Папина дочка - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Кто знает, как далеко бы зашло наше общение с моей Аленушкой, если бы не моя профессия? Или ее просьба о помощи — это был лишь повод сблизиться и разрушить те запреты, которые непреодолимой стеной стоят перед любым отцом и дочерью — кроме тех, свободных от предрассудков счастливчиков, которые нашли в себе силы и желание их преодолеть? Милая моя Алена, как же я тебе безумно благодарен — за то, что ты первой сделала шаг навстречу...
Моя семья — точнее, то, что от нее осталось — мало чем отличалась от тысяч других неполных семей, где по какой-то причине не было обоих родителей. Я остался один, когда Аленушке, нашей единственной дочери, было не больше десяти лет. Моя Марина не нашла ничего лучше, как бросить нас на произвол Судьбы, и... Вот мой вам совет: никогда не отпускайте свою жену на курорт в одиночку.
Марина вернулась с черноморских пляжей счастливая, загорелая, и затраханная до потери сознания: иначе трудно было бы объяснить ее последующий внезапный отъезд, больше смахивающий на бегство. Какой-то джигит накачал ее — кроме всего прочего — обещаниями и деньгами, и жена ушла по-английски, даже не попрощавшись. Сейчас она живет в одной из восточных стран: последнюю открытку на день рождения Алены мы получили пять лет назад из Эмиратов. Потом связь оборвалась: то ли с ней что-то случилось, то ли она попала в какой-нибудь гарем без права переписки.
Огромного труда мне стоило поддерживать дочь на плаву — Алена очень тяжело переживала уход матери. Мне и самому приходилось не сладко, и дочь помогала, как могла. Я стал для нее и папой, и мамой, и бабушкой, и дедушкой: мои родители к тому времени уже умерли, а у моей бывшей их и вовсе не было — она была сирота.
Прошло десять лет одиночества — я так и не встретил «девушку своей мечты». Иногда меня заносило на каких-то женщин, но все это носило временный характер: чаще всего моей верной подругой была правая рука. Так мы и жили с Аленушкой, бок о бок, в обычной трехкомнатной клетке, построенной еще в эпоху хрущевских перемен. Моя профессия давала возможность жить в достатке — я парикмахер-модельер в элитном салоне — нужды мы никогда не испытывали, но и звезд с неба не хватали.
Я всю жизнь посвятил своей обожаемой малышке, и благодаря моим стараниям, дочка выросла в необычайную прелестницу. Моя внезапно свалившая жена была красивой женщиной, и — Слава Богу! — грацией и фигурой дочь пошла в нее, а не в меня. Ее ухоженное стройное тело вызывало у многих зависть, а шикарные волосы были предметом заветных желаний многих ее подруг, что не удивительно: папа — профессионал, и ухаживал за ее «гривой» постоянно.
По просьбе моей девочки, я отдал ее заниматься в секцию художественной гимнастики, но в 14 лет она ее внезапно бросила — сказался переходный возраст. Навыки, приобретенные Аленой на гимнастическом поприще, пригодились в дальнейшем: когда она стала превращаться из угловатого подростка в очаровательную девушку с сексуальным телом, ее стали приглашать на различные показы и фотосессии. Окончив курсы моделей и научившись великолепно двигаться, она стала еще более востребованной: женские журналы наперебой предлагали ей участие в рекламных роликах и фотосессиях с показами одежды и белья.
Я думаю, что в ее популярности сыграл свою роль еще один момент: живя с ней под одной крышей, в своем маленьком мирке, мы настолько были близки с ней по духу, что чувство стеснения и неловкости, по мере взросления, у нее так и не возникло. Поэтому она выросла совершенно без комплексов. Во время съемки она вела себя перед камерой естественно, обнажаясь настолько, насколько это требовалось по замыслу фотографа: говорили, что работать с ней было одно удовольствие.
Дома Аленушка могла себе позволить ходить по квартире топлесс (это ее обычная домашняя «одежда»), и в маленьких трусиках, которые одеждой можно было бы назвать с большой натяжкой. Спала она, обычно, совсем без белья: в какой-нибудь старой футболке (иногда моей), и могла шарахаться в ней по дому до самого вечера — если ей в этот день не надо было на какой-нибудь очередной показ.
Я полагал, что она просто не воспринимает меня как мужчину: ведь я для нее был даже большим, чем просто отец. Но я ошибался... И наступил момент, когда мои представления об этом рассыпались, как карточный домик. И я ничуть не жалею об этом...
Был обычный день весны 20... года, у меня был выходной, и я коротал время перед телевизором, сонно перескакивая с канала на канал: днем смотреть особо было нечего. К обеду из своей спальни выползла сонная дочь, буркнув на ходу «доброутро», и потащилась в душ. Я пошел готовить завтрак, и через полчаса ко мне присоединилась заметно посвежевшая Алена.
— Пап, — сказала она, уплетая омлет с помидорами, — помнишь, скоро у меня будет юбилей?
— Да, ты уже будешь старушка, — сказал я, — 20 лет, это не шутки. Разменяешь третий десяток...
— Папа, прекрати! — Алена поморщилась, — не напоминай мне о грустном. — Она доела остатки и принялась за компот. — Я уже решила, как и где хочу его встретить! Но ты должен мне в этом помочь.
