Команда Харухи Судзумии, от которой обалдеет этот скучный мир

По мотивам сериала «Меланхолия Харухи Судзумии» — он есть на ютубе. Всем героям рассказа исполнилось 18 лет, а Микурочке так вообще 19. *** ******
— Ааааа, отпусти, отпусти!! — тоненький писк незнакомой мне девочки лет девятнадцати (как потом выяснилось, жертву Судзумии звали Микуру Асахина) разносился далеко за пределы комнаты, пока Харухи вовсю наминала ее тяжелые груди. Покрасневшее от стыда детское личико Микурочки выглядело фантастически возбуждающе.
— Она не выглядит так, словно согласна вступить в клуб! — заметил я.
— Ты не понимаешь! В историях и сериалах всегда интересные события происходят там, где есть симпатичная девочка с детским личиком и большими сиськами! А у нее они просто огромные, посмотри! И как торчат! — восемнадцатилетняя Харухи на секунду выпустила свою добычу, чтобы я насладился зрелищем.
— Но ведь она здесь против своей воли! — попытался воззвать я к здравому смыслу Харухи, что, естественно, было бесполезно.
— Вообще-то нет, — категорично заявила Харухи.
Я вопросительно посмотрел на незнакомку. Она зарделась еще больше.
— Меня зовут Микуру Асахина, я учусь на один класс старше и очень хочу в ваш клуб! — быстро пролепетала прелестница нежным голоском.
— Вот видишь! — гордо посмотрела на меня Харухи.
— Так... Она тебя била? — спросил я девочку.
— Вот еще! — ответила за нее Харухи.
— Ты ходишь в другие кружки, Микуру? — задал я следующий вопрос.
— Да, в кружок каллиграфии... И называйте меня Микурочка, — тихонько заявила милашка. Румянец с ее щек потихоньку начал спадать, но она, словно чтобы не нарушать образ, принялась нервно теребить подол своей коротенькой юбчонки.
— Тебе придется бросить его! — крикнула Харухи. — Занятия в нашем кружке будут занимать все твое свободное время!
— Хорошо, я брошу, буду ходить только на ваши занятия, — Микурочка потупила взгляд и попыталась уставиться на носки своих туфелек, но ей мешали восхитительные сисечки, которые полностью закрывали своей обладательнице возможность увидеть свои черные туфли и белые носочки.
— Подожди, но ведь мы так и не решили, чем будем заниматься! — попытался я вразумить Харухи. — Откуда ты знаешь, что у нее не останется свободного времени?
— Знаю и все! — заявила Харухи и зарядила свою обычную шарманку, — поиск инопланетян, путешественников во времени, людей со сверхспособностями и порталов в параллельные миры потребует кучу времени! Чтобы развеять скуку, придется постараться!
— Так мы этим тут будем заниматься? — глаза Микурочки округлились.
В это время внезапно подала голос Юки, которая до сего момента сидела тихонько и читала книжку.
— Это действительно займет много времени. И всегда существует риск, что скучные поиски лишь усилят скуку и не приведут нас к цели.
— И что же ты предлагаешь? Я хотя бы пытаюсь разогнать этот чертов туман обыденности! — насмешливо фыркнула Харухи.
— Я предлагаю минет.
— Что? Секс? Да ведь это же отвратительно скучно! Взрослые занимаются им в темноте, пыхтят и возятся, подростки пытаются им подражать, зажимаясь в школьных коридорах... Что может быть более дурацким?!! — взревела Харухи.
— Я предлагаю сделать наш клуб официальным клубом минета. Заниматься этим не только в стенах комнаты, но и на уроках, в коридорах и спортзале, прямо на виду.
— Да ты просто больная извращенка! Школьные правила запрещают даже юбки короче определенной длины, поцелуи и то караются, если увидят учителя! Нас просто вышибут из школы, даже не задумываясь! Что за бред ты несешь?!
— Да, это так. Короткие юбки, поцелуи и любые виды сексуальных актов запрещены. Но ты не читала полный текст устава школы, который ныне действует, хотя принят в далеком 1946 году.
— И что же в этом уставе? — выдохнул я.
— А то, что там написано «сексуальных актов». А в 1989 году Верховный суд Японии постановил, что минет, как и мастурбация, не является ни сексуальным актом, ни поцелуем, а лишь разновидностью социального взаимодействия, вроде рукопожатия или поклона. Это было сделано для того, чтобы легализовать многочисленные дома удовольствий и порностудии, которые как раз начали тогда появляться.
— Не может быть! — скептически сказала Харухи.
— Может. Тогда одновременно приняли закон о цензуре, который обязывал прикрывать все квадратиками и ставить перегородки между оральными работницами и клиентами, так что судьи не видели большой беды в данном решении. Тем более, что его никто тогда не воспринял всерьез, поскольку дата принятия закона совпала со вступлением на престол нового Императора, все были слишком увлечены, чтобы отвлекаться. А потом было крупное землетрясение, так что все забыли про такое постановление и решение суда сейчас доступно лишь в старых архивах на сайтах да в Главном Управлении Юстиции в бумажном виде, но у меня есть копия, заверенная нотариусом.
— Копия? Так ты, выходит подготовилась? — недоверчиво спросил я.
— Конечно. Ведь у меня есть дар предвидения. Ты таки нашла человека со сверхспособностями, — заявила Юки. Даже самые крышесносящие свои фразы она говорила ровным тихим голосом.
