Новогодний конкурс. Рассказ «Сент-Джоли» - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Глава первая — Гребаная ёлка! Грёбаный день! — Сашка тяжело пыхтел, но пёр зелёную красавицу на седьмой этаж.
Лифтёр Семёныч встретил новогодний праздник заблаговременно, поэтому 31 декабря лифт уже с утра не работал. А Сашке, как назло, сегодня трижды пришлось гонять по заиндевевшим лестничным маршам то за зелёным горошком, то за новогодней гирляндой зелёного цвета (чтобы смотрелась в тон), то за вечнозелёным деревом, будь оно неладно.
Дарья, любимая супружница, уже с утра вынесла мужу мозг, хлопоча на кухне. Сашкины планы на день (пиво-вобла-сериал) накрылись медным тазом, и он был вынужден с кислой миной помогать жене, «потому-что-ты-сам-сожрешь-больше-всех!», и носиться по ледяным полупустым улицам в поисках зелёных насаждений.
«Самому уже в пору позеленеть», — думал Сашка, волоком таща к двери лесную гостью. Как настоящий русский мужик, Сашка позаботился о главном украшении новогоднего праздника заранее: вечером, накануне праздничного застолья. Ёлка досталась Сашке, прямо скажем, неказистая. «А что ты хотела, Дашуля, — мысленно готовился Александр к тяжёлому разговору, — все же Новый год на носу, где уж тут что-то приличное купить!» То, что со сроками он накосячил сам, в его представлении роли не играло. «Я и так еле-еле вырвал это дерево из рук какой-то старухи, а то мне вообще достались бы только еловые ветки. Как на похоронах», — мысленно оправдывался Сашка, звоня в квартиру.
Дверь открыла молодая женщина в теле, с выдающейся грудью и бигудями в волосах. Дарья посторонилась, пропуская добытчика вперед. Сашка скользнул взглядом по супруге: на ней были только лифчик и трусы, явственно проступавшие через короткий фартук, заляпанный чем-то желтым. С плеча свисало кухонное полотенце.
Сашка втащил трофей в прихожую и ногой захлопнул дверь. Дарья повернулась к нему спиной и слегка нагнулась, рассматривая связанное дерево, лежащее на полу. Сашка не удержался и от души хлопнул по любимой аппетитной заднице, прикрытой только трусами и завязочками от фартука. Дарья взвизгнула и с пол-оборота звезданула полотенцем Сашку по руке. Тот аж присел от неожиданности.
— Вот охальник! Напугал меня! — возмущенно крикнула Дашка, но в ее глазах запрыгали бесенята.
Сашка вспомнил, с каким удовольствием на заре их с Дашкой отношений они предавались всяким непристойностям, и шлепки по голому заду вносили приятное разнообразие в арсенал их любовных игр. А сейчас они об этом даже не вспоминают, хотя прошло всего три года их супружеской жизни.
— Давай, показывай уже, чего приволок, — полуобнажённая Дашка вырвала Сашку из плена воспоминаний.
Сашка засуетился, попытался замерзшими пальцами развязать веревку, которой была связана ёлка, но не смог. Дарья, сверкая голыми бедрами, сходила на кухню за ножом, затем нагнулась и полоснула по узлу. Сашка выпростал покупку из стягивающих её уз и поставил вертикально. Ёлка распрямилась, раскинув руки-ветки в стороны, и стала похожа на творчество Пабло Пикассо. Дарья, прищурив один глаз, молча рассматривала представленную инсталляцию, потом медленно повернулась к Сашке и встала в позу кастрюли.
— Просто она еще не отогрелась с мороза, — промямлил Сашка, испуганно покосившись на блеснувший нож в руке супруги.
— Не отогрелась, — эхом отозвалась Даша.
— Вот увидишь, она потом станет красивее, — заискивающе улыбнулся он.
— Ага. Станет, — кивнула Дарья и набрала побольше воздуха в грудь.
Некоторое время Сашка вдумчиво вслушивался в непрерывный поток проклятий в свой адрес, но потом его мысли грустно ускакали в прошлое: «Как же так случилось, что эта женщина, которая сейчас орет, раньше ласково называла меня «Сашка-дурашка» и умоляла трахнуть ее еще раз? Куда делась та девчонка, которую я хотел так, что сводило зубы, а стояк был такой, что можно было на него повесить ведро с водой?! Погоди... когда же мы трахались в последний раз? Неделю... нет, две недели назад... Да и что это был за секс? Как в анекдоте: будешь трахать, не буди...»
— ... тебе пусто было! — крикнула Дарья, вернув Сашку к действительности. — Иди, наряди хотя бы то, что есть! Может, игрушками прикроешь это зелёное говно?! Правильно мне мама говорила: не выходи замуж за этого урода! Так нет же...
— Ой, не пизди уже! — в сердцах выругался Сашка и, как был в валенках, прошёл в комнату.
— Разуйся, я сказала! — крикнула Дарья вдогонку уже не так воинственно.
Сашка затряс ногой и лягнул в сторону прихожей: валенок слетел и приземлился на кота, настороженно обнюхивающего ёлку — свою будущую жертву. Кот мявкнул и бросился на кухню. Дарья угрюмо проследила за побегом черно-белого пушистика, но промолчала. Второй валенок Сашка снял руками и кинул в ёлку. Дарья отшатнулась, хотя Сашка не целился в неё, и демонстративно удалилась к своему любимцу в ароматах свежеспиленной ели и подгоревших котлет.
Через полчаса зелёная кракозябла, украшенная игрушками и гирляндой в тон, раскрылечилась рядом с телевизором, из которого привычно сочилась «Ирония судьбы».
