Дар. Часть 4: Третий курс - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Жизнь с началом третьего курса ничем особым не отметилась. Я всё так же старательно учился. Хотя у меня была возможность наплевать на учёбу — экзамены я сдал бы без проблем, благодаря моему дару — но я хотел что-то знать, а не просто получить диплом. Я всё так же был в поиске девушки, которая, наконец, заставила бы забыть Анжелику, да так и не находил. И я всё ещё развлекался «чтением» людей и тем, что сравнивал полученный опыт с теоретическими знаниями.
В психологии четко разграничивалось понятие эмоции и чувства. Приводились аналогии, аргументы и основная мысль была в том, что эмоции — это низшая форма реакции человека на раздражители, тогда как чувства — это высшая, то есть человек более осознанно реагирует на события. Есть семь видов эмоций и очень много видов чувств. Сначала меня удивила такая классификация, ведь при «контакте» мои ощущения почти не отличались, будь то радость, которая входила в категорию эмоции, или любовь, что относилась к чувствам. А потом, подумав как следует, согласился, что так и есть. Эмоции я ощущал и различал мгновенно, а вот чувства распознать было намного сложнее. Они обычно сопровождались возникновением образов, которые нужно было расшифровать. И мне не всегда это удавалось.
Я снова засел за книги по психологии. Помню один случай. Накануне читал про аутизм у детей. У меня возникло непреодолимое желание проверить, действительно ли дети не могут чувствовать, или просто не могут выразить свои чувства. И вот моё желание исполнилось. Я зашел в метро и сразу же обратил внимание на молодую женщину, которая пыталась уговорить своего пятилетнего сына сойти на эскалатор. У неё в руках ещё была спортивная сумка внушительных размеров, поэтому она не могла взять малыша на руки, а он категорически отказывался подчиняться.
— Я могу вам чем-то помочь, — подошел я к ним ближе.
— Возьмите, пожалуйста, сумку, — обрадовалась женщина. — А я возьму сына на руки. Он впервые в метро, потому боится.
— Ваш сын уже большой парень. Может, давайте я возьму его на руки, ведь вам будет тяжело его держать.
— Нет, он не согласиться, — уверенно ответила она. — Он боится незнакомых людей.
— Разрешите, я попробую, — сказал я и присел рядом с мальчиком, чтобы иметь зрительный контакт с ним. — Как тебя звать-то?
— Он не скажет. Его звать Тёма, — мама теряла терпение из-за сына и из-за того, что я предложил помощь, но ничем не помогал.
— Подождите, — одёрнул я её. — Тёма, ты впервые в метро, тебе, наверное, страшно тут, ведь здесь так много чужих дядь и тёть, всё гудит...
Перед этим малыш и правда был в панике от того, что попал в незнакомую ему среду, а когда я заговорил о том, что его так пугало, начал успокаиваться и сосредотачиваться на мне. Я рискнул взять его за руку и у меня сразу возник образ машины. Всё ясно — в голове мальчика гул ассоциировался с машинами, а машин он не боялся, он их любил. Я сразу понял что мне делать дальше.
— Знаешь что это так гудит? — продолжил я разговаривать с малышом. — Это гудит лестница. Она едет, как машина.
— Машина, — повторил Тёма. Мама ушам своим не поверила, что её сын сказал слово, адресуя незнакомому человеку!
— Ты любишь кататься на машине? — спросил я, но мальчик больше не отвечал. Тем не менее, я «прочитал», что страх его понемногу начал отступать, но он действительно не мог выразить свои мысли словами. Или не хотел?
Вдруг я вспомнил, что когда-то читал о детском эгоцентризме. Дети понимают мир и общаются с другими только со своей точки зрения. Они даже не осознают, что другие могут не знать и не понимать того, что они знают и понимают.
— Он больше ничего не скажет, — снова вмешалась мама.
— Тише, он изучает меня, — успокоил я её.
И действительно, через несколько секунд Тёма сказал:
— Машина. Лестница.
— Ты пойдёшь ко мне на руки? — обрадовался я. — Я помогу тебе поехать на этой большой машине.
Малыш ещё несколько секунд колебался, а потом протянул ко мне ручки. Он ухватился за меня очень крепко, но теперь не страх, а азарт руководили им. Тёма был в восторге от того, что едет на такой огромной машине.
— Тёма, а как звать твою маму? — решился я на ещё один эксперимент с ребенком. То, что он был аутистом, я понял давно, потому и хотел узнать есть ли способ найти поход к таким детям, разгадать причину их замкнутости и помочь адаптировать к окружающей среде.
— Мама, — ответил малыш.
— Мама... , а дальше?
— Мама Таня, — сказал Тёма, а потом вообще шокировал маму, задав вопрос мне. — А ты?
— А я дядя Дэн, — ответил я ему.
Мы уже спустились на платформу метро, поэтому я поставил мальчика на ноги.
— Дядя Дэн, хочу ещё!
— Что ты хочешь? — изумился теперь и я уже, не только его мама.
— Машина. Лестница.
— Сейчас мы поедем на другой машине, — ответил я Тёме. — Она будет ещё большая, чем эта. Поезд называется. Хочешь покататься на поезде?
— Лестница, — повторил малыш.
— Мы сейчас поедем на поезде, а потом снова на лестнице, — пообещал я ему.
— Машина...
Оказалось, что нам с мамой Таней и Тёмой по пути. Поэтому я помог им зайти в вагон. Людей в то время было немного, нам даже удалось сесть и немного поболтать.