— А Верховный суд не может отменить свое решение, когда увидит, что мы делаем минет прямо на глазах учителей и одноклассников?
— Не может. Тогда вся порноиндустрия страны окажется вне закона, будут потеряны миллионы рабочих мест, а внесение нового регуляторного постановления невозможно до истечения срока апелляции, который закончится лишь через полгода с момента отмены. За полгода экономика потеряет до 20%, так как посыпятся связанные с порно отрасли.
— Ну, тогда не отменить, а просто внести в него изменения? — я все пытался найти лазейку в рассуждениях Юки.
— Исключено. Постановление выписано так, что является неотъемлемой частью Гражданского прецедентного кодекса, так что либо нужно отменять весть текст решения полностью, либо оставлять как есть, с точностью до знака.
— Стой, а как же закон о цензуре!? Ведь он то как раз все это ограничит, нас исключат в соответствии с его положениями, — Харухи внезапно вставила дельное замечание. Я посмотрел на невозмутимую Юки, которая, как мне показалось, даже во время этот жаркой дискуссии, продолжала читать свою книжку.
— А вот это самое интересное — в Уставе школы четко прописано, что любая цензура в школе запрещена, поскольку нарушает право учеников на образование. Нам всем уже исполнилось 18 лет, поэтому единственное, что нас ограничивает — есть прямой запрет на показ трусиков и гениталий школьниц, но при этом про грудь там ничего не сказано, как нет ни слова и про трусы и гениталии мужской половины учеников! Главное, не устраивать публичные минеты за школьным забором.
Мы с Харухи переглянулись. Я посмотрел на Микурочку и представил свой член у ее милого носика, как я трусь им сначала о ее губки, а потом о строптивые уста Судзумии и маленький ротик Юки, и почувствовал, как мне становится тесно в области пояса.
— Ну? — спросила Харухи.
— Что «ну»? — задал я бессмысленный вопрос, уже зная ответ.
— Скидывай брюки, что стоишь? — обыденным тоном заявила будущий председатель нашего клуба. Я уже хотел было выполнить ее приказ, но тут внезапно ожила Микурочка.
Ее щечки горели огнем, а пальцы измочалили подол едва не до дыр.
— Эээ, а как же... — Микуру прервалась на середине фразы и почему-то посмотрела на меня. Все мои мечты как ветром сдуло — сейчас она скажет, что не будет ни с того ни с сего делать минет незнакомому парню, да еще и в присутствии двух других девочек. Оно и понятно — удивительная сексуальность совершенно очевидно сочетались в ней с фантастической непорочностью и застенчивостью. Но, к моему удивлению, она спросила совсем про другое.
— А как же из-изменения Устава? Его-то ведь они могут изме-ме... менить? — Микуру наконец нашла в себе силы закончить предложение, хоть и заикаясь.
— И снова мимо. Устав данной Школы по ошибке оформили как местный закон, а не подзаконный акт, а все местные законы, принятые в 1946, являются частью мирного договора между США и Японией, в соответствии с которым Японии запрещено иметь армию. Любые изменения в этот договор повлекут его автоматическое расторжение и международный скандал.
— Вот это да! Получается, у них нет выхода, кроме как позволить нам это?! — Микурочка так обрадовалась, что даже перестала заикаться, а ее глаза заблестели.
— Выходит, что да, — кивнула Юки.
— Ну что ж, тогда, я думаю, что начнет Микуру, а мы подключимся чуть позже. Нужно немного потренироваться здесь, чтобы не ударить в грязь лицом при людях, — категорично заявила Харухи, снимая с себя юбку, чтобы положить ее передо мной. Неожиданно оказалось, что она сегодня пришла в школу в розовых кружевных трусиках, чего лично я от нее никак не ожидал.
— Это точно. А зачем ты сняла юбку? — полюбопытствовал я.
— Чтобы Микурочке было удобнее, разве не очевидно?
— С каких пор ты заботишься об удобстве других?
— С таких, что у нее покраснеют коленки, если будет стоять на твердом. И все поймут раньше времени, чем мы тут занимались.
— Ээ, твоя юбка слишком тонкая, я положу сверху свою. И блузку... — смущенная и растерянная Микуру принялась раздеваться.
— Эй, стой, а ты вообще раньше делала минет?
Очаровашка помотала головой и едва не заплакала. Я подошел к ней, чтобы утешить, но и сам не знал, как к ней подступиться, чтобы случайно не задеть всеобъемлющую грудь. Вдруг она воспримет это как приставания и убежит?
— Харухи, тогда может быть начнешь ты? — предложила Юки.
— Я бы начала, но понятия не имею, как это делается, — призналась Харухи.
— Но ведь ты ходила на свидания со всеми парнями школы! Неужели вы ни разу... ? — удивился я.
— А вот представь себе. Только поцелуи. Я не разрешала им даже себя трогать руками. Это скучно и отвлекает от дела — поиска инопланетян, — выпалила Харухи и сложила руки на груди с недовольным видом.
— Я бы начала, но тоже никогда не делала минет парню. Только тренировалась на огурце, — заявила Юки.
— Ну, хоть что-то. Вот ты и начинай, — предложила Харухи.
Но пока они препирались, решая, кто же первый начнет, обычно нерешительная Микуру неожиданно проявила инициативу.