МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 6 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Из дневника Дейдр
Очень неожиданный вечер в доме Мориса и Эвелин! Или это, как минимум, одна из тех вещей, о которых часто думаешь, но никогда точно не знаешь, чего можно ожидать.
Первый час мы провели вместе с Эвелин и в подробностях обсудили многие вопросы — и очень непринужденно! — касающиеся философии любви, по крайней мере, то, как она это называет. Я же не могу назвать это иначе, как наслаждение, хотя временами я и чувствую уколы своей совести. Позже к нам присоединилась Мод, ее старшая дочь. Ей двадцать лет, и она поразительно похожа на свою мать. Я ожидала, что с появлением девушки тема разговора изменится, — Мод со стороны являет собой образец самого смирения и чопорности, и у меня не было никакого желания мучить девушку тем, что, по моему мнению, еще не ее. Когда она вошла, я наугад (и довольно нелепо) вставила фразу о том, как мала ванная комната в нашем новом доме.
— О, ванные! Они должны быть просторны, — заметила Эвелин, в свою очередь непреднамеренно, как мне показалось, отделяя альков от комнаты, и обратив затем свой взор на Мод и кинув на нее тот выжидательный взгляд, который обычно подает одна актриса другой, если та забывает свою реплику.
— Отчим рассказывал, что в Японии леди и джентльмены купаются вместе. — Мод выглядела обрадованной, как школьница, правильно ответившая на уроке.
— Чем иногда занимаемся и мы, — добавила Эвелин. Я в изумлении взирала на эту пару, спрашивая себя, как такое возможно, имея в виду физический смысл, т. е. то, как им всем хватает места в ванной. И я бы могла добавить слово «мораль», но по отношению к Эвелин это было бы абсурдом.
— Чудесное изобретение моего супруга, пойдем посмотрим, — меня пригласили наверх, куда мы втроем и направились.
Ванная комната оказалась этажом выше, в конце длинного коридора. Когда мы подошли к ней, в дверях нас встретили клубы пара, из которых, как видение в пантомиме, возникла горничная. Ее чепчик съехал набок, а лицо раскраснелось.
— Мы примем ванну, Мэри, — сказала Эвелин.
— Да, мэм... Я помогу вам раздеться.
— Завтра, Мэри, не сегодня. Эта развратная девчонка всюду лезет своими пальцами, особенно у Мод, — добавила Эвелин вполголоса, когда горничная выскользнула из ванной комнаты, и дверь закрылась.
Ах, какая это была ванная комната и какая ванна! Морис, по всей види¬мости, соединил два резервуара, убрав между ними стенки, и получил в результате огромное вместилище.
— Это общая ванна, милая. — проговорила Эвелин сквозь плот¬ный горячий и очень душистый пар. Они с Мод начали раздеваться, меня пригласили последовать их примеру и также бросить свою одежду в одну из четырех больших корзин. По числу этих корзин я догадалась, что такое же число человек может одновременно разделять и эту роскошную ванную комнату с ее мраморной плиткой, лампами и креслами, а также большую, прислоненную к стене, кушетку.
— Это огромный источник удовольствия, — сказала Эвелин, пока я оценивала ее длину и ширину.
Я не мешкая разделась, желая как можно быстрее разглядеть и Эвелин, и Мод. Обе являлись обладательницами длинных, красивой формы, ног, и темными мохнаточками между ними. Попка Мод был такая же вздернуто-упруга, как и у ее матери, в то время как груди дочери были небольшие и крепкие, и напоминали маленькие тыквочки, а у матери они были, как и у меня, — округлые и пышные. Мы жадными глазами исследовали формы друг друга, а наши пристальные взгляды больше задерживались между ногами друг друга. То есть, скорее, больше Мод и Эвелин смотрели на меня, чем я на них.
— Заниматься этим в ванне одно наслаждение, — сказала Эвелин, на что Мод выпалила: «Ой, мама» — и получила крепкий шлепок по своему заду. — Забирайся в ванну, девочка моя, и покажи нам свою спину, — сказала ей мать, на что она послушно села, как одалиска, прислонившись спиной к стенке ванны, с грудями, наполовину погруженными в воду.
Эвелин медленно подошла ко мне, коснувшись моих грудей своими сосками.
— Две взрослые женщины... Дай мне свой язычок, пока я буду пробовать твою милую пещерку — прошептала она, заскользив своими пальцами между моими ногами.
Я была поражена тем, что здесь должна присутствовать Мод, хотя та и не могла ничего видеть. Машинально я ответила: «Нет!» — но проговорила это нежно ей в рот, который блуждал по моему, в то время как ее рука гладила мои ягодицы.
— Мама, что вы делаете? Я не хочу купаться, — пробормотала Мод несколько жалобным тоном.
— Чтобы я не делала, моя дорогая, это не то, о чем ты должна волноваться. Оставайся такой, какой ты есть и там, где ты есть. А теперь, Дейдр, отвори ножки чуть пошире, — раздался умоляющий шепот. Мы едва касались щеками, поэтому я слабо повела головой. Кончики ее пальцев бороздили мои любовные губы и обнаружили мою точку страсти. Мои колени начали подгибаться, я ничего не могла с собой поделать, и лишь опять слабо прошептала: «Нет!» Я оказалась между двумя опытными руками, которые определенно знали, что делать.
— Как это восхитительно, что ты до сих пор ведешь себя, как нетронутая девочка! — сказала Эвелин.
