Персик - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— Карабин охотничий, калибра пять, пятьдесят шесть на сорок пять, стандарт НАТО, производства Сеsка Zbrоjоvка, модель пятьсот двадцать семь, — Аркадий медленно гладил ложу незарегистрированного оружия, словно тело любимой женщины, — магазин на пять патронов, фиксирующийся боковой защёлкой, несколько выпирающий из шахты приёмника, но это ничего, в этом есть даже какая-то эстетика, рычажный предохранитель одновременно блокирует движение ударника и рукоятки затвора, затвор ходит плавно, как член с лубрикантом, впрочем, это уже в прошлом, теперь надо мстить. Если неправильно собрать затвор после чистки, то у этой модели может произойти выстрел, но, это для новичков, — привыкший к оружию за долгие годы работы в охотничьем хозяйстве сорока восьмилетний Аркадий Ааронович Певзнер не допустит такую оплошность. В принципе, в оружие можно вложить и шестой патрон, загнать прямо в ствол и добавить ещё один патрон в магазин, но сейчас это было-бы просто смешным и излишним. Вот раньше, например был очень хороший карабин Барс-1, сконструированный в шестидесятом году Нестеровым, лёгкий, около трёх килограмм всего лишь, тоже с пятью патронами но калибра пять и шесть десятых миллиметра с длинной гильзы в тридцать девять миллиметров и возможностью закладки шестого патрона, прямо в ствол. Хороший патрон был, мощный, особенно для пушных охот, с оболочечной пулей весом два и восемь десятых грамма он выдавал начальную скорость около тысячи двухсот метров в секунду и практически не портил шкурку пушного зверя.
Была также и пуля полуоболоченая, с выступающим свинцовым сердечником на конце, весила такая пулька около трёх с половиной грамм, и выдавала около тысячи ста джоулей энергии. Этого хватало чтобы положить не только косулю, но и кабана, и даже, не приведи господи, взбесившегося браконьера, а такие случаи — были и при том весьма часто, просто им не придавали особой огласки в то далёкое советское время. Теперь же всё затмил американский патрон калибра пять целых, пятьдесят шесть сотых миллиметра, пресловутый стандарт НАТО, способный выдавать энергии от полутора тысячи до двух тысяч джоулей на дульном срезе, и скорости от семисот до тысячи метров в секунду. Пресловутый патрон НАТО, о котором ходит, даже до сих пор столько слухов, якобы пули содержащие и яд и взрывчатое вещество и радиоактивную красную ртуть, пули, отрывающие ноги и руки, при попадании в голову, выходящие через зад, — сколько же глупости сочинили про него досужие журналисты и неграмотные обыватели. Даже теперь многие охотники, желающие быть « крутыми ковбоями», покупают себе стандарт НАТО. Патрон хороший, но у него есть реальные возможности и недостатки.
Скажем на медведя надо было бы брать нечто подобное карабину Лось калибра девять миллиметров, длина гильзы по выбору, от пятидесяти трёх до шестидесяти четырёх миллиметров, можно и Голанд-Голанд Магнум, триста семьдесят пятый, нежелательно КО-44, калибра семь шестьдесят два на пятьдесят четыре, старый мосинский патрон, практически не изменившийся с тысяча восемьсот девяносто первого года, за исключением разве что оживальных пуль, имеет среднюю, для своего класса баллистику, но останавливающее действие всеж чуточку недостаточно для лося или крупного, камчатского медведя, хотя вполне подходит для кабана и гималайского медведя, хотя довольно дешев и его до сих пор использует армия России, а потому широко распространён.
Аркадий Певзнер вообще не любил полуавтоматы как-то Тигр, Медведь, Вепрь, уж слишком похожи они на боевые образцы, уж слишком выглядят не аристократично, штампованно, индустриально. Вообще Аркадий Певзнер недолюбливал автомат Калашникова, считая его дизайн несколько пошлым, примитивным, массовым, бог знает, сколько людей из него было убито, в то время, когда все боялись ядерной войны, а вот ядерные ракеты и нейтронные снаряды не лишили жизни после сорок пятого года ни одно живое существо. Конечно вторичные жертвы Кыштыма, Тоцкого полигона можно не брать в расчёт, они были вторичны, секундарны, косвенны, а вот Калашниковы убивали прямо, неотвратимо и жестоко, в огромных количествах.
Из-за своей нелюбви к АК и АКМ, Аркадий недолюбливал и патрон образца сорок третьего года, а также карабин СКС, предпочитая вместо патрона калибра семь шестьдесят два на тридцать девять — патроны триста восемь Винчестер, с длинной гильзы в пятьдесят один миллиметр, также стандарт НАТО, или же патрон тридцать ноль шесть, американский, образца тысяча девятьсот шестого года, также в коллекции Певзнера имелось оружие калибра шесть и пять на пятьдесят пять, шведского производства, славное своей точностью, мягким спуском и лёгкой отдачей, которую конечно никак нельзя было сравнить с отдачей патрона пять — пятьдесят шесть миллиметров, стандарт НАТО, которую практически невозможно ощутить. Гладкоствольные ружья Певзнер не любил из-за малой дистанции, и ещё потому, что большинство охотников пользовалось именно гладкостволом. ИЖ-27 он вообще считал столь же безвкусным, что и АКМ.