Я вопросительно посмотрел на дочь. Больше всего настораживал вопрос «Где?» — обычно, ее дни рождения начинались у нас дома с подругами, и заканчивались в каком-нибудь ночном клубе.
— На Мальдивах, — сказала Алена, выплевывая вишневую косточку, и внимательно следя за моей реакцией.
— А, отлично! День рождения на островах — что может быть лучше! Мы были в Турции, потом в Египте, теперь — Мальдивы! Почему бы и нет? А потом куда? В космос?!? — сказал я, вставая из-за стола.
— Ты куда? — спросила Алена.
— Как куда? Собираться! Паковать чемоданы: акваланг... Скафандр...
— Пап, я серьезно! — Серьезно?!? И сколько стоит это удовольствие?
— Десять тысяч Евро... «Ол инклюзив», на двоих, — поспешно добавила дочь.
— Я так понимаю, что в цену путевки включен еще и остров? Или это только стоимость тура? У меня как раз не хватает десяти тысяч...
— Да пойми ты, наконец, ничего покупать не нужно! Тур оплачивает журнал, куда меня сегодня пригласили на съемку. Это мой гонорар за участие.
— Ты будешь сниматься в жестком порно с пятью неграми и одним жеребцом?
Алена фыркнула, и бросила в меня полотенцем. Оно повисло на голове, придав мне некоторое сходство с арабским шейхом, но в домашнем варианте: я был в семейниках на босу ногу.
— Никаких жеребцов, пап! Просто это очень солидный и преуспевающий журнал.
— Гхм... Ну, не знаю... И в чем заключается моя помощь? Я должен кого-нибудь убить?
— Мне нужна твоя профессиональная помощь, — подчеркнула она, и вдруг покраснела, чего с ней почти никогда не случалось. — У меня сегодня съемки в эротическом журнале в мини-купальниках... И я должна быть гладко выбрита... Везде. — Алена опустила глаза, и совсем стала пунцовой.
— То есть, ты мне предлагаешь побрить тебя... Там? — Я сам почувствовал, как кровь прилила и к мои щекам.
— Да, — чуть слышно сказала дочь, — я не достаю... Везде, где нужно. Съемка предполагает крупные планы. На кастинге сказали, что если я не выполню условия райдера, мое место на съемках займет другая девушка... А я очень хочу на Мальдивы... С тобой.
Я не был готов к такой просьбе.
Конечно, я видел ее голой с детства, бесчисленное количество раз моя ее вечером перед сном, и подмывая после каждой смены памперсов. Да и ее домашние «наряды» позволяли мне отслеживать все этапы ее взросления без утайки: от ребенка в прошлом, до девушки в настоящем. Но, одно дело, мельком лицезреть ее прелести, случайно промелькнувшие перед глазами, а другое — внимательнейшим образом исследовать и привести в порядок каждый изгиб ее интимного места — по ее словам это было необходимо.
В конце концов, я прогнал нескромные мысли прочь: моей девочке требуется моя помощь — причем, профессиональная! — и, если уж она решилась на это, будет верхом непорядочности отказать ей... Вдруг, в самом деле, она получит этот бонус с поездкой, и, если я не помогу ей в этом — она никогда мне этого не простит... Мальдивы на дороге не валяются. — Конечно помогу — в чем вопрос! — Как можно непринуждённее сказал я, — когда съемка?
— Да? Правда? — Моя Алена просияла и бросила взгляд на телефон, — Ой! Через полтора часа уже!
— Так что же ты расселась? Дуй в ванную, а я за инструментами схожу!
Я достал из ящика свой любимый профессиональный набор для бритья фирмы Золинген (в комплект входила очень острая опасная бритва), и вошел в ванную комнату. Дочь расположилась на столике для пеленания, стоящий над стиральной машиной: когда-то я смастерил его для маленькой Аленушки, да он так и остался стоять в ванне: любая поверхность в стесненных квартирных условиях никогда не бывает лишней. На стол, где сейчас, положив ногу на ногу, сидела дочь с телефоном в руках, мы, обычно, складывали белье после стирки.
Я налил в миску горячей воды, приготовил бритву, крем, помазок, и сложил все это на столик, рядом с Аленой. Потом вопросительно посмотрел на нее. Дочь опять порозовела, и раскрыла ноги, поставив их на край стола.
— Шире, — сказал я, — иначе я никуда не доберусь.
Тогда Алена съехала ко мне ближе, (ее футболка задралась, обнажив наполовину ее грудки), подняла и широко развела ноги. Она полулежала, упираясь одной ногой в стену, а другой — в бойлер, висящий на противоположной стене. Я скрутил банное полотенце в жгут и подложил ей под ягодицы: теперь бедра были подняты высоко, и у меня была возможность добраться до самых сокровенных мест. Щеки ее пылали, и она усердно что-то искала в телефоне, не поднимая на меня глаз.
На ее лобке красовался выстриженный дельфин: ее интимная стрижка была мила и необычна, но млекопитающее тоже нужно было удалить по ее просьбе. Я привычно нанес крем кисточкой, раскрыл бритву и приступил к работе.
Сначала я воспринимал ее плоть с профессиональной точки зрения — как место, которое необходимо с особой тщательностью избавить от волос. Но, постепенно, по мере того, как руки вошли в привычный ритм, и бритва автоматически совершала выверенные движения, я непроизвольно стал обращать внимание на волшебное тело своей дочери. Картинка, представшая