— Как вам это удалось? — спрашивала Таня. — Он никогда и ни с кем не разговаривает. Даже со мной не всегда хочет говорить. Ну а если бы кто-то взял его на руки! Истерика была бы такая, что вся округа слышала бы.
— Просто я очень люблю детей, — частично солгал я. Конечно, детей я любил, но случай с Тёмой представлял для меня чисто научный интерес (если, конечно, мое любопытство можно было назвать этим словом).
В тот период жизни я часто ставил перед собой какие-то конкретные цели и задачи. Вот, например, прочитал про эмоцию отвращения. В принципе я понимал что это такое, не раз сам чувствовал её, но захотел сравнить с тем что чувствуют другие. Сижу как-то с девушкой в кафе, ем салат. Моя рука у неё на коленке, она расслаблена. Вдруг говорю: «Фу, кажется здесь червячок!». И хотя в моём салате нет никакого червя, в следующее мгновение мне делается так неприятно, будто бы я действительно его увидел.
Не обходилось и без сюрпризов. Однажды я нарвался на наркомана под кайфом. Причём наркоман, видимо, был уже со стажем, мозги совсем расплавились. Я думал, что падаю в обморок. В глазах всё расплывалось, мысли исчезли, лишь ощущение, что ты всё время падаешь... Или летишь? Вначале я хорошенько струсил, отскочил от него, как ошпаренный. А потом попробовал ещё раз. Я уже был готов к тому, что почувствую, теперь захотелось ощутить другие нюансы. Сознаюсь, что я совсем не безгрешен. Несколько раз сам и травку покуривал и ЛСД пробовал. Но то, правда, было всего несколько раз. Тогда свои ощущения я сравнивал с алкогольным опьянением, только более острым, что ли. А теперь, «контактируя» с наркоманом, я понял почему люди не могут избавиться от зависимости. Хотя вначале ощущения действительно очень пугают, потом ты начинаешь наслаждаться своим «полётом» и той пустотой, что образовывается в твоей голове.
Если вы меня спросите что было самым худшим, что мне пришлось ощутить, «контактируя» с людьми, то я отвечу, что встреча с одним шизофреником. Вот когда в голове действительно каша! Кстати, тогда я впервые ощутил физическую боль при «контакте». Я долго пытался понять почему я ощутил её, ведь до этого мог чувствовать только душевные страдания. Может я и ошибаюсь, но мне кажется, что такие люди не отличают физической боли от душевной. И одна и другая приносят им одинаковые мучения. Наверное, я всё-таки ощутил душевную боль этого человека, но поскольку он не различал что именно сейчас причиняет ему боль, то и я перенёс сильное физическое потрясение. И что хуже всего — даже разорвав «контакт», я не скоро пришел в себя.
Странные действия.
Ну а если брать мои взаимоотношения с Владом, то тут были некоторые изменения. Я его понимал все меньше.Он и раньше не отличался особой разговорчивостью, а теперь и вовсе мог молчать сутками. Я редко видел его веселым или радостным. Все больше он замыкался, уткнувшись в книгу или с головой погружаясь в работу. — Влад, что с тобой? — пытался выпытать я причину его угрюмости. Назвать его состояние грустью или хандрой даже язык не поворачивался.
— Да не обращай внимания, — пытался улыбнуться он. — Просто нет настроения.
— Я понимаю, что плохое настроение может быть день, даже несколько дней. Но ты уже не одну неделю в таком состоянии.
— Значит, у меня настроение очень плохое, раз я уже не одну неделю не хочу веселиться, — пробовал он шутить, но эта шутка была такая жалкая, что я расстраивался еще больше.
— Давай сходим куда-нибудь, — заходил я с другой стороны.
— Давай...
— В «наш» бар? — предлагал я.
— Нет, надоели одни и те же рожи...
— А моя рожа тебе не надоела? Ведь ты только дома сидишь...
— Твоя не надоела, — улыбался он. — Твоя рожа, в отличии от этих пьяных, трезвая и более менее приятная.
— Ну, спасибо, — смеялся я в ответ. — Может, в кино?
— Не сегодня. Я этот фильм уже видел...
— Пойдем хотя бы в магазин и купим чего-нибудь на ужин.
— Пройтись можно, только продукты я уже купил.
— Когда же ты успел?
— А у меня второй пары не было сегодня.
— Ну, тогда давай хоть пройдемся, — вздыхал я. А на самом деле надеялся, что уже на улице мы кого-нибудь встретим и все-таки сможем развеяться.
Иногда мне везло, и мы действительно встречали кого-нибудь из наших знакомых и тогда могли зайти или в бар или в кафешку, но чаще Влад говорил, что у него еще много работы и ему просто необходимо вернуться домой.
Через некоторое время я снова начал приставать к нему с вопросами. Мол, объясни, сделай милость, а то я просто теряюсь в догадках и просто не выдерживаю уже твоей хандры.
— Ты помнишь тот период, когда только-только расстался с Анжеликой? — вдруг спросил Влад.
— А при чем здесь это? — удивился я.
— Вспомни как я приставал к тебе с такими же предложениями. Что ты мне отвечал? «Отстань» или «спасибо, но мне не хочется». Пойми, что «мне не хочется».
— Хорошо, я отстану от тебя, — согласился я, что Влад прав. — Не буду развлекать... Но я хочу знать причину