Я рос в неполной семье в маленьком городке. Я жил с мамой и старшей сестрой. Мой отец погиб в Афгане когда мне было 10 лет. Мама получала пенсию за отца и работала но денег все равно не хватало, приходилось экономить на всем. Естественно мне приходилось донашивать одежду за своей сестрой. За исключением школьной формы, всю мою одежда раньше носила сестра — трусики, маечки, футболки, шорты, брюки. Моя мать была очень властной женщиной и не терпела возражений. На кухне висел папин офицерский ремень, и при малейшей провинности меня нещадно пороли по голой попе, а после я все также с голой попой стоял в углу. Мама не делала различия между мною и сестрой, и она так же как и я стояла голой в углу, поэтому окончив 10 классов она очень скоро выскочила замуж за офицера и уехала на другой конец страны. Теперь вся мамина «любовь» доставалась только мне. Я как раз закончил 6 класс.
Я не отличался мужским телосложением, и только благодаря тому что учился я хорошо, у меня был авторитет в классе. Если бы не это я был бы самой последней шестеркой в классе. Посудите сами, как могли относиться к парню, который в 10 классе носит колготки под брюками, я не говорю уже про женские трусики, которые я продолжал донашивать за сестрой. Хорошо еще, что колготки с шортами я перестал носить после 7 класса. В те времена шорты ребята переставали носить лет с 14-ти.
После отъезда сестры, вся домашняя работа лежала на мне, поэтому у меня не оставалось времени на себя, друзей в школе я так и не приобрел, поэтому я без сожаления уехал учиться после 10 класса. Я наконец вырвался из-под маминой опеки, впереди меня ждала новая жизнь, полная неожиданностей.
Поступил я в нархоз, на специальность финансы и кредит, на этот факультет в те времена и так поступало очень мало ребят, а в этом году я вообще был одним мальчиком на курсе.
Поселился я в общежитие со старшими ребятами. Я наслаждался свободой, колготки были упрятаны на самое дно чемодана. Единственное неудобство — мои трусики, ложиться приходилось позже всех и раньше всех вставать, но я надеялся сэкономить деньги со стипендии и купить себе нормальные мужские трусы. На физкультуре проблем не было, так как я был единственным посетителем мужской раздевалки.
Первый месяц учебы пролетел незаметно и тут нас вдруг совершенно неожиданно отправили на месяц в колхоз на уборку урожая. В те времена это было нормальным явлением, спастись от колхоза можно было только уехав летом в стройотряд, но для первого курса это было невозможно.
Нас поселили в каком-то лагере среди полей на берегу пруда. Там была столовая, куда три раза в день привозили еду и большое одноэтажное здание с 10-тью комнатами двери которых выходили во двор. Кроме того было здание бани, где стояли бойлеры для подогрева воды.
Так получилось что отдельной комнаты для меня не нашлось, и меня поселили в одну комнату с девчонками, которые попробовали возмутиться, но наша преподавательница резко пресекла недовольство:
— Он что, на улице должен спать? Ничего с вами не случится, как-нибудь разберетесь. И вообще, он у вас единственный, его беречь надо.
Ничего не оставалось делать, пришлось им успокоиться. Мы расположись на полянке. День был по летнему теплым, все мы были легко одеты. Мы приехали автобусом, а наши вещи должны были привезти позже. Наконец появился грузовик с нашими вещами. Когда все разобрали свои вещи, оказалось что моих вещей и чемоданов еще двух девочек не хватает. Светлана Семеновна сказала что одну ночь мы переживем, а завтра наши вещи довезут.
Мы поужинали, я еще немного побродил по окрестностям, вещи мне разбирать нужды не было, и пошел в свою комнату. Едва я шагнул через порог, как раздался жуткий девичий визг и полуголые однокурсницы вытолкали меня на улицу.
— Зайдешь, когда мы ляжем.
Мне пришлось сидеть на скамейке возле входа еще минут сорок, пока в комнате выключили свет и мне разрешили зайти. Я быстро разделся и трусах и майке нырнул под одеяло.
Утром все ушли на поле, только я с двумя девочками остался ждать вещи. Ожидание затянулось до обеда, и только потом приехала Светлана Семеновна с чемоданом одной девочки, наших с Олей (так звали одну из девочек) так и не нашли. Позже выяснилось что их забыли погрузить еще в общежитии и дожидались нашего возвращения в камере хранения.
Светлана Семеновна собрала вечером после ужина весь курс:
— Значит так девочки. Два наших студента остались без вещей, отправить их назад я не могу, не имею права. Я хочу вас спросить, сможете вы поделиться своими вещами с нашими страдальцами, вас 60 человек, неужели вы не сможете одеть двух девочек.
Раздался громкий смех, Светлана улыбнулась:
— Да, одну девочку и одного мальчика, — она посмотрела на меня, — хотя я сомневаюсь что кто-то отличит Валю (так звали меня) от девочки.
Опять все рассмеялись.
Вскоре в столовую снесли гору вещей. Мои соседки по комнате хитро улыбаясь, со словами — мы тут сами разберемся, ты лучше в комнате уберись, вытолкали меня со столовой. Вскоре они появились с кучей вещей, которые аккуратно сложили в свободную тумбочку. Я вышел на улицу, и повторился вчерашний процесс отхода ко сну.
