Пучай-река да Калинов мост. Главы 8—10 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Глава восьмая. Секс, секс и ещё раз секс!
Но вздремнуть не удалось.
Через некоторое время, как ушли Наташка с Мирандой, дверь, скрипнув, приоткрылась и в опочивальню, без стука, вошла Алёна.
Мы встретились глазами и стало ясно: Алёна меня узнала!
Она бросилась в мои объятия.
— Алён — я чуть отстранился — Алён, твой купец ведь вернулся...
Прижимаясь ко мне, со слезами на глазах, Алёна улыбнулась — Васса ничего не рассказала о тебе, когда вернулась. Она вообще стала другой... от меня отстранилась, а тут ещё купец вернулся — Алёна всхлипнула и улыбнулась — одна отрада и память о тебе, Ромка.
— Принц, миленький — я так тосковала по тебе
— Алён, у тебя же купец!
— Ну, что ты заладил, Ром! Неужели непонятно, не люблю я купца! Я тебя люблю — и она впилась в мои губы.
— Алён, но мне же придётся жениться на Вассе
— Она сказала, что ещё не решила
— Алён, но ты же замужем, за купцом и потом, а как же сказка? Ты ведь не можешь уйти из сказки?
— Не могу — Алёна смахнула слёзы и снова улыбнулась, но купца можно заменить на принца!
— Алён, что-то я впервые слышу такое — тут я вспомнил — Алён, а ты можешь вернуть мои трусы?
Она опять улыбалась — Конечно! Идём!
Когда мы вошли в склад, Алёна закрыла дверь на замок.
— Алён, ты что? Ты хочешь?
— Да, да, да! — жарко зашептала Алёна, стягивая с меня шорты.
И я не устоял.
Алёна трахалась так, как будто у неё секса не было лет пять! Она запрыгивала на меня, она становилась раком, она сосала и глотала, снова становилась раком и снова запрыгивала, она была ненасытная! И у меня всё это время стоял! Мы катались, стискивая объятия, а когда я изливался спермой, кончила и она!
Оправляя на ней сарафан, я спросил ещё раз — Но как же купец, ведь он муж твой?
— Он ей жопу вылизывал, шлюшке этой!
— Несмеяне?
— Ну конечно! То ли дрессирует она их? Он и мне жопу стал вылизывать!
— Алён — я щипнул её за ягодицу — я бы тоже не отказался вылизывать твою жопу!
— Даа! Но на этом и всё! После этого он засыпал!
— Как, то есть засыпал! Он тебя не ёб?!
— Ром, ну, наконец то дошло! Пойдём, а то Васса вернётся, да ещё прихватит нас.
Мы вышли из склада, совершенно забыв про трусы. Алёна впилась в мои губы, щупая меня и я с трудом разомкнул её объятия.
Когда Алёна ушла, я успел лечь и закрыть глаза, и в это мгновение вернулась Наташка.
— Ты спишь, Рооом? — она присела на кровать и провела рукой по моему лицу — Ты что-то горячий весь, не заболел? Может Алёну позвать, пусть посмотрит?
— Как тогда? — вспомнил я с усмешкой и прижал к губам её руку — Не болен я, Наташ, не зови, не надо. Куда Миранду определила?
— Никуда, пока.
— А где она? — я привстал
— Да ляг ты! — Наташка прижала меня — в Марьиных хоромах поселила её, поживёт пока одна, как и Марья.
— А Иван-Царевич? Он разве не вернулся?
— Нет, Иван-Царевич не вернулся
— Так надо сходить — я сел — проверить, как она там обустроилась.
— Ты серьёзно?
— Конечно! — я натянул тельник и взялся за шорты
— Хорошо! — Наташка поджала губы — Хорошо, сходи, но помни, что я тебе сказала. В конце концов её готовили для Серко, а не для тебя.
— Но в Тридесятом, Царевну-Л... — я осёкся, вспомнив, что не хотел об этом рассказывать Наташке.
