить — завтра все свежее наденешь, я утром в спальне для тебя приготовлю. Ты же знаешь, сынок — все для тебя сделаю, только счастья бы тебе капелькупомещался. А теперь, ну-ка... Нет, только мошонка входит. Эх, сынок, такой агрегат, как у тебя, да в добрые руки... Как мамины, например.
Зинаида нежно сжимала рукою ствол, и осторожно наклоняла его в разные стороны, любуясь бугристой красотой мужского достоинства. Второй рукой она перебирала мошонку.
— И чего этим бабам еще надо! Ты посмотри, какая красота, сила какая в нем сокрыта! Конечно, я понимаю: женщины любят ушами, а ты молчишь все время, сынок. И поэтому сложности у тебя с девушками постоянно. Не все готовы к такому. Но ведь, это же не главное! Особенно для мамы твоей: я понимаю тебя без слов...
Зинаида не заметила, как стала нежно надрачивать ствол сына, слегка сжимая его мошонку другой рукой. Она, словно пребывала в каком-то гипнотическом трансе. Зина смотрела на член невидящим взглядом, и медленно наклонялась к нему. Ее губы уже были в дюйме от головки, наливающейся мужской силой и желанием. Но Александр не чувствовал горячее дыхание матери на своей плоти — он крепко спал в алкогольном забвении, погрузившись в спасительный сон.
На головке показалась прозрачная капля, и Зинаида очнулась. Испуганно покосившись на сына, она высунула язык и медленно слизала ее. Между кончиком языка и членом протянулась тоненькая стеклянная нить, и Зинаида оборвала ее, прикоснувшись губами к головке легким, почти воздушным поцелуем.
— Господи, что же я делаю! Сашка, прости меня, грешную, не знаю, что на меня нашло...
Зинаида отпрянула от спящего сына и потянулась к бутылке. Поискав глазами бокал, она вспомнила, что не захватила его с кухни, и замерла в замешательстве. Потом, махнув рукой, поднесла бутылку ко рту, и стала жадно пить прямо из горлышка. Она поперхнулась, и струйка потекла из уголка рта к груди. Зина быстро распахнула полы халата, чтобы не посадить коричневое пятно на его белоснежной ткани. Потом стала рукой вытирать пролившейся коньяк, с удивлением отмечая, что ее соски набухли и вызывающе торчат. Она быстро убрала руку с груди и слизала с нее алкогольную влагу. Затем тяжело поднялась на ноги.
— Вот ведь, растяпа, — сказала Зинаида, по-мужски вытирая рот тыльной стороной ладони.
Полотенце съехало на бок, и она сняла его с головы. Распустившиеся волосы перехватила резинкой, достав ее из кармана халата. Ее взгляд вновь упал на вздыбленный орган сына. Он подрагивал и гордо возвышался над мускулистым телом. От выпитого коньяка в голове шумело, по телу растекалась приятная истома. Зинаида, резким движением головы откинула челку со лба, потеряла равновесие и неуклюже плюхнулась у подножия дивана. Халат совсем распахнулся, и в непосредственной близости от бедер сына заколыхались ее сочные груди.
Сашка вдруг опустил руку и сжал свое хозяйство вместе с мошонкой в кулак — ствол грозно выпирал из сомкнутых крепких мужских пальцев. Зинаида некоторое время тупо смотрела на торчащий член, потом наклонилась и прижала грудь к Сашкиному органу. Затвердевший сосок коснулся отверстия на головке, и тут же стал влажным и липким от выделившегося секрета. Зинаида вздрогнула, и провела грудью по всему стволу, придерживая его руками.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, сынок, — пробормотала она вполголоса, и вплотную приблизилась к его головке.
Ее губы вдруг пересохли, и Зинаида нервно провела по ним влажным языком. Потом она раскрыла губы и медленно опустилась ртом на головку. Потрогала ее внутри языком, и замерла на мгновение, словно испугавшись чего-то. Сашка вдруг прогнулся, не выпуская орган из своих рук, и член внезапно вошел в ее рот наполовину. Зинаида от неожиданности вытаращила глаза и покосилась на сына: он спал, как ни в чем не бывало. Она некоторое время не двигалась, плотно сомкнув губы по окружности, потом осторожно стала посасывать его. Затем, забыв обо все на свете, ритмично задвигала головой.
Приятно ныло и пощипывало в затылке, по телу разливался горячими волнами восторг от происходящего. Она перестала обращать внимание на то, что это ее сын — забытые сладостные ощущения от соития с мужчиной поглотили ее, и она полностью отдалась упоительному процессу. В какое-то мгновение Зинаида вдруг почувствовала, что ее голову прижимают к паху, и она вынуждена опускаться на член все глубже и глубже.
Зинаида испуганно посмотрела на сына, и наткнулась на его пронзительный взгляд: он уже не спал и смотрел на нее в упор. Чувство невыносимого стыда вдруг охватило ее, и она хотела отстраниться,