Дневник полковника авиации. Часть 8 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Нач. штаба настойчиво попросил проехать на его машине со снайпершами в 172 дивизию, там их замучил корректировщик, а где он спрятался, никак не выяснят. Заодно передать новую сумку с медикаментами медсестре Анастасии Павловне Вишневской. И смеётся, мол, поосторожней с ней, кубанская казачка и точно потомственная ведьма, красавица и жуткая недотрога. Один наш лихой майор хотел было её «оприходовать», да потом полночи ходил, не мог найти даже свой дом, в котором устроился раньше, на другой день даже приболел немного. Ну а она ему утром:
— Ещё раз будешь приставать ко мне — пеняй на себя, понял? Потом ни на одну не встанет. И вообще будешь как полуидиот. — Немного я даже побоялся этой ведьмы, хоть бы не ляпнуть чего ненароком, но ехать надо — распоряжение начальника штаба армии! Поехали мы впятером, спрятали машину, с бугорка осмотрели позиции и я в отличный трофейный бинокль «Карл Цейсс» почти сразу засёк корректировщика — в кроне дуба. Так что девушки вскоре выпалили залпом и тут же немец, как мы потом шутили — «грохнулся с дуба». Так красиво он грохнулся! Смелее, в аду тебя уже заждались!
И только мы пошли к штабу дивизии, чтобы доложить, девушки были очень довольны, что так ловко выполнили просьбу нашего Петрушевского, как тут видим — идёт по направлению к нам медсестра, да точно казачка, как в кино — высокая, статная, фигура — закачаешься, на груди почти горизонтально лежит медаль, а красотка какая! Прошла она мимо, гордо глядя в сторону от девчат, а я вышел из-за деревьев и ей вслед: «Анастасия Павловна! А я Вам подарок принёс!» Она медленно обернулась, я улыбнулся этой красавице и, только хотел подать новую сумку с крестом, а она вдруг громко ойкнула и рукой погладила свою шикарную грудь. Сделала она шаг ко мне и чуть споткнулась, а я руки подставил и наши руки встретились, я крепко, но нежно сжал её горячие пальцы. Стоим так, смотрим друг другу в глаза и молчим. Ехидненькая Зоя тут же выдала, конечно она совсем не смогла промолчать: — Товарищ капитан, Вы так крепко держите её руки, а медсестра Вишневская слывёт недотрогой. Отпустите уже её руки, а то Вы так крепко их держите! Похоже что убегать она и не собирается.
— А мне что-то не хочется, чтобы он мои руки отпустил. Даже самой как-то странно, вот как, мне почему-то так хорошо, что товарищ капитан мои руки держит, — тихо сказала эта потрясающая красотка, а девушки явно оторопели. Ну а глаза у неё какие, точно утонуть в них можно. И губки её пухлые так горят, никакой помады не нужно, я даже тихонько застонал — так хочу поцеловать их! Ну вот я ей наконец передал сумку и говорю девочкам отступить назад, а то нас точно миномётчики сейчас со злости накроют, выстрелы они засекли. Уже пристреливаются, слышите, хотят отомстить за своего корректировщика. А эта статная Анастасия руки в боки, как истинная казачка, ну и довольно ехидно: «Что, испугались, штабные? Драпаете? Струсили?» Да тут свист мин, я крикнул снайпейшам, а эту кралю подхватил и, крепко держа за талию и, прижав к себе, буквально потащил в сторону, тут взрыв, очень сильный удар в спину и мы оба падаем. Когда перестали немцы швырять мины, смотрим, девочки бегом ко мне, а тут ситуация — я лежу в промоине на этой ехидной Анастасии, да ещё устроился у неё между ножек, нахально раздвинув их, но встать никак не могу, спина занемела и что-то так сильно болит. Подняли меня девушки, Настя эта стала орать, что мало я трус, так я ещё и негодяй и развратник, а девушки, видя, что я немного не в себе, стащили с меня ранец немецкий и гимнастёрку и ахают — вся майка моя в крови. Ну и тут Оля, не менее ехидная, чем эта Настя, громко выдала, что этот «негодяй и развратник» спас медсестру, вон телом закрыл и два осколка из ранца торчат. Ты, Настя, теперь его до конца жизни водкой должна поить, такое присловье! Теперь перевяжи или ты только орать умеешь, видишь, у него спина вся в крови, тебя закрыл!
Сел я, Оля подала немецкую аптечку и Настя, смыв кровь, засыпала ранки стрептоцидом и заклеили пластырями, сделав также укол из этой же аптечки — фармацевтика у немцев сильная. И тут Настя спросила, посмотрев на девушек, мол, что вы, девушки на меня так смотрите, такие взгляды злые у вас, что я не так сделала, ну они отвернулась, а Оля громко: — Да вот один трус спас девушку, трусливо закрыв её своим телом, трусливо получив в спину два осколка. Если бы не этот трус, то тебе бы оторвало твои красивые сиськи и тогда бы тебя, моя дорогая, тащили бы за ноги в братскую могилу. Вот такие есть трусливые капитаны в нашей армии. Дура ты неблагодарная, Настя! Да ты нашему капитану по гроб жизни обязана!