Поздно!
— Что, что с Царевной-Лягушкой? Так ты мне не всё рассказал? — Наташка встала и, сверкнув глазами, вперилась в меня.
Пришлось рассказать и про Лягушку, и про Людмилу.
— Аа, так вот ты куда клонишь! Ну, да и в моём царстве этот закон действует: ты освободил Миранду от заклятия — она твоя!
— Иди! Что ты застыл? — видя, что я колеблюсь — бросила Наташка.
— Наташ, ну, Наташ? — я не знал, как реагировать на её разрешение.
— Иди! Мне сейчас надо отдать несколько распоряжений Черномору, с Алёной о завтрашней вашей поездке переговорить. Потом я тоже приду.
Я обнял Наташку, и она прижалась ко мне — Ты даже не представляешь, как я тебя ждала и теперь, каждая минута без тебя тянется мучительно и долго, будто пытка. Ну ладно — она гладила меня — сходи. И то верно, ей там сейчас одиноко.
Я вышел, не закрывая дверь.
Наташка хлопнула в ладоши — Стража!
Миранда сидела у окошка в горнице и, заметив меня, вышла на крылечко.
Я замер, любуясь девушкой и она застеснялась, покраснела и опустила глаза.
Её невинность, её непосредственность вызвали во мне бурю чувств: от умиления до дикого желания, наброситься и задушить в объятиях.
Миранда, наконец, решилась взглянуть на меня и тут же снова вспыхнула.
— Нет! — Я проглотил комок, застрявший в горле — Нет, это невыносимо. Какого ху... — я взбежал по ступенькам на крылечко, подхватил её на руки и понёс в спальную комнату.
Миранда покорно прильнула ко мне, обвив руками шею.
Я рвал с неё одежды, мыча от нетерпения. Девушка побледнела и, широко раскрытыми глазами, смотрела на меня. Её молчаливая покорность довела меня до исступления и в это мгновение я вспомнил, что произошло в лесу, в гнезде.
Меня словно молния пронзила. Я замер, а Миранда, вдруг, стала стягивать мои шорты.
Дальше я уже ничего не помню. Мы погрузились в оргию, рыча и катаясь по кровати! Очнулся я оттого, что кто-то тянул меня с Миранды. Я, не оборачиваясь, оттолкнул, тянувшего, ногой.слушал, но когда архимандрит стал давить на совесть и заговорил о семи смертных грехах, не выдержал и послал ко всем чертям этого старого педофила, вместе с господом богом и пресвятой богородицей! Филарета лишили сана и отлучили от церкви.
Так он оказался на улице и стал бомжевать.
И однажды, переходя перекрёсток на красный свет, услышал жуткий визг тормозов, но не успел даже оглянуться: перед ним возник экран в его рост. Периферийным зрением заметил автомобиль, словно застывший на месте и... всё исчезло!
Филимона подобрали дозорные, объезжавшие рубежи.
Васса, помыкавшись с ним и, так и не найдя подходящей сказки, назначила волхвом и дала имя Филин.
— Слушай, Водяник, ну познакомь меня с той белобрысой. Ну что, убудет у тебя что ли? — пьяный Иванушка, в который уж раз просил Водяного свести его с приглянувшейся русалкой.
— У тебя ж их целый косяк, друг! Ну, уступи одну, не жопься!
Не надо думать, что просьба Иванушки была такой уж непотребной. Судите сами: сказка как кончается? Алёнушку взял в жёны купец и стали они жить-поживать. Ага! А про Иванушку то ни слова! Так и мается бедолага холостяком! Который уж век?
— Друг ты мой Иванушка — отвечал Водяной, хлебая настоечку и поглаживая булькающий живот — ну, как же ты не понимаешь, она ведь заманит тебя на болото и в омут утащит... и что я скажу сестрице Алёнушке? Как я в глаза ей смотреть то буду, а?
Иванушка уронил голову и закручинился.
