Обожание мамы. Часть 4: Сарай - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Дальнейшее я помню довольно смутно. Пелена гнева, разочарования в маме, ее беспомощный вид и неприкрытая нагота бывалой шлюхи стерли представление о ней как о близком и родном человеке, о матери. Я видел перед собой продажную телку с маленькими грудями, спящую после бурной ночи с купившими ее потребителями, видел пизду, в которую может залезть каждый, у кого есть три тысячи рублей, видел ноги, которые она раздвигает перед кем угодно, лишь бы он потребовал, видел рот и живот, по корым текла чужая сперма, пахучая, порой нечистая или заразная. Я ненавидел, стыдился и презирал ее! А хуже всего было то, что она была красива и эта красота так дешево ценилась ей. Но мной теперь она ценилась еще меньше и я делал то, что только мог представить мой воспаленный мозг. Киря при этом от меня не отставал.
Утро. Я не спал всю ночь. Каки когда ушел Киря я не помню. Помню, что мы с ним выпили по полстакана водки и курили на балконе ночью в перерывах между оргазмами и всякими манипуляциями с телом мамы. Я сижу на кухне, в моих реках фотоаппарат, на котором я с ужасом и возбуждением разглядываю фотографии вчерашней оргии и память постепенно возвращает мне детали все более и более отвратительные и развратные...
... Вот мама по-прежнему на спине, раскинутая на разложенном диване. Глаза прикрыты, рот как в беззвучном крике показывает белые зубки, сжимаюшие головку Кириного члена. Сам Киря сидит голой жопой на ее лбу и руками вставляет полуопавший хер в мамины губы.
... Вот уже крупно видна сперма на ее языке. Киря растянул губы Николаши до предела руками, обнажая будто бы собачий оскал течной сучки.
... Вот ноги согнуты в коленях и широко разведены в стороны, вульва приоткрыта, на ней тоже видна сперма или слюна.
... Мой член зажат босыми ступнями мамы. Я помню шероховатость ее подошв, помню как неистово надрачивал зажатыми в руках стопами свой стручок, как спустил на ее пальцы.
... На маме бежевые туфли и чулки черного цвета. Она часто их носит в школе, надевая под юбку. Она лежит на животе, повернув голову на бок. Из влагалища торчит огурец, из ануса — ее шариковая ручка перламутрово-синего цвета. Позже мы эти предметы вставили в ее рот, оставив в нем немного слизи и желтоватого кала.
... Вместо огурца из мамы торчит кухонная тряпка, мокрая и пахнущая прелыми отходами со стола. От нее на простыне, наверняка, остались следы, но мне сейчас не до них.
... Крупным планом снята пизда, широко растянутая вставленной в нее пустой водочной бутылкой, горлышком наружу. Через прозрачное дно и стенки видны складки вагины и шейка матки с темнеющим отверсием. Бутылку надо выкинуть, не забыть.
... Киря держит мать подмышки, а я засунув под нее ногу ввожу пальцы стопы внутрь Николаши. Какое я тогда ощутил тепло на холодной влажной от пота ноге!
... Вот мы одели маму в ее обычную школьную одежду и оголяем ее, посаженную в кресло так, что постепенно она как бы сама задирает юбку, опускает руки между ног и отводит в сторону трусики, расстегивает блузку и оттягивает ее вниз, обнажая грудь с родинкой посередине.
... Туфельки оказываются в неположенном для них месте. Одна — во влагалище, почти до самого острого каблучка, а вторая — в открытом рту. Слюна тягучей струйкой стекает по лакированному боку и капает на ложбинку между грудей. При всем этом мы постоянно ее трахали в рот или в пизду. Засунуть член в очко получилось только у меня. Киря побрезговал. Но это того стоило! Тугое и крепкое объятие ее ануса несравнимо лучше скользкой и легкой ласки влагалища! Спермы у нас уже не было, только какая-то прозрачная вода каждый раз брызгала мелкими струйками на мамино тело. Внутрь не кончали, даже в угаре понимая, что это очень серьезно. Ну и дрочили до посинения залуп. Сейчас член был натерт до болячек и распухшая крайняя плоть висела как нос у индюка.
Кажется, что этим фото не будет конца! И смотреть я готов был их вечно. Но нет, все обрывает шорох из передней, заставив судорожно убирать фотик и прятать в штаны вынутый член. Как-то само по себе получилось, что я начал дрочить пока разглядывал фото вчерашнего бедлама. Маму мы привели, вроде бы, в нормальное состояние, одели трусы и рубашку, но всего не спрячешь и я с ужасом ждал момента, когда она зайдет в кухню. Я не знал как смотреть на нее и что говорить. «Доброе утро»? А получится?
Она вошла, приглаживая растрепанные волосы и глядя мимо меня остекленевшими глазами. Молча выпила воды и села за стол.
— Да почему голова-то так болит?
— Доброе утро. — Голос не подвел, но вышло сухо и не по-домашнему.
— Что?
Надо было быстро исчезнуть.
— Я в школу.
— Иди... Мне к третьему уроку. Увидимся.
У нас ее урок был четвертым. Мама зашла в класс молча, опустилась на стул и достала учебник. Пауза повисла невыносимая для нас с Кирей. Остальные вряд ли обратили на нее внимание. Рот друга был открыт как у дебила, только что не мычал. Он уставился под учительский стол на те самые туфли, руки теребили лист тетради.
— Здравствуйте. Сегодня пишем проверочную работу по последней теме.
— Ирина Николаевна, мы же ее еще не закончили! — Порываева попыталась поправить учительницу.