— ... А, это тот самый Павел, с которым Вы пошли в баню и вместо которого Вы улетели в Ленинград? — уточнила Барбара Брыльска у Андрея Мягкова, и на Сашку навалилась какая-то неясная тоска.
«Вот бы тоже свалить отсюда к какой-нибудь Наде, — с горечью подумал Сашка, — так ведь нету ее... « Он посмотрел на часы: до Нового года оставалось меньше часа.
— Слышь? Костюм надень! — Дарья показалась в дверях комнаты с рыбой в руках и добавила, кивнув на елку: — Может, не так будешь сливаться с этим зелёным уродом!
Сашка пошел пятнами, на его скулах заиграли желваки. Он резко двинулся к шкафу, чуть не снеся на пути только что наряженную ёлку, потом распахнул его и схватил первый попавшийся костюм.
— Этот? — спросил Сашка, не глядя на жену.
— А у тебя другого-то и нет! — насмешливо ответила Дарья. — Свадебный, разве что... а так, все твои костюмы — это трико с пузырями на коленях!
Сашка стал лихорадочно одеваться: белая рубашка, костюм, чистые носки, туфли... Только бы не услышать очередного упрека от женщины, чьим мнением он когда-то так дорожил! Мельком взглянув на себя в зеркало шкафа, Сашка вытащил сигарету из пачки, лежащей на телевизоре, и нервно щелкнул зажигалкой.
— Ну? Теперь хорошо? — спросил он, выпуская густую струю дыма.
— Не кури мне тут! Куряка! — Дарья держала в руке селедку иваси, вокруг которой скакал её паршивый кот, норовя отхватить шматок пожирнее. — Мы целую ночь будем в комнате праздновать, а ты хочешь, чтобы я табаком вся провоняла?!
— Да что же это, блядь, такое?! — возопил Сашка и ринулся вон из комнаты на балкон.
Он запутался в тяжелой занавеске — синей с жёлтыми корабликами, которую всегда тихо ненавидел, — и чуть не сорвал её вместе с гардиной. Захлопнув за собой балконную дверь, Сашка захлебнулся морозным воздухом. Он попробовал затянуться, но сигарета погасла, и ему пришлось прикуривать снова. Он заметил, как ходят ходуном его руки.
Сашка пытался успокоиться, но у него никак не получалось. Он глянул вниз: кругом лежал снег. «Вечная мерзлота, — подумал Сашка, вглядываясь в синеву ночи, — прыгнуть бы сейчас вниз, и все проблемы как рукой сняло бы... И переодевать меня потом не надо будет: я уже в подходящем костюме».
Глубоко затянувшись в последний раз, Сашка щелчком отбросил бычок в пустоту и замер: окурок не упал, а, бешено вращаясь, вдруг повис в воздухе. Перед Сашкиными глазами замелькали жёлтые всполохи, словно кто-то неистово перелистывал перед ним страницы книги, сотканной из света и тьмы. Он почувствовал себя так, словно попал в зону турбулентности, и испуганно вцепился в балконные перила. Мерцание перед глазами усилилось — Сашка попятился назад.
Он нащупал ручку балконной двери, открыл ее и ввалился внутрь, снова запутавшись в занавеске. Захлопнув дверь и откинув ткань, Сашка поднял глаза и обомлел: комнаты не было.
Глава вторая
Вокруг него, куда хватало глаз, расстилалась какая-то безлюдная равнина. Но больше всего его поразило почему-то не окружающая перемена, а разница температур. С морозного балкона он словно нырнул в жаркое лето. Невдалеке горячим маревом струилось асфальтовое шоссе, убегающее за горизонт, в какой-то город, призрачной дымкой висящий далеко впереди. Сзади раздался шорох, и Сашка испуганно обернулся. В двух шагах от него, рядом с ободранным столбом, к которому была криво прибита деревянная табличка со странной надписью: «Место вылупления мудаков», сидел здоровенный рыжий котяра дворовой породы и внимательно смотрел на Сашку. Некоторое время они молча играли в гляделки, потом кот поднялся и неторопливо прошествовал к обшарпанной стене, в которой Сашка признал ветхий лист гипсокартона, прислоненный к каменному валуну.
Ничтоже сумняшеся, кот встал на задние лапы и наискось зачеркнул четыре вертикальные полоски невесть откуда взявшимся угольком. Таких зачеркнутых групп на импровизированной доске было множество. Сашка скользнул взглядом по идиотской надписи на табличке и обиделся.
«Это я, что ли, вылупившийся мудак?» — мелькнула неприятная мысль, и Сашка зло посмотрел на кота.
— Ты, конечно, кто же еще, — ответил кот, не оборачиваясь, старательно обводя свои статистические каракули.
Сашка замер. Он почувствовал легкое головокружение, и земля медленно поплыла у него из-под ног. Сашка осторожно сел прямо в костюме на землю, не спуская испуганных глаз с говорящего животного.
«Стоп! Я же ничего не говорил вслух?!» — подумал Сашка, и у него неприятно засосало под ложечкой.
— Дык и я ничего не говорил вслух, — передразнил кот, копируя Сашкину интонацию, и повернулся к нему.
— Ты... — Сашка не нашелся, что ответить, и несколько раз энергично ткнул указательным пальцем в сторону рыжего прохиндея.
— Пальцем показывать неприлично, — сказал кот и с укором посмотрел на него.
Никакой артикуляции на морде кота не наблюдалось, слова просто звучали в Сашкином мозгу. Зажмурившись и покрутив для верности головой, Сашка вновь открыл глаза. Все осталось на месте: и равнина, кое-где подернутая чахлой растительностью, и пыльная дорога, и наглый кот, который в нетерпении барабанил когтями по драной