Шкаф - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Окна детской комнаты выходили на старую аллею. Нельзя было сказать, будто муниципальные службы откровенно игнорировали окраину города: на самое необходимое, вроде ремонта дорог, деньги выделялись исправно. Но вот аллея, такая зеленая и уютная днем, по ночам превращалась в тонущую во мраке чащу неухоженных, разросшихся сверх всякой меры деревьев, освещенную от силы тремя-четырьмя фонарями. Их тусклого света хватало только на то, чтобы отбрасывать на потолок детской отвратительные тени: они будто бы кишели своей собственной, мерзкой жизнью, напоминая потревоженное гнездо уховерток под гнилой корой мертвого дерева. Несмотря на жару, Нина укрылась одеялом по самый подбородок, и размышляла о том, каким образом столь безобидные вещи как листья и ветер, могут создавать такие гадкие рисунки на потолочной побелке.
В шкафу что-то скрипнуло. Будто бы кот, забравшийся туда еще днем, и безмятежно проспавший десять часов, вспомнил о своем молоке, и потянулся, поскребывая когтями по дереву.
Только вот у Нины не было никакого кота.
Затаив дыхание, девочка вслушивалась в воцарившуюся тишину. Тиканье часов со смешной, желтой собакой из популярного мультфильма, некоторое время безраздельно заполняло собой комнату. Нина почти убедила себя в том, что ей просто показалось — когда из шкафа донеслись шуршащие звуки, и что-то мягко стукнулось о дверцу, заставив ее сухо заскрипеть. Понимая, что действовать нужно быстро, Нина отбросила одеяло в сторону, свесилась с кровати, и потянулась к выключателю. Секунды потянулись вечностью, выключатель никак не желал попадаться в детские ладони, в шкафу что-то зашевелилось, дверца снова заскрипела... и все разом стихло, как только ночная лампа залила комнату мягким желтым сиянием. Облегченно вздохнув, девочка уселась на постели.
Теперь, со включенной лампой, прошлые страхи казались ей самой смехотворно жалкими и нелепыми. Спустив босые ноги на ковер, Нина направилась к шкафу, на всякий случай прихватив с собой тряпичную куклу-фею, свою защитницу. За дверцей не оказалось ничего страшного. На дне шкафа валялся источник шорохов: пакет с пластиковыми ручками, ненадежно лежавший на верхней полке, и свалившийся оттуда в самое неподходящее время. В окне тоже не было ничего страшного — только темная листва безобидно шелестела на ветру, да ночные бабочки водили свой вечный хоровод вокруг фонаря. Для того, чтобы исключить любые подозрения, Нина опустилась на корточки — и, приподняв свисавшую с постели простыню, оказалась лицом к лицу со старым и мерзким букой, который тихо сидел под кроватью с того момента, как зажегся ночник. Осклабившись, бука бросился вперед, и зажал девочке рот прежде, чем комната успела наполниться ее визгом.
— Ну вот ты и...
Не успев договорить, бука зашипел и отскочил от Нины, схватившись за дымящееся ухо. Девочка вжалась в угол, выставив перед собой куклу-фею.
— Я обожаю детей за то, что они тупые, — сообщило чудовище, потирая обгоревшую кожу. — Вы вечно прячетесь под одеялом, включаете свет, размахиваете своими игрушками, и зовете маму — как будто это убережет вас. Рано или поздно...
— Мама!
Бука не обратил на крик ребенка никакого внимания, явно готовясь к прыжку. Его голова при этом оставалась совершенно неподвижной, что придавало ему сходство со змеей, или какой-то мерзкой пародией на птицу.
— ... рано или поздно, ты все равно будешь нашей, — продолжал он. — Если уж быть точным, то ты будешь нашим обедом. И никакая мама тебе не...
— Нина, уже одиннадцатый час.
Голос раздался из-за самой двери. Мать Нины оказалась куда ближе, чем рассчитывал бука, который в панике бросился к шкафу... и растянулся на ковре: Нина обеими руками вцепилась в облезлый хвост буки, явно намереваясь не дать тому уйти в свое царство. Бука быстро извернулся, клацнул зубами, заставляя девочку в страхе отпрянуть назад — но время было безвозвратно потеряно. Перевернув корзину с игрушками, бука стремительным рывком скрылся под ней в тот самый момент, когда мать девочки вошла в детскую.
— Прекращай баловство, и ложись спать.
Тон Анны не подразумевал пререкания. Однако Нина, быстро ретировавшаяся поближе к входной двери, коротко мотнула головой, указывая на корзинку.
— Там бука!
Устало покачав головой, Анна направилась к корзине. Восемь часов на работе, два часа на игровой площадке, сорок минут наедине с кастрюлями, и вечерняя пробежка — все это выжало молодую мать как лимон. Этим знойным вечером, ей хотелось только одного: сонного забытья в собственной постели.
— Не выдумывай глупости, ты же сама себя пугаешь. Никакого... ой!
Бука, свернувшийся под корзиной в три погибели, успел было оскалить зубы — но тут же отлетел к окну. Анна пнула его не задумываясь, подчиняясь слепому инстинктивному отвращению, и потому удар вышел не слишком сильным — но такому мелкому существу как бука, этого вполне хватило.
— Что это, опоссум?! Какая гадость!
