Про завод. Эпизод третий: Лом - читать порно рассказ онлайн бесплатно

История эта произошла в цехе задолго, лет за тринадцать, до того, как я пришёл на завод.
Как притча, она рассказывалась каждому: от уборщицы, до начальника цеха.
Не минула и меня.
В тот год я уволился из НИИ и искал работу.
Искал недолго и через неделю, уже работал в инструментальном цехе, начальником техбюро.
В моём подчинении было восемь технологов, конструктор, табельщица, архивариус и две кладовщицы.
Итого, тринадцать женщин!
Надо мной, в цехе, было три начальника: начальник цеха и два зама; по производству и по технике.
Зам. по производству и рассказал эту историю, почти что притчу.
Я сидел за своим столом.
Мой стол у двери в техбюро. Техбюро на третьем этаже корпуса, в котором, на первом этаже и был цех. В корпусе был отдел ИНО (инструментальный, в состав которого входили три цеха, мой в том числе, и заготовительное производство), ещё два цеховых бюро (БТЗ* и ПДБ*), термичка и кладовые.
Я просматривал чертежи изделий, поступившие из ОГК*.
«Таак, раскатники... « — я отложил чертежи, их было три; на резьбу от М4 до М6 — «Что-то говорил о раскатниках зам. по производству?».
С чертежами я подошёл к Клавдии Васильевне.
Клавдия Васильевна, самая старшая по возрасту в техбюро, и самый опытный технолог. Да и раскатники — это изделие её участка, в том смысле, что она была технологом по режущему инструменту.
В цехе было четыре участка: режущего инструмента (от свёрл до шевер-хона, который мы так и не запустили), твёрдого сплава, мерительного инструмента (в основном пробки и скобы) и оснастки.
— Клавдия Васильевна — я положил на стол чертежи — А почему мы их не запускаем?
Клавдия Васильевна сняла очки и взяла чертежи
— Георгий Владимирович! — с возмущением (!) — Да не сможем мы их изготовить! У нас нет ни станков для такой точности, ни оснастки. Да вы! — она встала — Вы подойдите к Владимиру Павловичу, он вам всё объяснит.
— Ну хорошо! — я пожал плечами — Подойду
— Нет! — она уже возбудилась (!) — Георгий Владимирович, вы чертежи возьмите, а то потом будете с меня техпроцесс спрашивать!
Взяв чертежи, и поймав взгляд Мальковой с улыбкой полупрезрительной снисходительности, вышел из техбюро и спустился в цех.
Я не сделал и двух шагов, обводя взглядом цех, как меня подхватила под руку начальник ОТК* и потянула — Пойдём-ка, рассудишь нас.
В лаборатории, контролёр, седой и пожилой мужчина (уже, наверное, лет восемь, как на пенсии, в прошлом году вернувшийся из Израиля, что-то не зажилось ему там) рассказывал Мельнику про Стену Плача, но, увидев меня, рассказ оборвал и шагнул к столу с электронным микроскопом.
— Георгий Владимирович! — Мельник улыбался, но, по тому, как он отклонил голову вправо, я понял: на взводе!
— Ты то нам и нужен!
— Так! — Надежда перебила Мельника — Я сама объясню! У него партия твёрдосплавных заготовок, сто пятьдесят штук, которые для Риги — она глянула на мастера — Не соответствует ГОСТ...
— Да выбросьте вы этот ГОСТ! — не вытерпел Мельник — Хорошие заготовки! И замес был качественный, и прессовка, и пеклось без нарушений режима. Отличные будут свёрла!
— Отличные или нет, но заготовки ГОСТу не соответствуют, а значит брак! — поставила точку Надежда и Мельник, махнув рукой и чертыхаясь, выскочил из лаборатории.
— Ннда! — контролёр взял из коробочки заготовку, цилиндр из твёрдого сплава, диаметром три с половиной и длиной сорок миллиметров — Я вот пробовал сломать, но они очень прочные! — он вернул заготовку в коробочку — Не похоже на брак
— Михал Осипович! — одёрнула начальница — Ты ещё при Мельнике это скажи, да! Ну, что делать то будем? — она уставилась на меня.
— «Что делать? Что делать? Я откуда знаю!»
— А в чём отличие от ГОСТа? — спросил я вслух
— Срез не соответствует ГОСТ. Да сам посмотри! — она кивнула на микроскоп и, взяв со стола ГОСТ, ткнула пальчиком в рисунок.
На рисунке было фото шлифованного и травленного среза твёрдосплавной заготовки с увеличением в 5000 раз.
Я прочёл текст под рисунком: форма зёрен графита и площадь включений графита в процентном отношении к общей площади среза.
— А теперь глянь, какой вид имеет срез на заготовке и сравни
Я склонился к окуляру, но ничего не увидел — Не видно ничего!
— Ну ка? — она склонилась к окуляру — Михал Осипович, ты крутил?
Контролёр не ответил, только пожал плечами
— Сдвинули! Вот, смотри!
Я снова глянул в окуляр: действительно, и сами зёрна графита были очень маленькие по размерам, едва заметные, и число включений было незначительно.
Я ещё раз посмотрел рисунок в ГОСТе: разница была очень существенная.
— Какой сплав?
— ВК6ОМ! — Надежда, упрямо поджав губы, смотрела на меня так, будто ожидала, что я сейчас же и вынесу вердикт.
— Ладно, ты пока не бракуй партию (промелькнула мысль, но я не успел зацепиться), что-нибудь придумаю
— Что?! — усмехнулась она — Ну ладно, подожду
Я направился к двери
— Но ты не затягивай!
Я ничего не ответил — «Сначала разберусь с раскатниками»
Зама по производству искать не пришлось, он сам шёл навстречу.