Стал я одеваться, а Настя стала меня целовать и извиняться, поняв, что я точно спас её. И тут и смех и грех — подлетает какой-то старший политрук и давай орать, что мы тут целуемся, немедленно в окопы нам всем, нужно уничтожить немецкого корректировщика. Ну и конечно, сзади него какой ещё политработник в чине шестёрки — бурно подгавкивает. И пока он орал, я увидел короткий блеск оптики вдали на другом большом дереве и, рявкнув — «Снайпер!», схватил Анастасию и повалил её на землю. Глухой стук пули в дерево, старший политрук вытаращил глаза от возмущения, что его не слушают, а тут у него на лбу появляется ещё одно отверстие, потом, когда второй горластый политрук завизжал по-женски и стал убегать — да получил и он пулю в спину. Лихой у немцев снайпер! Но девочки молодцы — заметив место, потом двумя точными залпами растерзали крону дерева и тело этого снайпера слетело вниз, срывая ветки.
А я лежу на Насте и с восторгом целуюсь с ней! Девочки потом рассказали, что они были в шоке — снайпер лупит вовсю, они в ответ, все орут, ещё двоих чересчур смелых командиров он завалил, а мы целуемся. Ну видимо это сработал инстинкт самосохранения! Забрав девушек и Настю, мы поехали обратно, чтобы медсестра Вишневская получила у начмеда армии медикаменты на всю дивизию. Ну а раз обед, то мы все потом засели в уютной землянке снайперов и, похлебав жидкий супчик, отдали должное консервам. А на ехидный вопрос Насти, что мол, штабным доппаёк выдают из немецких консервов, ответил я, что девушки трусливо практически уничтожили немецкий десант, а это вот — их, фашистов, десантный мешок с НЗ — наш трофей, мы его тоже трусливо в бою захватили, трусливо завалив здоровенных эссэсовцев. Вон два «Шмайсера» на стенке висят, мы их тоже «трусливо» взяли с бою. Тут зашли и Зоя с Кирой, потом я попросил Зою посмотреть мне спину, болит немного. Она поколдовала и сделала противостолбнячный укол, затем обезбаливающий, немного укорив Настю, заодно поменяв лейкопластыри. И вот новый гость — капитан Воронина с бутылкой «Хванчкары», приглашает меня в свой полк.
Все в полку в восторге от моей смелости и спасения лётчиц. Это просто невероятно — утащил я оба экипажа из немецкого тыла, а их уже считали погибшими. Девушки счастливы безмерно — я их буквально из пасти смерти вытащил! Весь её полк меня благодарит, а её штурмана-трусиху уже совратил Равиль и хочет на ней жениться, вот такие новости.
Ну а Зоя не могла не съехидничать, что мол вот медсестра Вишневская считает, что я трус. А Галина выдала, что капитан Соколов настоящий воин, настоящий мужчина, очень смелый и ловкий, сел в тылу немцев и спас два экипажа из их полка. И если кто-то ещё ляпнет такое подобное, она его просто пристрелит — лётчицы спасённые будут благодарны Павлу Ивановичу до конца дней. Встал я, чтобы одеть гимнастёрку, а Анастасия стала меня прямо в грудь целовать и извиняться. Ну а Оля опять съехидничала, что теперь я, как настоящий мужчина, должен обязательно жениться на Насте, особенно после того, что было между нами. Настя села, а я оделся и, поцеловав Настю, попросил её не уходить, сам пошёл в штаб — раз задание выполнено, нужно срочно доложить, а то вскоре найдётся восемь-девять «орлов», которые смело уничтожили и корректировщика и снайпера.о том, что сели мы рядом с ними по причине неисправности и спасли их почти случайно — этого не стоит делать. Ведь главное — мы их спасли, а то взбешённые ночной бомбёжкой фашисты запытали бы их. Теперь девушки живы-здоровы, а штурман-трусиха Ворониной даже замуж выходит. Так что всё отлично! Да вот выйдя, я вспомнил, что нужно было вернулся за планшетом, там же рапорт и справка из дивизии об уничтожении и снайпера и корректировщика, а тут слышу:
— Девчата, я чего тогда психанула — ваш капитан подошёл ко мне, сумку даёт и шоколадку и уходит, а чуть не сомлела. Все пристают ко мне, а он нет, а я как прямо сучка какая — вся потекла, трусы мокрые, сердце замолотило, даже стыдно стало — так хочу ему дать, а я ведь ещё девушка. И как он мои руки взял в свои, то чувствую, что сейчас сомлею совсем, аж странно мне стало! Вот почему! Ну а когда он во второй раз меня завалил, спасая от снайпера, мы целуемся, он опять у меня между ног устроился, а я и кончила, а он понял, вот ситуация какая, сами понимаете. Вот капитан Воронина говорит, что это значит, что он мой мужчина, но я же сама ему не скажу об этом, что мне делать теперь?
Ну что делать, пока мне планшетка нужна, там рапорт о поездке. Да и решить вопрос с Настей тоже — мы же нашли друг друга, как две половинки яблока! Я тихо отошёл, потом, громко затопав, зашёл в землянку, мол планшет мне нужен с рапортом, смотрю, Настя стоит красная вся. Подошёл я к ней, поцеловал нежно и, сказав, что я влюбился в неё с первого взгляда, позвал Настю замуж, Но сейчас я бегу в штаб срочно — подожди меня, я всё решу, я же мужчина. Сообщив Петрушевскому о выполнении задания — корректировщик и снайпер уже на Валгалле, вот справка из дивизии, потом рассказал о предстоящей женитьбе, он сильно удивился, услышав про Вишневскую, но подписал мой рапорт о разрешении женитьбы и достал портфель — для подарков невесте.
Зайдя вновь к девушкам, я повторил своё предложение Насте, ну и подарки сразу — золотые часики на запястье, золотое кольцо на палец, она только ахнула, потом пакет с французским мылом немецкого оберста и, в дополнение — золотой крестик на шею и серёжки с хризолитом для её нежных ушек. Девушки от восторга завизжали, а я,