— Иванушка — сжалился Водяной — ну что ты всё спрашиваешь у меня разрешения? Знаешь где они водят хороводы по ночам при луне?
Иванушка качнул головушкой.
— А видел там кусты разросшиеся малины да смородины?
— Видел — качнул головушкой Иванушка
— А знаешь ли ты, что в энти самые кусты бегают они по нужде?
— Нет! — встрепенулся Иванушка и заблестели голубые глазёнки.
— Ну, так знай! Вот и подкарауль свою блондинку, когда она в кусты побежит, да рот зажми покрепче, да утащи в чащу. Да смотри не дай закричать ей, сбегутся подружки, защекочут-заебут тебя в усмерть и в омут болотный утащат.
— Тьфу ты напасть! — сплюнул Водяной и поморщился — С ними в последнее время совсем сладу нет. Как насмотрелись этой Кама-Сутры, так и начали приставать: хотим таак, хотим ээтак! А белобрысая, твоя, воще учудила: я, грит, анального секса хочу испробовать. Трахни меня в жопу, Хозяин!
— Тьфу! Тьфу! — плевался Водяной — Она жопой срать ходит, а я туда член свой засовывать буду?! — и он залпом осушил чарку.
Иванушка слушал пьяную болтовню Водяного и мотал на ус. Его глазки маслено блестели.
— Ну, ладно — Водяной встал, сильно качнувшись — пойдём, друг мой Иванушка, засиделись мы в гостях то, пора и честь знать! Филину волхвовать надо.
Они ушли, качаясь и поддерживая друг друга.
Филин навёл в шалаше порядок, сунул в рот пучок петрушки и, пожёвывая, вышел и присел на пенёк. Вот-вот должен был подойти Леший. Весточку о том принесла сорока на хвосте, накануне.
Леший, как и всегда, будто из воздуха материализовался.
Покрутил лохматой бородой, принюхался и усмехнулся — Что, брат Филин, опять квасил? Да ещё и не один! Встретились дружки твои, горланят на весь лес!
— Ты, дядя Лёша, общаешься с пичужками да зверушками лесными, с дубами вековыми разговариваешь, а я всё один да один. Тут уж и ведмедю обрадуешься, не токмо Водяному с Иванушкой. С чем пожаловал то?
— Матушка царица послала, упредить тебя, что гость к тебе будет: принц заморский. Вопросы спрашивать будет разные. Велела принять гостя, выслушать, не поить! — дядя Лёша поднял палец — Ответы дать на все его вопросы.
— А о чём спрашивать то будет, гость заморский?
— Не велено сказывать. Ну, бывай! — и Леший растаял, словно дымок от разгоревшегося костерка.
...
Я проснулся.
Член звенел от напряжения. Ссать!
Осторожно перелез через Миранду, разбросавшуюся и обнажённую и, встав на колени, сунул руку под кровать. Вытащил горшок и, вдруг, вспомнил рассказ банника в Тридесятом. Повертел горшок и сунул назад.
Оделся в шорты, вышел на крылечко и огляделся. Солнце ещё не взошло и в густом молочном тумане удобств было не разглядеть. Шарахаться по двору в поисках не хотелось, и я поссал прямо с крылечка!
Постоял, прислушиваясь.
Тишина!
И так что-то хорошо мне стало, так захотелось остаться здесь навсегда, стать былью, стать сказкой.
Где-то, на другом конце Царства, пропел первый петух, ему откликнулся другой, ближе, тому откликнулся третий, совсем близко.
И снова тишина!
Скрипнула дверь и вышла Наташка с горшком, почти наполовину заполненным мочой.
— Ну вы и ссать, девки!
— Да это только Миранда! Я ещё не ссала! А ты, небось, прямо с крыльца поссал, Государь?
Наташка выплеснула мочу на траву и поставила горшок.
— Слушай, Наташ, а это не тот горшок, в который Марья обратила банника?
Наташка прижалась ко мне — Не знаю — пожала она плечами.
— А ты откуда знаешь? — встрепенулась