Любовник Марфы — Черная смерть (Кровавая легенда о любви и смерти Черноболя)

От автора:
Рассказ экзекуция на всем известную библейскую тему. Выхваченный специально из Ветхого завета и весь переработанный в современно оригинальной и развращенной до полного экстаза тематике. Основой послужил сюжет игры Сталкер и история Иудифи и Олоферна. Это сразу станет ясно с первых строчек рассказа. Рассказ без диалоговый. Идет в повествовательной форме. Как-бы с рассказа самого убийцы и палача своей жертвы. Построен на одном описании самой экзекуции от и до. Имеет второй расширенный вариант. Более подробный и красочный в процессе самой экзекуции.
Сразу скажу, эта штука хлеще и кошмарней, чем «Фауст» Гете. И круче чем все здесь самые развращенные произведения. Жуткая и неприятная вещь для самых даже искушенных и самых испорченных читателей и тем более читательниц. Заметить прошу, сделанный мною акцент, на больное женское испорченное сексуальными женскими ранними экспериментами сознание.
Библейский мифический сюжет, переиначенный полностью и имеющий у самого автора, массу вариантов и интерпретаций. И для самых искушенных и извращенных умом особей. Особей обоих полов, но склонных к дикому разврату и прочей пакости. Просьба его не читать, кто еще пока дружит с порядочностью и своей головой. Короче говоря, рассказ для тех, кто не боится съехать скатушек мозгами.
Беречь от несозревших сознанием детей. Это строгое и обязательное правило. Если не хотите сами свихнуться и травмировать своего ребенка. И чтобы он стал больным на всю голову и тело.
Рассказ в стиле любовная экзекуция. Любовное безумство и красочная описанная казнь. Очень много крови и секса. Страданий и боли. В совокупности с злорадным кровожадным сексуальным голодом. На основе садизма с мазохизмом.
Рассказ с женским явным как в японских развратных мультиках доминированием. Вернее, этот вариант. И маниакальной наклонностью. Извращением и невероятной женской беспощадностью и жестокостью.
Добавлен прием преувеличения — гиперболизма. Для пущего сексуального, сбивающего напрочь у читающего рассудок, эффекта. Есть умышленно возвращение от начального к обратному и повторения для того же самого эффекта. Это для тех, кто не допирает для чего.
Я знаю, чем и какой игрой извратить и испортить окончательно развратные сердца.
Читайте господа и особенно сударыни и наслаждайтесь!
Гейм-овер господа!... Гейм-овер! Если кто-то еще и не раз кончит! Гейм-овер!
Любовник Марфы — Черная смерть
(Кровавая легенда о любви и смерти Черноболя)
Говорят, у Марфы был все-таки в Зоне и на тех Армейских складах один единственный любовник. Но его, гладко выбритая еще совсем мальчишеская, голова, долго висела после проведенной той единственной роковой ночи с Марфой-Черная смерть, на ее двери дома. С выпученными закаченными синими глазами под вздернутыми вверх у переносицы в мольбе о пощаде густыми бровями. На сморщенном глубокими морщинами лбу, натянутом под весом отрубленной головы в самом темени волосами, и вывалившимся закушенным до крови языком, с открытым ртом и собачьим оскалом зубов, пугая прохожих сталкеров. С перекошенным от мук и боли гадко выбритым лицом молодого парня вся исцелованная и растрепанная с обрезком исковерканной шеи и изрезанной плоти. С запекшейся от любовных страстей и невыносимых страданий окровавленной слюной на губах в глубокой ямочке отвисшего юношеского подбородка. Повешенная прямо за длинные кровью облитые слипшиеся кучерявые те черные волосы на вбитом под дождевым козырьком в дверь гвозде.
Говорят, она ее вынесла в мешке и на большом чайном разносе и повесила здесь, как свой очередной трофей. Сказав, потом всем увидевшим это жуткое зрелище, что от него в Зоне не убудет. Кто будет следующим, и желающим ее тела. Тела женщины из Монолита.
Это был некто Рафаэль. Так лоботряс и ловелас в одном лице прибившийся к отряду Свобода, который, как только загорать на солнышке и приставать к бабам в лагере больше ничего и не мог. Его живым видел Шрам, когда он еще получил прикладом в рожу от бывшей ведьмы Фэны, когда только появился в Зоне и на Армейских складах.
Говорят по слухам самой же Свободы, Макса и Фэны, этот пройдоха сумел притереться ненадолго к Марфе. Но лишь ненадолго. Было у них, что или нет никто, не знает. Говорят, он неустанно околачивал ее порог дома. Его предупреждали о ней. О ее жестоком обращении со своими, даже пленниками, а он в ус не дул. Все ждали, что вскоре случиться неладное, но он был не особо дорог всем, и тем более женщинам. Впрочем, всем было на этого отщепенца Зоны совершенно плевать. Хотя и предупреждали и не раз. Но, это все, же случилось, а когда это случилось, все были напуганы в самой Свободе. Когда утром увидели его отрезанную голову на дверях дома Марфы.
