Пениязы - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Фамилия у неё была смешная, Катя Пенияз, наверное, украинская. Считалось, что я за ней ухаживаю. Мы учились в одной группе в институте, более эффектные сокурсницы достались более энергичным сокурсникам, я и Катя составили этакую клоунскую парочку, мальчик из общежития и девочка в очках, отличница и зануда, разумеется, коренная москвичка из интеллигентной семьи, папа большой учёный в области физики-химии, мама по административной линии в той же сфере, дочка проявила своеволие и поступила в историко-архивный институт.
Красавицей Катюшу нельзя было назвать при всём желании, но и дурнушкой тоже, нечто среднее, свежее, исключительно натуральное, чтобы в восемнадцать лет выглядеть плохо, это надо постараться или же быть безобразихой или толстухой от природы. Самой замечательной частью Катюши на мой возлюбленный взгляд была жопа, тугая, крепкая, в меру широкая, я не раз представлял, как насаживаю эту тыковку на свой кол.
Дальше мечтаний, впрочем, дело не шло. Очевидно, что Катя была ещё девственницей, мой сексуальный опыт легко умещался в пальцах одной руки, наш роман проистекал в провожаниях барышни после учебы домой, очень изредка — в походах в кино. Возможно, Катя ждала напора с моей стороны, я, в свою очередь, надеялся на некий намёк, не происходило ни того, ни другого, даже банальных поцелуев в подъезде.
На летние каникулы мы разъехались в разные стороны, я — к родителям в Мончегорск, Катя под чутким присмотром мамы в Крым. В Москву я вернулся, исполненный твёрдой решимости поставить точки на I, выражаясь прямолинейно, вставить, наконец, в вожделенную точку. В случае отказа гордо объявить: «Мы не подходим друг другу», и увлечься кем-нибудь иной, например, Маринкой Сердюковой, жопа у Маринки была не такая знатная, зато невинность она потеряла давно и безвозвратно.
Технически для исполнения задуманного не было никаких возможностей.грубым и беззастенчивым в сексе я был впервые, и это моё состояние очень мне нравилось. Я кончил и звонко шлепнул по заднице: «Хорошо тебе муж жопу разъебал». «Это не муж, — простонала Катина мама. — Я мужу в попу не даю». Утром Света порхала по квартире.
— Катя хочет переехать к бабушке на Кропоткинскую, — сказала она. — Чтобы быстрее в институт добираться. Муженёк мой вечно в командировках. У нас и секса давно нет. Если хочешь, можешь приезжать в гости. Ты мне очень понравился, — она поцеловала кончик хуя. — И он тоже.
— Почему нет, — ответил я и вдруг ляпнул неожиданно для самого себя. — А ты сможешь поддержать бедного студента?
— Смогу, — Света села на хуй. — Пятьдесят рублей в месяц тебя устроит?
Моя стипендия составляла тридцать семь. Я не считаю себя проститутом, никогда ничем подобным не занимался, но в данном случае никаких угрызений совести не испытал. Наверное, в глубине подсознания моего юного организма сидела простая мысль — с женщиной после сорока можно творить всё, что угодно.
— Устроит, — сказал я. — Но одно условие: я ебу тогда, когда я хочу, а не наоборот.
Света плавно двигалась на хуе: «Как прикажешь, мой повелитель!»
Сейчас, когда мне уже за пятьдесят и после этой истории прошло много лет, она кажется мне предельно фантасмагоричной. Я считаю себя неглупым человеком и в молодости не был круглым дураком, наверное, тогда я должен был задуматься, что что-то здесь не то, что существует некая подоплека, почему женщина, которая годится мне в матери, с пол-оборота кинулась на хуй первого встречного студента и самозабвенно изображает покорную похотливую рабыню. Наверное, следовало задуматься, но в юные годы хуй часто бежит впереди головы, факт пошлый, но верный, и по-своему замечательный.
Катя, вернувшись с «картошки», переехала в квартиру бабушки на Кропоткинской, муж Светланы Николаевны не вылезал из бесконечных командировок, мы продолжили наши сексуальные бесчинства за оговорённое вознаграждение. Светунчик (так я называл её про себя) оказалась охоча на выдумки, довольно быстро мы освоили то, что сейчас называется ролевые игры. В моей памяти навсегда осталась сцена, в которой моя любовница в белых чулках и с повязанным на шее пионерском галстуке стоит в позе «прачки» перед зеркалом, декламируя неплохо поставленным голосом лермонтовского «Демона», а я ебу её в жопу. Это стихотворение она выбрала сама, вероятно, хотела польстить моему самолюбию, что ей вполне удалось. Женщина с опытом, Светунчик очень хорошо знала, как оставаться интересной мужчине.
Наш платонический роман с Катей я собирался прекратить, но всё та же неведомая сила, в существование которой трудно поверить, намекнула, что не надо этого делать. Я продолжил ухаживания, провожания до дома и нечастые походы в кино, на новогоднем вечере в институте мы наконец-то поцеловались. Жаль, не было ни одного укромного местечка, иначе бы я точно её трахнул. Наобнимавшись, Катя сообщила, что её ждут родители, и упорхнула. Я позвонил Светунчику и безапелляционно заявил, что хочу её выебать.
— Что ты? — ахнула Светунчик. — У меня муж дома, в кои-то веки. И Катю из института ждём.
— Ничего не знаю, — упёрся я. — Сейчас приеду.