Ее слова предназначались для Мод, отчего меня бросило в жар, и я затряслась. Я слышала свое дыхание — этот верный признак страсти, мне захотелось и самой ощутить ее меховую щелку, но присутствие Мод сдерживало меня, хотя она находилась по меньшей мере в восьми футах от нас и все еще сидела к нам спиной, водя пальцами по воде.
Наши с Эвелин соски отвердели, и воспоминания о моей дикой юности снова нахлынули на меня.
— Я была бы счастлива видеть, как тебя трахают. Скажи мне, что я могу это сделать, — и длинный язык Эвелин заскользил у меня во рту, доводя меня до точки оргазменного блаженства.
— Т... только без Мод, — прошептала я. В ответ она прыснула мне в рот.
— В ванной... даже на кушетке... даже на диване в гостиной... нужно делать, как говорят, как просят и так, как этого ожидают.
— Н... нет... нет, Эвелин, стой, не надо! Ааах! — Я тут же оросила ее занятую руку и почувствовала, как кончиком пальца пробуют мою заднюю розочку. Потом послышался какой-то звук. Дверь открылась — и там пока¬зался Морис! Я покачнулась, мои ноги ослабели и сами раздвинулись. В четыре шага он очутился рядом, и я перешла из рук Эвелин в его, одарив его своими любовными выделениями, пока он, словив мои губы своим ртом, продолжил перезвон, так умело начатый женой.
Я услышала свой стон: «Нет!», но этот звук возник лишь у меня в уме. Послышался всплеск — это выпрыгнула Мод. Для Мориса, казалось, было привычно ее присутствие, а я, подхваченная приливом страсти, прильнула к нему, ощущая возле своего бедра вздымающийся и вибрирующий член.
— Ненавижу вас всех! — раздался голос Мод. Мать, судя по звуку, дала ей пощечину, потому что следом послышался вскрик. Мои глаза были закрыты, а губы плыли. В одно мгновение Мод подобрала свою одежду или, по крайней мере, какую-то ее часть и выбежала вон. Послышался голос горничной: «Мисс, ой, мисс, вы же вся мокрая! Я принесу полотенце, мисс. Идите к себе в комнату».
Я тонула. Я растворилась.долгими, срывающимися всхлипываниями, которые он, несомненно, принял за песню страсти. Эвелин не обманулась, я уверена в этом, но продолжила пестовать мой язык своим, пока Морис трепетал и продолжал меня вспахивать. Наконец, я почувствовала, как он запульсировал и со стоном выпустил в меня густой поток своей спермы, потом затих, дрожа на моем вздрагивающем теле, пока слезы ручьями текли у меня по щекам, а я лежала под его тяжестью, точно подбитый голубь.
— У тебя долго никого не было, не правда ли? — нежно спросил он. Его рот сменил рот его жены, а потом он вынул свой дымящийся жезл и поднялся, чтобы заправить его в брюки. — Какая же она чудесная развратница! — сказал он и вышел прочь. На минуту Эвелин обняла меня, а потом помогла подняться.
— Моя дорогая, — заботливо произнесла она, и мы обнаженными прошли по дому к спальне, которая, судя по изысканной мебели, зеркалам и нарядным покрывалам, была их общей. Там я позволила уложить себя на кровать. Она высушила мои слезы поце¬луями и разгладила мои волосы.
— Тебе это было так приятно, или же и правда прошло много времени с тех пор, как тебя ублажали, Дейдр? — нежно спросила она, перекатываясь своими полными грудями по мне.
— Я согрешила! — ответила я и тотчас же я поняла всю нелепость своих слов. Я даже не помню, чтобы когда-нибудь раньше говорила такое, но эти слова противоестественны моей природе. Если кто-нибудь, чувствительный по натуре, прочтет эти строки, он поймет то, что я хотела сказать. Когда Морис так внезапно вошел в меня, я, хотя и наслаждалась его похотливым членом, вспоминала Ричарда и снова испытала смешанное чувство истинного упоения и греха.
— Ты согрешила? Что же, выходит мы неправильно тебя поняли, милая? Я совсем не брала это в голову, глупенькая, — мы здесь не прячемся от удовольствия, и тебя не заставляем.
Ее язык был сладок, глаза выдавали искреннее желание видеть во мне больше любовной отзывчивости, чем было ранее. И в самом деле, теперь, когда мы снова остались одни, лежа живот к животу, бедра к бедрам, я почувствовала в себе вновь нарождающееся возбуждение. Я нашла удивительную защиту в ее руках, обхватив ее плотный задок, так роскошно перекатывающийся, и получила от нее хриплый смешок:
— Вот теперь тебе лучше, милая, — сказала она. — Что же тебя огорчило? Может быть, это из-за Мод? Знаю, я кое-что позволяю ей. Возможно, я поспешила, нет?
— Нет, нет, это не совсем то, хотя, судя по тому, что она сказала, она явно не любит меня.
— Пфф! Это всего лишь вспышка раздражительности. Ты вскоре увидишь ее совсем в другом настроении. Тебя что-то мучает, Дейдр, я знаю. Признайся во всем своей Эвелин, и тебе станет лучше. В юности я тоже иногда плакала, — задумчиво прибавила она. Часто, желая узнать чужие мысли, ты вспоминаешь свои, говоря: «Со мной тоже такое было».
— Я не могу тебе сказать об этом, Эвелин.
— Конечно же, можешь. Это что-то совсем развратное, не так ли? Рассказать тебе обо всех шалостях. которые я проделывала? Боже, этого хватило бы на целую книгу, моя дорогая — и даже у Мод и других