Психотест #01. Показать свою похоть - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— Разденься. Общение шло через микрофон и динамики. Шантажист заявлял, что голос его проходит через специальную искажающую программу. Фэйли, по правде говоря, никакого особого искажения в его голосе не ощущала, но ей было всё равно — не может же она проверить голоса всех интернетчиков мира. А если б она и вычислила собеседника, что тогда? Нанять киллера? Полиция и разнообразные спецотделы по борьбе с домогательствами исключаются, так как в этом случае наружу выползет всё. Всё, что Фэйли предпочла бы скрыть. — Подойди к окну. Поставь веб-камеру так, чтобы я чётко видел окно и тебя на его фоне. Она помедлила. — Успокойся. — Голос как будто стал ласковей. — Шторы закрыты. Заставлять тебя их распахивать я не собираюсь. Просто — подойди к окну так, чтобы твоя нагая тень от света люстры падала на штору и чтобы по этой тени достаточно извращённый внешний наблюдатель мог дорисовать себе желаемое. Девчонка несмело выполнила требуемые процедуры. Кто знает, может быть, это и впрямь окажется безопасным? — Встань к окну в профиль, чтобы твои движения по контуру тени было более или менее видно. Проведи ладонью по груди. Фэйли покорно выполнила требуемое, чувствуя, как от взрывоопасности ситуации по её жилам вновь разливается совершенно лишнее, противоестественное возбуждение. Она тяжело задышала. — Опусти свободную ладонь пониже. Можешь выгнуть пальчик. Чувствуя презрение к себе, Катя Щеглова всё же повиновалась. Из-за учащённого дыхания грудь её так и ходила ходуном. — Тебе ведь нравится? — Да! — яростно выдохнула она, кидая очередной ком земли на могилу собственной репутации. Шантажист наверняка ведёт видеозапись всего происходящего. Правила Игры, тем не менее, обязывали её отвечать на его вопросы. — Тебе нравится? — Да... — выдохнула она. Сама уже не зная точно, из-за Правил Игры она это совершает или из-за чего-то иного. Голос из динамиков замолчал. Судя по всему, обладатель его неотрывно наблюдал за движениями тонких пальцев Кати по её телу, за её взволнованным сбивчивым дыханием, за её подрагивающими коленями. Катя же, меж тем, всё ускоряла темп. Вот она закусила губу… — Повернись к окну, — вкрадчиво и при этом как бы нейтрально посоветовал голос из аудиоколонок. — Раздвинь шторы. Ты ведь этого хочешь, не правда ли? Ну же, девочка. Дразнящая мысль была опасной искрой в бензобаке безумия. Привыкшая подчиняться и к тому же доведённая почти до сумасшествия Фэйли резким движением рванула шторы в сторону, другой рукой продолжая ласкать себя перед тёмными вечерними улицами в электрическом свете люстры за своей спиной. Откинув голову назад, глухо застонала. Это был её двенадцатый по счёту — или семнадцатый, что ли? — шаг в капкан. Ещё из относительно ранних и потому сравнительно развлекательный и почти безобидный. ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Сфотографировать себя нагой — именно такой оборот предпочитал её неведомый властелин вместо банального «голой» — в туалете. Сфотографировать себя нагой в домашнем подъезде. Выскользнуть в подъезд вновь совершенно обнажённой и не просто сфотографировать себя, но и заснять на видео процесс доведения себя до полнейшего изнеможения. Подобные мелкие задания теперь уже и не почитались Фэйли за Задания — просто мимолётное мелькание спиц в колесе дней. Давным-давно осталось в прошлом и периодическое погружение вглубь себя разнообразных предметов — наподобие эпизода с толстой ручкой туалетного вантуза, на который Шантажист повелел ей опуститься и вновь подняться несколько раз на манер спортивных приседаний, в процессе чего Катя алела от стыда и непроизвольного возбуждения, в то время как посмеивающийся голос из динамиков приказывал ей наращивать темп. Её неведомый мучитель велел ей забронировать для себя почтовую ячейку — что она, следуя его инструкциям, сделала. Спустя несколько дней на этот почтовый адрес пришла посылка — небольшой компактный ящичек, который, однако, открывать было пока не велено. Стыд и наслаждение слились для неё в один цельный иньянь. Чёрно-красный. ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ — Вот так. Превосходно. Судя по интонациям, обладатель голоса в настоящий момент откровенно любовался ею. Тело Кати Щегловой,, в очередной раз стоящей в обнажённом виде у объектива веб-камеры, действительно представляло собою далеко не худшее зрелище. Глядя глазами ровесника Кати, по крайней мере. Сейчас, однако, оно представляло собою небезынтересное зрелище и ещё по одной причине. — Теперь вытяни вперёд левую руку. Напиши на её коже, на пространстве от кисти до локтя... — тут голос на миг прервался, как видно, выражая уход Шантажиста в раздумья. Судя по блеснувшей в нём мгновением позже грусти, ничего особо оригинального по собственным меркам ему на сей раз придумать не удалось. — Напиши: «Что может быть слаще спермы?» Не забудь поставить в конце вопросительный знак. Пряча глаза от камеры, она послушно вывела на собственной руке требуемое. Помахала рукой, дав надписи просохнуть, после чего продемонстрировала