— Ничего. Я проверю только пройденное.
— Итак, вопросы для первого варианта...
До меня ее голос доносился издалека, я был не в классе, я видел вместо исторички ее обнаженное тело с Кириным хуем во рту и бутылкой в пизде.
— Разрешите выйти. — Я не мог больше переносить ее присутствие.
— Иди.
Выбежав из класса, я пошел в туалет и заперся в кабинке. Сел на опущенную крышку унитаза, достал член, который сразу напрягся, вызывая боль в натертой головке и коже. Я дрочил, прислушиваясь к шорохам и звукам, чтобы не спалить себя. Дверь толчка хлопнула и кто-то занял кабинку рядом.
— Ты тут? — Киря тоже, видимо, был не настроен писать проверочную
— Тут.
— Как она?
— Вроде ничего не заметила. Не знаю, я свалил побыстрее с утра.
— Я на нее смотреть не могу. Хуй как деревянный.
— Что дальше делать будем?
— Ничего. Опять что ли ее усыплять? Второй раз не прокатит. Она не дура. Что-то почувствует.
— Может ее в реале развести?
— Это как?
— Есть фотки, компромат там всякий, Эльвира эта.
— И что, придем и скажем: — «Эльвира, давай отсоси»?
— Нет, есть другая мысль.
Мысль была незатейлива, но сработать могла. Киря предложил сначала маму довести до готовности шантажом. На следующий день мать, открыв свою сумку в классе обнаружила лист с фото голой Эльвиры, на котором разместилась фотография женщины, лобок которой украшала тату известного содержания. Я не сводил глаз с мамы и когда она судорожно скомкала лист и сунула обратно чуть не кончил! Лицо Николаши покрылось пятнами, ноги в брюках поджались под стулом, она то брала сумку, то снова ставила ее на пол. Она была жалкой! Эта тварь поняла свой провал и не знала как себя вести. В записке было напечатано, что некто ждет от нее признания в том, что это ее фото, ответ должен быть прислан на электронную почту. Иначе ее история будет выставлена на обсуждение на одном известном своей развязанностью интернет-ресурсе.
Ответ на записку Кире пришел тем же вечером. Киря читал его дома, а я, сидя в комнате, наблюдал как мама пишет его, развернув от меня монитор ноутбука. Она была в той же школьной одежде, ей было не до переодевания. Губы шептали какие-то слова, напряженное личико светилось бледностью, глаза распахнуты шире обычного, ножка под столом нервно выбивала дробь пальчиками по полу.
— Кто Вы и что хотите?
— Не важно. Важно, что я знаю КТО ВЫ. Хочу пригласить Вас на встречу на моих условиях. В замен обещаю молчать о Вашей личной жизни. Бойтесь потерять ее!
— Я согласна. Где и когда?
— Не спешите. Завтра отвечу.
Киря вечером ждал меня у подъезда.
— Готова!
— И что? Дальше-то как?
— Я все придумал! Видел сарай у автосервиса? Всегда открыт. Она заходит одна, завязывает глаза и мы молча ее ебем и сваливаем!
— Офигеть план...
— Сомневаешься? Тогда я один.
Ладно. Пиши ей, Достоевский. Я согласен.
Назавтра мама получила от своего тайного поклонника следующее сообщение: «Сарай у автосервиса. Сегодня в 23.00. Завяжите глаза и ждите. Попытаетесь снять — обещаю разослать письма о Вас Вашим ученикам. Их контакты есть». Мама засобиралась КУДА-ТО часов в десять. Одела длинный легкий плащ, невысокие сапожки, синюю блузку и голубую неширокую юбку.
— Сынок, я к тете Лене за косметикой. Буду к двенадцати.
— Хорошо, мам.
Выждав как на иголках минуты три я поспешил за ней. Мама дошла до сарая, постояла в свете бледного фонаря пару минут и зашла внутрь. Киря тронул меня за плечо:
— Приплыла, сучара!
— Блять, Киря. Я все понимаю, но это моя МАМА!
— Ладно, не кипятись. Сейчас это будет твоя подстилка. Ха-ха! Только молчи!
Почему-то слова Кири и сам он были мне не приятны. Но я забыл про эту обиду как только увидел мамку в свете яркого светодиодного фонарика в руках этого хама. Свет бил ей в лицо с завязанными шарфом глазами и даже если бы она могла смотреть на нас, то не увидела. Фонарь надежно прятал нас, ослепляя ее. Мама стояла у стены, придерживаясь за пустую ржавую железную полку. Киря шагнул к маме и надавив на плечи опустил на колени.
— Это Вы? Не молчите!
— Что мне делать? Кто Вы? Сколько Вас? Вы не один?
— Почему Вы меня преследуете? Я знаю Вас?
— Ну же! — Маму начало мелко трясти. Она повернула голову в мою сторону и я замер от ужаса! Она, если бы могла, смотрела прям мне в лицо. Но Киря не дал ей долго говорить. Он приблизился, провел ладонью по ее волосам и, надавив на скулы заставил открыть рот. Вжикнула молния на его ширинке и выпрыгнувший член уперся в щеку мамы. Он оттянул кажу на головке и даже я ощутил запах немытого члена в пыльном сухом воздухе сарая. Мама попыталась отвернуться, но Киря обхватив ее голову резко втолкнул хуй ей в ротик. Губки маленького рта как и тогда в моей квартире натянулись на член, рот открылся еще шире, образовав милые и знакомые ямочки на щеках. Мама, наверное, старалась быстрее покончить со всем этим и сосала так, как не в каждой порнухе можно увидеть. Она вращала головой, теребила мошонку