Она сосала очень нежно. Постанывая, облизывала головку, двигалась вверх по уздечке, играла яичками. Я поддерживал ее головку, обрамленную пушистыми волосами, и слегка направлял. Хотя я очень долго этого ждал, у меня не было мысли как-то торопить свою любовницу или властно что-то ей приказывать. В душе поднималась волна нежности и страсти по отношению к этому чуду природы...
Я проснулся. В самом начале своего бизнеса, когда в компании, образованной мной, работало 4 человека, ко мне пришла на работу манагер по продажам Люся. Выглядела она классно, всегда на каблучках, короткие юбочки, ну и разумеется однажды я ей вставил. Спустя 3 месяца я не знал, как от нее отвязаться — она осточертела мне в крайней мере, к тому же родители воспитали меня нравственно и я мучился угрызениями совести.
С тех пор я не беру на работу женщин, которые сексуально меня привлекают. Но с Ней все было иначе. Едва заглянув в ее темные бездонные глаза, я поставил на резюме плюсик и вот уже полгода она работает бок-о-бок со мной, личный помощник генерального директора.
Но эта история началась чуть раньше, а именно 5 лет назад.
Пять лет назад мы были стабильной, но маленькой компанией. Ипэшниками. Мне требовался человек, который бы взял на себя работу с некоторыми нашими не самыми важными клиентами. Я помню хорошо, как наш бухгалтер ввела в мой кабинет невысокую стройную девушку, а девушка долго выбирала, за какой стул ей сесть и села на самый дальний край стола, так что я видел ее издалека.
— Ну, Александра Юрьевна, расскажите о себе.
Она рассказала, обычную в таких случаях информацию, голос был приятный и слегка низкий.
— Расскажите о последнем месте работы.
— Это компания «Андрей» в городе Тюмень.
Я кивнул, это было написано и в резюме.
— Менеджер по работе с клиентами. Что вы продавали, кстати?
И тут началось то самое.
— Ну, эта кампания один из крупнейших дистрибьюторов так называемой продукции для взрослых в России. Плюс само производство.
Мне стало крайне интересно.
— То есть, вы продавали продукцию для секс-шопов?
Она кивнула.
Мы собеседовались два часа. Она была такой приятной собеседницей, что я все никак не мог оторваться от разговора и находил повод его продолжить. Хотя все оставалось в рамках обычного собеседования.
В конечном итоге я попросил кандидатку подсесть ко мне ближе.
— Александра Юрьевна, вы мне в принципе нравитесь и думаю с работой справитесь, завтра вы готовы выйти?
Пока она формулировала мысль, я вовсю скользил украдчивым взглядом по ее телу и должен сказать, там под одеждой явно было на что взглянуть. К тому же, у нее были карие блестящие глаза и шикарная улыбка.
— Я должна подумать, — сказала она.
И тут я сглупил. Я начал напрямую ее уговаривать, что она должна работать у нас и делал я это так настойчиво, что в конечном итоге меня раскусили. Так как я был уже далеко не мальчик, а она далеко не девочка, мы встретились взглядом и я почувствовал, что она либо уже никогда не вернется сюда, либо мы станем любовниками.
Она не вернулась. Я часто ее вспоминал, хотя поверьте, в моей жизни было много женщин и я очень привлекателен для противоположного пола.
Прошло пять лет. Наша встреча вышла случайной. Мы уже имели клиентов в каждом городе России, несколько комбинатов для производства печатной продукции, в компании было больше трех тысяч человек, но я до сих пор не обзавелся личным помощником.
На собеседования приходили такие цыпочки, что начальник отдела маркетинга каждый раз во время собеседования заходил ко мне под разными предлогами. Один раз пришла девушка, и после собеседования прямым текстом заявила, что «быть личным помощником такого привлекательного мужчины для нее было бы счастьем».
Я не делал ничего такого, чтобы ко мне обращались с такими фразами, я большую часть жизни посвятил своему делу и своей семье. В отличии от некоторых моих приятелей с верхов, от меня не беременели все женщины в офисе и я не снимал малолеток. Я вообще был даже интровертом и встречал мало людей, понимающих меня по-настоящему.
Ее резюме лежало в мусорке нашего эйчарщика. Я стоял возле ее стола, заваленного бумагами, и мой взгляд случайно упал на мусорное ведро и лежащую сверху бумажку. Я извлек на свет лист А4 и меня торкнуло.
— А что это вы Александру Юрьевну выкинули?
Эйчарщица развела руками.
— Но опыта никакого. Работала в мелких конторах. Да и возраст уже ближе к 27, я не уверена, что это то что нужно.
— Зовите, — сказал я.
И с тех пор каждый божий день мы вместе. Ночью я один, но сны с ней в главной роли стали просто наваждением. Все позы, которые могут придумать люди для занятий сексом, мы воплотили там, неизменным остается только одно — мы не вместе.
Был зимний тоскливый вечер. Я должен был лететь в командировку в Сибирь. В славный город Красноярск. Саша заказывала билеты и пришла согласовать время.
На ней было в тот вечер черное платье, закрытое до горла и как обычно туфли на металлической шпильке. Тонкие загорелые запястья обвивали золотые часики на кожаном ремешочке. Должен сказать, что повышение зарплаты и новая должность пошли ей на пользу — она стала одеваться более стильно, качественно, выглядела представительно и все в ее внешнем облике было к месту.