— Жди в соседнем подъезде, — сказала Светунчик. — Через полчаса.
Я поймал «тачку» и как на крыльях долетел на Ломоносовский. В те славные времена никаких домофонов на входной двери не существовало, я вошёл в подъезд и плюхнулся на ступени. Было около одиннадцати вечера, все нормальные люди сидели в квартирах и готовились к встрече Нового Года. Через несколько минут появилась Светунчик.
— Ах ты, проказник! — затараторила она. — Я сказала, что забегу на минутку к соседке поздравить.
Она сдернула с себя трусы и села на меня: «Ужас, что мы вытворяем!»
Мы трахнулись, я привычно кончил ей в рот и попросил обязательно поцеловать дочь и мужа. Валил снег, из всех окон кричали новогодние поздравления, я возвращался пешком в общагу, денег на такси уже не было, и чувствовал себя героем дня. Или ночи.
Так сложилась устойчивая традиция: наши свидания с Катей заканчивались бурными поцелуями, после чего я ехал к её маме и ебал во все щели. Однажды, нацеловавшись, Катя предложила: «Зайдём ко мне? Бабушка уехала в санаторий на неделю».
— Ты знаешь, сегодня как раз не могу, — не очень ловко соврал я. — Я тут на работу устроился, ночным дворником. Нельзя опаздывать.
— Как скажешь, — обиженным тоном произнесла Катя и, не попрощавшись, пошла в квартиру.
Я улыбнулся, послал возлюбленной «воздушный поцелуй» и отправился к Светунчику, в эту ночь она должна была надеть милицейскую форму, купленную по большому блату.
В этих играх время незаметно промчалось до июня. Я успешно сдал сессию, жизнь была хороша и приятна, в денежных вопросах Светунчик не была жадобой, тратил я экономно, так что на лето удалось скопить вполне кругленькую сумму. Месяца полтора в Крыму, прикидывал я, можно предложить совместную поездку какой-нибудь из наших блядёшек, я наметил несколько однокурсниц, которые, по общему мужскому мнению, были не против прокатиться к морю за чужой счёт. Каникулы я заслужил, уверял я себя, Светунчик мне слегка осточертела, невзирая на все ролевые прибамбасы.
Ночевал я у неё, мы выпили шампанского за удачно сданные экзамены, в преддверии перерыва я отдолбил тётеньку словно в первый раз.
— Я приготовила тебе подарок, — сказала Светунчик. — Моя давняя приятельница сдаёт на всё лето домик в Коктебеле. Я договорилась и оплатила, самолёт в Симферополь завтра вечером. Вот билет и деньги на карманные расходы, — она достала из прикроватной тумбочки десять пятидесятирублёвок. — Я буду недалеко, в дачном посёлке академии наук, там же, в Коктебеле. Мы с Катей вылетаем в субботу.
Меня перекривило в душе, но, как вы понимаете, от такого предложения не отказываются. Впрочем, когда через два дня я искупался в море, настроение резко улучшилось. Светунчик будет с дочкой, возможно, приедет на отдых беспрерывно работающий муж, так что свободным временем моя пассия особо располагать не должна. Я провёл разведку, дачный посёлок академии был километрах в четырёх от домика, где я поселился, там было всё своё, собственный пляж, ко мне в гости по жаре не набегаешься. Очень хорошо, обрадовался я, не подкараулить ли по ходу дела целку-недотрогу и влупить знойной крымской ночью. Как получится, подумал я, моё вожделение к Кате давно перегорело и выветрилось.
Несколько дней прошли в полном блаженстве, я купался, загорал, объедался фруктами и шашлыками. На пляже было полно девчонок, свободных от мужского сопровождения, никуда не торопясь, я присматривался и выбирал, кому бы из них предложить почётную роль курортной подружки. Светунчик нагрянула неожиданно, во время сладкой сиесты после выпитой бутылочки, у неё оказались свои ключи от домика.
Со словами «я соскучилась» она забралась в постель, пришлось проснуться и продемонстрировать высший пилотаж. Слава богу, тогда у меня с этим не было никаких проблем.
— Цыпу себе уже нашёл? — сказала Светунчик, когда мы прекратили гимнастические упражнения. — Ладно, я пошутила. Я не ревнивая, мой повелитель. Я не смогу приходить к тебе часто. Муж здесь, друзья собираются приехать, не дом, а какой-то светский салон. Поэтому, как получится.
— Ну что ж делать, — притворно огорчился я. — Жаль, конечно. Я, может, на экскурсии съезжу по Крыму. А то нигде не был.
— Обязательно, прокатись, в Крыму есть, что посмотреть, — одобрила Светунчик. — Ладно, я побежала. Не грусти, я постараюсь заглянуть дня через два.
«Чтобы гости не вылезали из твоего дома», — пожелал я, проводив глазами супругу большого учёного.
Солнце, воздух и вода только укрепили моё решение, принятое, когда я летел на самолёте из Москвы в Симферополь — со Светунчиком пора завязывать. Эти отношения стали тяготить меня, трудно объяснить словами, но было полное ощущение, что я нахожусь словно в вязкой вате, Светунчик как-то ненавязчиво подчинила меня себе, это её «мой повелитель» звучало почти издевательски. Вот и сейчас, имея полную возможность закрутить роман с девчонкой-ровесницей, я этого не делал, лишь фантазировал. Между желанием и поступком образовалась пропасть, через которую я никак не мог перепрыгнуть.