написанное объективу. — Прекрасно. На том конце линии раздалось прицокивание языком. — Теперь, — собеседник её как будто сглотнул слюну, — напиши на своей груди, аккурат посредине и чуть-чуть выше самих грудей — на обычно декольтируемой области — напиши заглавными буквами: «Я ШЛЮХА». Маркер в ладони Фэйли стыдливо дрогнул, касаясь кожи. — Стой, — внезапно произнёс голос. — Не надо писать «шлюха». Напиши грубее, на вторую букву алфавита. Ну да не мне тебя учить. Катя привычно заалела. Она могла бы изобразить непонимание, могла бы поломаться несколько минут. Всё это она неоднократно пыталась проделывать на самых первых кругах беспощадного погружения в Преисподнюю, куда её вверг поддельный психологический тест. К чему бы это привело? К тому же, к чему и всегда. К очередному напоминанию Шантажиста о той зависимости от него, в которой находится Фэйли. К очередной угрозе наказать её — причём, что самое коварное, наказать её он мог не только путём единовременной публикации всего компромата, что, хотя и убив Катю, одновременно «освободило» бы её, но и путём обнародования лишь какой-то небольшой частицы его — к примеру, путём пересылки её родителям фотографии с их дочерью в эротической позе и ажурном нижнем белье. Шантажист вполне мог поступить и так — сохраняя всю власть над своей жертвой и при этом заставив её ощутить тяжесть наказания. Он не раз напоминал ей об этом. Фэйли помнила. Поэтому она послушно выполнила в очередной раз требование собеседника — хотя и ощущая, как жар заливает её щёки, лицо и даже кожу груди в местах касания маркера. Она чуть-чуть поскребла ногтем себя в районе нанесённого на кожу мягкого знака, стараясь сделать это движение небрежным. Чернила — или как там называется краситель в маркере? — совершенно не оттирались. Маркер этот, с длинным специфическим названием, был куплен ею всего несколько часов назад в магазине технических товаров по строгим инструкциям Шантажиста — заявившего, что обычным маркером практически невозможно наносить чёткие надписи на кожу. Он уже тогда почти не скрывал, что собирается использовать её обнажённое тело для граффити. Скрывая лишь род предполагаемых изображений. — Оно хоть смоется? — Фэйли облизнула губы. В очередной раз ощущая себя беспомощной. — Нет. — В голосе звучало откровенное наслаждение моментом. И ещё насмешка. — Маркер вечный. В ужасе Катя закусила губу. Взгляд её невольно метнулся к часам — было уже почти начало пятого, а родители её обычно возвращались с работы в шесть. Шантажист, конечно, давно уже успел выучить наизусть трудовой график её родителей и наиболее безопасное время для игр со своей безотказной пленницей. — Не бойся, — поспешил успокоить её голос, — я шучу. Мне вовсе не хочется выставлять тебя в таком виде на всеобщее поругание. Подумай сама, с кем же мне тогда развлекаться? Фэйли чуть-чуть расслабилась. Чуть-чуть. — Надписи эти легко смыть особым химическим раствором. Название его, правда, я тебе скажу позже. Коробочка, которую ты получила по почте, при тебе? — внезапно сменил тему собеседник. Катя потерянно кивнула. Она, признаться, успела уже и забыть о том плоском продолговатом ящичке. — Будь ласкова, открой её. «Будь ласкова» или «будь ласков» — стандартная формула украинской вежливости, соответствующая русскому «пожалуйста». Катя, однако, даже не обратила внимания на это немного по-хамски звучащее для русского уха пожелание. Она распахнула коробочку и заворожённым взглядом уставилась на блестящий внутри никель двух серебристых колец. Наручники. — Тебе они нравятся? — вкрадчиво поинтересовался Шантажист. — Это вещица из игрового реквизита профессиональных фокусников. Выглядят прочными и нерушимыми, а между тем легко открываются без ключа самой скованной ими жертвой, если знать секрет. Секрет?.. Фэйли пристально всмотрелась в сверкающие никелем дуги. Вроде бы нигде не было видно ни подозрительных дырочек, ни таинственной резьбы. Она чуть-чуть повертела наручниками, пытаясь проверить, не вращается ли какая-нибудь деталь. Ничего. Хотя секрет, конечно же, мог быть. Кате Щегловой вспомнилось, как она в своё время тщетно гадала о способе открытия пузырька с таблетками — который, как выяснилось, открывался способом, не могущим прийти в голову ни одному нормальному человеку. — Примерь их, Кать, — мягко произнёс голос. Словно не требуя, даже не прося, а неназойливо советуя. — Заведи руки за спину. Просунь их в эти серебристые обручи — они же понравились тебе с первого взгляда, правда? Фэйли пытливо взглянула в объектив веб-камеры. — Зачем? — тихо спросила она. Тихо, потому что её сковал в этот раз страх особенной силы. На этот раз опасность, грозящая ей, казалась ещё более нешуточной, более осязаемой, чем во всех предыдущих случаях, — и, хотя на каждом следующем шаге Шантажист умудрялся создать точно такое же впечатление, в животе у Фэйли возник тугой леденящий узел. Голос с минуту помолчал. Заговорив же, звучал почти так же тихо — и в нём, как показалось Фэйли, проявились даже нотки откровенности. — Мне бы хотелось увидеть девчонку нагой. Исписанной непристойными надписями. Закованной в наручники.