Утром я быстро одел свою одежду и решил что переоденусь после завтрака, пока меня никто не видит. За завтраком Ника сказала, что они подготовили мне одежду для работы. Я покраснел и быстро убежал переодеваться. На кровати лежали шорты, клетчатая рубашка, голубенькие трусики и стояли кроссовки с носочками, я покраснел, но переоделся оставив нетронутыми трусики. День прошел спокойно, мои соседки не сказали мне ни слова. На следующее утро все повторилось, и снова мне никто не сказал ни слова, я успокоился, как оказалось зря.
Как обычно вечером, я дождался, когда в комнате погас свет, и тихонько зашел в комнату, когда я подошел к кровати, вдруг зажегся свет. В комнате никто не спал, девчонки кто в чем — кто в пижаме, кто в ночной рубашке, окружили меня.
— Ты понимаешь, Валя, мы все здесь следим за чистотой, за гигиеной, а ты который день ходишь в одних и тех же трусиках. Хорошо хоть ходишь мыться, мы проследили. Мы давали тебе шанс добровольно переодеваться, но ты игнорируешь наше предложение. Поэтому мы подумали и приняли решение. С сегодняшнего дня мы будем следить за твоей гигиеной. Ты не должен выделяться среди нас, поэтому вечером снимаешь грязные трусики и одеваешь ночную рубашку как все девочки, утром одеваешь чистые трусики под нашим контролем. По субботам будешь стирать белье как и все мы. А пока раздевайся, мы ждем.
— Послушайте девчонки, а можно мне не рубашку, а пижаму.
— Во-первых не девчонки, а девочки, а во-вторых свой шанс ты упустил, теперь ты живешь по нашим правилам. Все. Либо ты сам раздеваешься, либо мы тебя сейчас разденем.
Прямо передо мною стояла Вероника, она несомненно была лидером в компании девчонок. Она занималась спортом, и у меня не было ни малейшего шанса перед ней. Я покраснел до корней волос и начал медленно раздеваться. Раздеваться долго не пришлось рубашка и шорты — вот я стою перед девочками в одних трусиках. Раздался смех
— Я не поняла, посмотрите девочки, он типа стесняется носить женские трусики, а сам в каких сейчас перед нами стоит. Так дружище, продолжай раздеваться, трусики долой.
— Девочки, может не надо, — захныкал я.
— Что значит — не надо. Надо Федя, надо. Тебе помочь?
Мне казалось, что у меня даже трусики покраснели, я медленно стянул трусики, и остался голым, перед пятью девочками. Я стоял прикрыв свой член ладошками, со слезами на глазах.
— Подойди сюда возьми ночнушку.
Я пошел в направлении Ники за ночной рубашкой и мне пришлось убрать руки, и тут опять раздался смех. Дело в том что у меня очень маленький член, в спокойном состоянии он не более 3 см, мне кажется что с 10 лет он не вырос ни на сантиметр, кроме того у меня и мошонка была как у 10-тилетнего мальчика. Мы с мамой ходили к врачу, нам объяснили что у меня есть лишняя хромосома это синдром Клайнфельтера, который сопровождается синдромом малого пениса и недоразвитием мошонки. Мы сделали дополнительные анализы и доктор сказал что репродуктивная функция у меня не нарушена. Я очень стеснялся маленького размера пениса. — Девочки смотрите, это разве член? Есть девчонки у которых клитор и то больше, а он стоит, давайте посмотрим.
Вероника схватила меня за руки а ее подружка Оля схватила мой член и начала дрочить. Впервые в жизни меня стимулировала девушка и мой член мгновенно встал, но это все равно было жалкое зрелище, он был тонким и не более 7 см в длину. Из-за необычности ситуации, я кончил почти мгновенно, и мой член опять принял свои первоначальные размеры, что вызвало новую волну смеха.
— Посмотрите девочки, это не член это клитор. Мне кажется, что это девочка а не мальчик, так что относится к ней надо соответственно. Девочки, я думаю что нам нечего стесняться Валюши. И ты дорогая не должна нас стесняться. Одевай свою ночнушку и ложимся спать.
Я схватил ночнушку и натянул на себя. Она была очень короткой и еле-еле закрывала попу. Оказалось, что в ночнушке я еще больше похож на девочку. Из-за маленького размера моих гениталий они были не видны из-под рубашки и это было последней каплей — слезы хлынули с моих глаз.
Девчонки дружно бросились ко мне, и начали меня успокаивать, вытирать слезы. Меня уложили в постель, укрыли одеялом, вытерли слезы.
— Ну что ты дорогая, не расстраивайся, я тебя в обиду не дам. Если кто нибудь ляпнет хоть слово — убью. Все согласны? Все спать.
ГЛАВА ІІ
Я проснулся утром от прикосновения чьей-то руки.
— Вставай дорогая. Пора. Давай одевайся.
Я открыл глаза, в комнате была утренняя суета, девчонки переодевались совершенно не стесняясь меня, как будто я был одной из них, такой же девчонкой как и они.
— Вставай, скоро завтрак.
Мне ничего не оставалось как выбраться из-под одеяла. Я натянул на себя трусики и снял ночнушку. На тумбочке лежали все те же шорты, но рядом лежали колготки, майка и легкий свитер. Я с благодарностью взглянул на Нику, так как теплые дни закончились и вчера я немного замерз. Я начал одеваться и заметил на себе заинтересованные