А она в какой-то старинной одежде. Словно сошедшая с какой-то книжной картинки, как этакая сказочная кошмарная фея. В черном подпоясанном широким в гибкой талии поясом до земли расклешенном еврейском платье. В белой накрученной на ее длинные черные вьющиеся змеями волосы чалме на голове. В золоченых серьгах и украшениях на оголенных завернутых рукавами до локтей руках, кольцах и браслетах. Выпятив свою полуоголенную в приличном декольте подтянутую торчком вперед стянутую тугим корсетом того платья женскую молодую грудь. Вся обрызганная мужеской пролитой кровью. На руках и том платье. Даже капли крови были на ее трепещущей от хищного все еще вожделения страстного и кровожадного дыхания женской груди.
Она стояла на пороге своего того на пригорке дома, показывая на отрубленную голову Рафаэля, и читала правила морали и правила хорошего поведения для всех мужиков в лагере Свободы по отношению к женщинам. После этого случая никто уже и не сомневался в том, что тех кавказцев и бандюков с наемниками тоже она уделала, в том овраге недалеко от перехода в Бар. Тот же бескомпромиссно невероятный по жестокости и кровожадности маниакальный фанатички Монолита почерк.
Говорят, она его этого Рафаэля так вот порешила, за распущенную привязанность к ней и ко всем бабам Черноболя. Как отпетого развратника и бледуна. В назидание всем мужикам в Зоне и на Армейских складах.
Говорят, она его вроде, как заманила, будучи по родословной еврейкой, специально своей еврейской такой вот опасной губительной красотой, и он похаживать, стал почти каждую ночь на непродолжительное время к Марфе. Выползал от нее на коленях моля о любви. Все это видели, и говорили, совсем рехнулся дурачок от любви. И это не к добру. Но потом он вроде как уже, почти безвылазно терся у нее дома. И вот его отрезанная голова, уже висела на двери того дома Марфы-Черная смерть.
Как она сама потом рассказала и достаточно подробно. Да так, хоть за ней эту историю как лекцию записывай. Так как бы, между прочим, у костерка сидя с бывшей ведьмой Фэной, как женщина женщине, и наедине, в роли понимающей собеседницы, так от нечего поболтать, покуривая сигаретку за сигареткой, и неожиданно вдруг разговорившись. Довольно и счастливо чисто, по-женски улыбаясь.
Так вот прямо со слов самой Марфы, рассказанных уже самой Фэной. Она эта Марфа-Черная смерть, однажды прочитала ему одну библейскую Ветхозаветную историю о кровавой любви. История та называлась Иудифь и Олоферн. Всю наполненную невероятной и страстной любовью и жуткой смертью одного из героев той истории. То есть полководца ассирийских войск Олоферна от руки любовницы героини осажденного приграничного города в Иудее Ветилуи. Осажденного его войском и изнывающего от жажды и голода. Вот та героиня Иудифь, пришла вместе со своей служанкой Элимой, старухой из того города в шатер и в лагерь к тому полководцу Олоферну. Обольстив красотой Олоферна и своей любовью и опоив его вином на хвастливом ассирийском пиру в ночь пятую, с ним, наедине отрубив, его же мечем, полководцу его голову. И таким образом освободила от осады свой город. И Рафаэль никогда такого не слышавший был потрясен той историей и проговорился Марфе, что мечтает теперь, стать тем Олоферном полководцем ассирийских войск, если она Марфа станет для него той Иудифью. Он готов типа на все ради нее, даже на лютую вот такую смерть, лишь бы получить ее расположение и любовь. Не просто любовь, а все, что к этому полагается. И спальня в том доме тоже имелась, и он хотел разделить там постель как тот библейский Олоферн с той Иудифью ложе любви. Он конечно вообще не отдавал себе отчета в том, что говорил, только хотел залезть той Марфе промеж ног своим детородным членом. И вообще у парня видно шибко чесалось промеж тех молодых, как и все его юношеское еще совсем безволосое тело бедер и ляжек ног. Он только и говорил о сексе с Марфой. Даже стал привирать, что, дескать, уже скоро все случиться. И вот случилось. Как в той библии, как в рассказе том, здесь так же на пятую ночь их в том доме близких отношений и сношений. Марфа-Черная смерть предложила ему этому Рафаэлю разгоряченному вином и любовью с ней поиграть в одну библейскую Ветхозаветную игру. Опоила его тоже и обласкала. И он окончательно потерял голову как таковую впоследствии на своих плечах.
Она даже приготовила все для этой ночной мужской кровавой экзекуции. Вообще Марфа-Черная смерть как убийца знала свое кровавое дело. Не зря ее ценил Монолит. Была той еще очень хитрой и коварной монолитовской сукой. Умела все подготовить к убийству.
Вот она и приготовила там, в своем на двоих любовников доме в спальне постель. Правда постель была в том доме старинная и деревянная. В резьбе и уже почерневшая от времени, на резных толстых ножках, но еще крепкая и без козырьков с обеих сторон. Так, что ее можно было застелить как угодно и быстро. И главное она очень подходила как в той истории. Марфа сама это подметила, что именно, та постель, отлично просто, подходила под ночную библейскую кровавую и ужасную экзекуцию этого Рафаэля, как того ассирийского полководца Олоферна. И она Марфа уже чувствовала себя Иудифью. Она ведь была тоже еврейка и прозвище у Монолита получила за жестокость и безжалостность Иудейская кобра.
После той истории рассказанной Рафаэлю Марфой о Иудифи и Олоферне, которая закончилась кровавой и безжалостной казнью мужчины рукой