История могла бы на этом закончится, если бы не одно важное обстоятельство. Заключалось оно в том, что буки — существа стайные. И стоило Анне шагнуть к окну, чтобы окончательно добить свернувшегося калачиком главаря бук — как дверца шкафа за ее спиной отворилась, и оттуда будто бы хлынул разномастный поток. Молодая мать и ахнуть не успела, как оказалась окружена плотным кольцом существ, словно сошедших со страниц детских страшилок.
— Нина, беги вниз, и к соседям! Я справлюсь!
Действительно, поначалу казалось, что у низкорослых бук нет никаких шансов против взрослой женщины. Но это только поначалу. Как только нападавшим удалось повалить Анну на пол, в удачный момент спутав ее щиколотки своими гибкими хвостами, преимущества роста и маневренности были потеряны.
— Раздеть ее! — надрывался седой бука, оправившийся после пинка, и принявший на себя роль командующего. — Раздеть, и защекотать!
Анна сопротивлялась как могла, но юркие существа брали числом и слаженностью действий. Буки висли на ее руках, наваливались всем скопом, ловко уворачивались от пинков. Пижамная рубашка продержалась недолго: стоило отлететь первой пуговице, как остальные тут же последовали за ней с тихим треском рвущихся ниток. Обнажилась упругая грудь с парой аккуратных сосков, плоский животик — плод фитнесса и йоги. Увы: ни йога, ни фитнесс ничем не помогли Анне, когда одному из бук удалось прокрасться к ней сзади, и его длинные руки с ловкими пальцами коснулись ее обнаженного тела. После этого дела у нападавших моментально пошли на лад.
— Нина, у тебя такая непослушная мама... и недальновидная... щекотки боится, а мнит себя главной в доме... ну да ничего, сейчас воспитаем ее как следует, — воспрял духом главарь бук, но, обернувшись, обнаружил что Нины и след простыл. Это не особенно обеспокоило буку: он прекрасно знал, что засов на входной двери открывается слишком туго. Девочка могла спрятаться где-нибудь в доме, но седой был уверен, что без труда найдет сбежавшую дочку... что вы со мной делаете... — выдавила Анна. Было видно, что она пытается сопротивляться, но стоило буке пошевелить пальцами — как плечи хозяйки дома затряслись от беззвучного смеха. — Что, щекотно? — Нарочито удивился пегий бука, неторопливо опуская ладони вниз. На боках он задержался, ласково перебирая пальцами по ребрам с выражением скромной невинности на сморщенной морде. — Ай, как неловко вышло... защекотали защитницу Ниночки, сисечки ей связали, пяточки вылизали... Ты уж прости моего брата за бородавки на языке... но я же видел, ты перед ним от удовольствия стонала. Ну не артачься, лучше сознайся, моя маленькая...
Пользуясь тем, что заливающаяся звонким смехом женщина не могла ничего ответить, бука продолжал пытку под одобрительные возгласы товарищей. На улице стояло лето — жаркое и душное, с затянувшими ночное небо облаками; горячий ветер с юго-востока не приносил облегчения. Обнаженное тело исступленно хохочущей пленницы быстро покрылось испариной; капельки пота медленно стекали по груди вниз, кожа влажно поблескивала в свете ночной лампы. Буки, почуяв скорую развязку, откровенно издевались над Анной.
— А голой-то ты мне мне больше нравишься...
— Посидишь перед нами босиком, посветишь голыми пятками — научишься манерам...
— Жаль, дочка твоя сбежала... нужно было при ней тебя защекотать, чтоб обеим была наука — как на нас руку поднимать...
— Привыкай, что руки связаны... про свободу теперь можешь забыть...
Точку в противостоянии седой бука поставил лично, придушив хозяйку дома до полуобморочного состояния своим длинным, облезлым хвостом. Ряды кукол, расставленных на детском комоде, безучастно смотрели на то, как он с ухмылкой щекотал своей пленнице соски, наблюдая за тем, как нехватка воздуха гасит огонек сознания неудачливой соперницы. Бука считал легкое удушение одним из самых удобных способов демонстрации своей власти, обладавшим почти идеальным балансом между унизительностью процедуры, и ее эффективностью. Обмякшую женщину перетащили на ковер у постели Нины, и оставили приходить в себя, привязав ее руки к круглому набалдашнику на спинке кровати. Ноги ей распутали, но подняться на них она уже не могла. Тощий бука — обладатель длинного языка — юркнул в приоткрытую дверцу шкафа, вскоре вернувшись оттуда с запыленной коробочкой. Зажимы из странного, тускло-серебристого металла, извлеченные оттуда, надели беспомощной пленнице на соски. Тонкая цепочка, соединенная с отполированным до блеска камнем, похожим на агатово-черный жемчуг, обхватила талию Анны; сам камень удобно лег в ямку пупка. На ее щиколотки надели браслеты с маленькими бубенчиками, пальцы ног украсили парой тонких колец.
— Это сделает тебя более сговорчивой, — заметил главный бука, больше размышляя вслух, чем обращаясь к побежденной. — Ведь без мужика живешь, а этот металл... он непрост, ох как непрост. Слабачка вроде тебя просто не сможет выдержать его прикосновения к голому телу.
Судя по всему, он был прав: с Анной явно что-то происходило. Еще не придя в сознание окончательно, женщина тихо застонала. Все ее тело совершано движения, будто бы украшения бук были оковами, которые она тщетно пыталась сбросить, скользя