Подхватив меня под руку потянул к ОТК — Ты уже знаешь?
— Про брак у Мельника?
— Да! — Владимир Павлович поморщился
— Да только что говорил с нею
— Что думаешь делать? — он остановился
— Пока не знаю — я пожал плечами
— Ты, вот что, напиши служебную главному технологу, так мол и так, смесь новая, ГОСТа на неё ещё нет, а ОТК сравнивает срез по ГОСТу на другую смесь. ГОСТ то на ВК6М, а у нас ВК6ОМ...
— И чё? Владимир Павлович!
— Как чё?! — загорячился он и набычился, словно перед ним стоял не я, а главный технолог — Пусть даёт добро на экспериментальную партию, пусть договариваются с Ригой, пусть пишут письмо в Госстандарт! — он перевёл дух — А то на нас всё свесили!
— Палыч! — к нам подошёл мастер четвёртого участка Насонов
— Ну что тебе!! — зам. не успел остыть
Мастер хотел обидеться, но из лаборатории ОТК вышла Надежда — Ты идёшь на обед? — увидев Насонова, спросила она
Начальник ОТК и мастер четвёртого участка флиртовали: Надежда была одинока, а вот у Насонова семья...
— Сейчас, покури пока! — Насонов улыбнулся Надежде
— Что у тебя? — зам. глянул на часы — А то мож после обеда?
— Да вот! — Насонов сунул заму чертёж — Фасонный резец. Начальник его требует, а у меня кальки профиля нет. Опять Клавдия Васильевна просмотрела?
— На! — зам. сунул чертёж мне — Разберись! Мы на обед!
Они пошли к выходу, а я вернулся в техбюро.
У стола Мальковой, рыдавшей взахлёб, собрались все мои подчинённые.
Клавдия Васильевна гладила Малькову по голове, держа в левой руке очки. Остальные бабёнки жалостливо смотрели и перешёптывались.
Все уставились на меня и только Малькова, уронив голову на стол, продолжала всхлипывать.
Не переношу женской истерики!
Много лет спустя, я понял, что тогда было больше игры, чем настоящей обиды от незаслуженного, по мнению обиженной, оскорбления.
— Что случилось?
Малькова порывисто встала, и закрывая платочком лицо, и всхлипывая, выбежала из комнаты!
Бабёнки разошлись к своим столам и продолжили прерванный обед, а Клавдия Васильевна кратко изложила суть
— Опять он на неё наорал!
И пошла к остывающему, на столе, супу в тарелке.
Я глянул на часы: до конца обеда осталось пятнадцать минут.
— «После!»
Положил на стол чертежи и пошёл в столовую.
Малькова ревела из-за расточника: станочника Дегтярёва, работавшего на координатно-расточном станке.
Придирался Дегтярёв к техпроцессу, когда, по его мнению, операция была расписана, либо слишком кратко, либо вообще неправильно, опять же, с его точки зрения.
Наткнувшись на такой техпроцесс, и внимательно изучив описание операции — расточная — выключал станок, шлёпал техпроцесс на тумбочку и ждал, пока в комнату (расточные станки стояли в отдельном помещении цеха) не заскочит мастер участка, которому срррочно (!) нужна была эта деталь. Деталь находилась в аварийной позиции: на каждом утреннем совещании начальник цеха чуть ли не вытрясывал её из мастера.
А посему, через пару минут, в комнату заскочил мастер и к Дегтярёву — Ты чё, куришь?! Почему не делаешь? — и тычет в заготовку, зажатую в поворотном столе на станке.
— А потомуу! — Дегтярёв прихлопывает листок техпроцесса и двигает мастеру — Что здесь написан полный бред!
— Кто писал? Людмила? — мастер переворачивает листок — Малькова. Опять!
— Вызывай её сюда! — Дегтярёв выхватывает техпроцесс из рук мастера, шагнувшего, было, от тумбочки.
— Да ладно тебе, Николай, доведёшь бабёнку до слёз, месячные придут раньше!
Мастер пытается уладить конфликт полюбовно, но шутка пропущена мимо ушей
— Вызывай! Или я пойду к начальнику цеха! Пусть он разбирается!
— Не с той ноги ты сегодня встал, что ли? — бурчит мастер и выходит.
После обеда, едва я успел зайти и сесть за свой стол, в техбюро ворвался Владимир Павлович.
Зам был невысокого роста, такой кубышка: не толстый, но плотненький. И шустрый, как электровеник!
И сходу ко мне — Ты разобрался?
— С чем? Владимир Павлович?
— Как с чем? — возмутился зам и наклонив голову, сунул левую руку в карман пиджака, а правой опёрся о мой стол
— Свёрла или резец? — уточнил я
— Резец, конечно! — он пожал плечами и обвёл взглядом техбюро — Ну и свёрла тоже!
— Какой резец? — насторожилась Клавдия Васильевна
— Вот этот! — зам хватанул чертёж со стола
Клавдия Васильевна подошла и, сняв очки, взяла чертёж, и удивлённо уставилась на зама — Я давно отдала техпроцесс, Владимир Павлович!
— А калька где?
— А Лена разве не сделала? Елена Дмитриевна! — повернулась она к конструктору за кульманом
Елена Дмитриевна довела линию на чертеже — Что, Клавдия Васильевна?
— Я тебе вчера отдала копию вот этого чертежа — она подошла к столу конструктора
— Да вот же он! Ты сделала кальку?
— Я же не могу разорваться! — Елена Дмитриевна была почти одного возраста с Клавдией Васильевной. Всегда с улыбкой на полноватых, и смачно накрашенных яркой помадой, губах. Всегда в одном настроении: этакая весёлая задумчивость.
Но, иногда, и она злилась.
Было, как раз, иногда!
— Владимир Павлович, ты же сам вчера