Теперь же Певзнера волновал Персик. Именно так он называл свою двадцатилетнюю жену Оксану, чьё лицо напоминало этот субтропический плод. Кожа молодой красавицы также имела персиковый оттенок, губы, словно созданные для поцелуев сводили с ума любого мужчину, хоть раз видевшего её. Все тогда завидовали ему, каждый знакомый задавал один и тот же вопрос, — где он нашёл такую красавицу и сколько денег отвалил за возможность жениться, на что Певзнер отвечал какой-нибудь колкостью, с ехидной улыбкой.
Теперь же всё осложнилось. Пока Певзнер находился в разъездах по делам никеледобывающего концерна, молодая жена спуталась с местным таксистом, по имени Максим, на пять лет старше себя, который, не будучи красавцем, или богачом, сумел найти путь к сердцу девицы, и если бы только это была одна измена!
Но нет, встречи Оксаны и Максима стали носить исключительно частый характер, и Певзнер уже более не в силах скрывать потаённую ревность решил радикально решить проблему. Медленно, ласково, словно пощипывая или массируя Певзнер гладил коричневую, лакированную ложу СZ-527, потом перевёл пальцы на ствол, на этой модели он особый, «плавающий», то есть не имеющий контакта с цевьём, крепящимся только лишь на ствольную коробку, отчего колебания ствола становятся единообразными и оружие приобретает повышенную кучность.
Ещё Аркадий знал, что именно сегодня Максим, в его отсутствие, заедет к Оксане, у них снова будет большая любовь, они будут ласкать друг друга на его, Певзнера, постелях, совокупляться на его столе, плескаться в его джакузи, а ещё они будут пить фруктовые соки, которые Оксана очень любит и которые он, Певзнер предварительно накачал через одноразовый шприц большим количеством снотворного, все шесть литровых пачек. Мультифрут, сок персиковый, сок манго, сок апельсиновый, яблочный и гранатовый.
Они об этом не знают, будут заниматься любовью, и пить сок... они будут счастливы, они умрут счастливыми, — Певзнер один за другим наполнил магазин чезетки пятью патронами, вставил в шахту приёмника, кликнув боковой
защёлкой, завернул оружие в серый кофр, понёс в машину.
Ровно в десять нуль-нуль, у ворот дома Аркадия Певзнера остановился Опель, из которого почти что выпорхнул молодой мужчина лет двадцати, одетый в чёрную косуху, быстрым шагом пересёк двор, и отворил незакрытую дверь дома.
Оксана, облачённая в снежно-белую шубу на голом теле, в маленьких красных трусиках и красных туфлях на высокой платформе казалась поистине принцессой из сказки, обняв Максима, почти что, повиснув на нём, она потащила его вглубь помещения, в одну из спален, выстланных красными и зелёными коврами, и безвкусно брошенными медвежьими шкурами.
— Ну что, мой ангел, мой Макс, — она нежно и смачно чмокнула Максима в губы, — мой мальчик, — она начала гладить его по волосам, в ответ он запустил руку ей между ног, бросил на постель, попутно скинув со своих ног туфли, раздвинул её пахнущие кремом ноги и начал целовать внутреннюю часть бёдер, лаская кожу кончиками пальцев и стараясь отодвинуть непокорную маленькую полоску трусов, наконец, достиг желанной цели, воздух спальни наполнился ароматом гормонов жаждущего женского тела. Где то рядом с кроватью упали брюки, сверху — рубашка и майка, его член, преодолевая горячее слизистое сопротивление, вошёл во влагалище Оксаны, маленькие красные трусики сдвинутые вбок, чуть давили на яйца Максима, где-то над головой мелькали стройные ноги, увенчанные алыми туфлями на высокой платформе, средний палец правой руки Максима, смоченный в гормональной слизи девушки вошёл в её анальное отверстие, отчего лицо Оксаны покраснело, она издала томный стон, более наполненный удовольствием, чем чувством стыда. Через несколько секунд скользкий от гормонов член Максима вошёл в анус Оксаны и произведя около ста фрикций туда-сюда разразился маленькой, но достаточно мощной и горячей струйкой спермы в вожделенное тело.
— Персик, мой Персик! — он гладил её по волосам, — давай уедем отсюда, все равно у нас тут нет будущего, бросай ты этот дом, ну его на хер, старого обормота, он же тебя купил, просто купил, с потрохами, разве ты счастлива в этой клетке, среди этих шмоток, ты же сама всё знаешь! Персик! — он чмокнул её ещё раз в губы, потом ещё и ещё, потом прижал к своим губам на пять минут не отрываясь, член опять задубел, наполнился кровью, показывая непреклонную жажду ещё одного акта любви, — Персик, — тебя можно трахать бесконечно, — теперь уже Максим находясь сзади Оксаны давил ей на соски подушечками пальцев, соски же напрягались, обжигая пальцы твердели, точно с такой-же силой, что и его член.
Через минуту Оксана уже сидела на диване, так и не сняв белую короткую шубу, Максим же совал твёрдый как сталь член в её маленький рот, накрашенный алой помадой, то членом измазанным помадой тыкал в отвердевшие соски Оксаны, пока не обрызгал обнажённую грудь спермой. Подобно хрустальным сосулькам капли спермы свешивались с горячих сосков девицы, она же тяжело дыша распласталась на диване, широко раздвинув ноги и раскинув руки, её тело излучало соблазн, а рот, этот развратный