Я стоял у открытого окна и смотрел на засыпающую Москву. Мы часто так оставались почти вдвоем в пустом офисе. У меня недавно умер близкий друг, и Саша старалась оберегать меня от назойливых подчиненных, которых я со временем так и не научился отдалять от себя как великий и ужасный начальник.
— Петр Владимирович, вылет в 5:10, в Красноярске вы будете в 16:30 по местному времени. Я могу заказать вам траснфер от аэропорта или договориться с нашими партнерами, чтобы вами занялась их начальник отдела продаж Алла Анатольевна.
Я молчал. Саша ждала.
Я заметил, что она несколько странно стоит, поджимая одну ступню под себя.
— Саша, что у вас с ногой?
Девушка смутилась и выпрямилась.
— Ну? — повторил я.
— На улице гололед, упала, немного растянула лодыжку.
— Вы по-прежнему обходитесь без такси в такие морозы? Сильно болит?
— Нет, все нормально. Так что с Красноярском?
— Трансфер, а потом я возьму что-нибудь в аренду, я давно не был в Красноярске, хочу полюбоваться видами. Вы доверенности подготовили?
Саша кивнула. В руках у нее была красная папка с документами.
— Положите на стол.
Помощница прошла к столу и положила папку. Ее взгляд упал на листик бумаги, который лежал возле макбука, и она слегка улыбнулась.
Я так любил, когда она улыбается, что невольно заулыбался сам. На листочке был рисунок, сделанный моей рукой, днем я объяснял нашим дизайнерам, как выглядит счастливый ребенок и рисовал его лицо...
— Я не великий художник.
— Ну ничего, зато вы хороший руководитель.
Я едва не выпал в осадок. За полгода нашей совместной работы она избегала любого личного в работе — эмоций, комментариев, разговоров о личной жизни, и тут нате, дала мне оценку как руководителю.
— Спасибо, однако.
Я прошел к столу, и вот досадное недоразумение, я всегда ненавидел этот ковер, лежащий в кабинете на паркете, у него был такой пестрый рисунок, что иногда у меня от него кружилась голова, как и сейчас.
— Петр Владимирович, Петр Владимирович, вам плохо? — это было последнее, что я услышал.
Примерно через 5 минут я открыл глаза.
Во-первых, я лежал на диване в своем кабинете, мне было очень жарко, во рту был едкий привкус непонятно чего, и кто-то держал меня за руку, немного сжав ее.
Когда резкость зрения установилась, я понял, что на короткое время потерял сознание, Саша сидит возле меня на диване, а в руках у нее бутылочка с нашатырем, видимо.
— Как у нас душно.
— Я включила кондиционер и открыла окно. Вызвать врача?
Я отрицательно покачал головой и потянулся к галстуку, который, как мне казалось, готов был меня задушить, но понял что руки поднять и то тяжеловато. — Давайте я его ослаблю, если вы не против.
И ее руки расстегнули мне галстук и первые две пуговицы рубашки. Клянусь, они там задержались дольше, чем нужно, и на тот момент я подумал, чаще бы так терять сознание.
— Сашенька, какая вы у меня хорошая. Вот, умеете с нашатырем обращаться. Что-то вашему хорошему руководителю немного поплохело.
Я не видел в полутьме реакцию на Сашеньку, но девушка слегка погладила меня по руке и на тот момент меня слегка разозлила вся эта ситуация.
Еще давай начни испытывать ко мне жалость, девочка.
Вслух я процедил:
— В сорок три года бывает и не такое, доживете до моих лет, и не такое будет.
Это звучало так зло, что она убрала свою руку с моей.
— Может быть, еще что-то для вас сделать, Петр Владимирович?
У меня едва не вырвалось:
— Поцелуй меня, — но я вовремя опомнился.
Позже, уже дома, я поразмыслил над всей этой ситуацией и решил задержаться в Красноярске на дольше, отдохнуть от работы, тем более что там в Крае у меня жили кое-какие родственники, в самой что ни на есть глубинке, где стоят рядками сосны и вблизи ни одной автомобильной трассы.
Ночью я спал как убитый, а утром посетил доктора и он не советовал мне уезжать.
— Петр Владимирович, все-таки долгий перелет, другой часовой пояс, да и сами знаете какая влажность в Красноярске, Енисей-то у них не замерзает. А сейчас там — 37. Вы, конечно, мужчина в самом расцвете сил, что уж тут, — говорил он, ощупывая руками мой бицепс, — но надо бы полежать.
Я лежал дома почти два дня, плюя в потолок и выключив все телефоны.
Доктор прописал мне капельницу и мне ее ставила медсестра из клиники.
Но командировку я не мог отменить — слишком прибыльные клиенты наши в Сибири хотели реализовать нам свой товар, с которым мы никогда не работали и нужно было решить, подходит ли нам это.
Решение пришло само собой. Надо было взять с собой человека для страховки. Человека, который мог бы в случае чего решить все проблемы, и которому я мог бы доверять. А этим человеком была именно Саша. За полгода она освоила все стороны моей жизни, начиная от переговоров с поставщиками из Германии и заканчивая тем, что могла чесать моего пса, который огрызался