Поэтесса - читать порно рассказ онлайн бесплатно

mir-аnd-а@yаndех.ru
Не так много поэтесс, которые увлечены любовной лирикой. Ещё меньше из них таких, которые были бы хотя бы симпатичными. А вот поэтесса Лариса Сергеевна была не просто симпатичной, она была красивой. Я обнаружил её в Интернете на каком-то сайте, где публиковались различные графоманы. Она явно не стыдилась своей внешности. Мало того, она явно гордилась ею. Думаю, по праву, поскольку, побродив по сайту, я не нашёл мало-мальски подходящих конкуренток для неё.
Я открыл её личную страницу и принялся изучать фотографию поэтессы. Даже делая поправку на то, что женщины склонны публиковать свои наиболее ранние фотографии, она выглядело симпатично и мило. Узкое лицо с короткой причёской. Тонкие черты лица, изящный подбородок и ушки. Живые и весёлые карие глаза. Нет, пожалуй, не карие. Скорее, зеленоватые. У меня такие же. Тонкие губки, закрытая улыбка... Интроверт. Глаза... Похоже, глаза интуита. Губки кстати, хотя и тонкие, но чувственные. Улыбка искательницы наслаждений. Шейка женственная, тонкая. Посадка головы... Похоже, иррационал. Полистал её произведения, нашёл фото в полный рост. Фигурка замечательная, тонкая и стройная. Тёмное облегающее платье шло ей отлично. Жаль, что образца голоса нет на странице.
Пожалуй, я знаю, какой у тебя психотип, милая. Со мной тебе было бы некомфортно, а вот мне общаться с тобой было бы одно удовольствие. Так почему бы не пообщаться? А, вот удача! Вернулся на главную страницу и обнаружил объявление о предстоящем творческом вечере. В указанное время я уже был на месте.
Вечер происходил в небольшом зале в неплохой библиотеке. Я занял место в первых рядах и принялся наблюдать за Ларисой Сергеевной, в то время как вечер шёл своим чередом.
Худощавый юноша робко поднял руку.
— Лариса Сергеевна, что для вас означает любовь?
— Скажите, вы влюблены? — внимательно посмотрела она на него.
Юноша зарделся.
— Да...
— Тогда спросите себя, что означает для вас Лариса.
Я видел, с каким обожанием он смотрит на поэтессу. Что ж, с предметом его любви всё было ясно. Влюбиться в женщину постарше себя — это одно. А вот влюбиться в поэтессу эротического жанра — это совсем небезопасно для этого пылкого юноши. Не обожгись, мотылёк!
Я дождался, когда все получили свои автографы и разошлись, остались только влюблённый юноша и я. Я подошёл к Ларисе и с просительной улыбкой с почтительностью протянул ей сборник её произведений.
— Лариса Сергеевна, буду чрезвычайно польщён Вашим автографом.
Она улыбнулась и, опустив глаза, вывела на титульной странице свою подпись и дату. Принимая обратно свой томик, я подставил свою ладонь так, что когда она отпустила книгу, её ладонь оказалось в моей, и я тут же прикоснулся к ней губами.
— Я восхищён вашим творчеством и вашим острым умом! А то, что в природе могут быть такие прекрасные писательницы... Тут я не верю своим глазам!
— Вы преувеличиваете! — благосклонно улыбнулась она мне — но не скрою, мне приятно это слышать.
— Лариса Сергеевна, могу ли попросить вас о личной встрече, где мы могли бы обсудить некоторые моменты вашего творчества? Такие, которые не совсем удобно обсуждать на аудитории...
— Вы считаете, что я пишу о неудобных вещах?
— Вы пишете о прекрасных вещах! Просто я не решаюсь говорить о них, вследствие моего консервативного воспитания.
— Если ваше воспитание не позволяет вам говорить о моём творчестве, то какой смысл испрашивать у меня аудиенции?
— Вы совершенно правы, от вас не скроешься. Это лишь повод. На самом деле, я просто мечтаю побыть в компании такой обворожительной творческой женщины. И в самом деле, мечтаю поговорить о вашем творчестве.
Она внимательно и задумчиво посмотрела на меня оценивающим взглядом.
— Хорошо. Завтра рано утром в Братиславском парке, пока там тихо. Сможете пробудиться пораньше?
— Ради вас я готов вообще не ложиться!
Она мило засмеялась.
— Нет-нет, это лишнее. Я буду ждать вас.
Рассыпавшись в благодарностях, я вышел, и успел увидеть, как последний из оставшихся, влюблённый в поэтессу юноша, съёжившись под её взглядом, подходит к ней.
***
Я постарался подстраховаться, поэтому подошёл к месту встречи минут на сорок раньше. К моему удивлению, она уже сидела на скамейке, и она была не одна. Это я заметил ещё издали. Я сошёл с прямой дорожки и стал приближаться к паре на скамейке с тыльной стороны. Сомнений не было, рядом с ней был тот самый влюблённый в неё юноша. В этот момент я испытал самую что ни на есть жгучую ревность. И когда они поднялись со скамейки и куда-то направились, я последовал за ними, стремясь быть как можно незаметнее, а говоря проще, выслеживая их. И это мне удалось, несмотря на то, что этот парк со всех сторон простреливался, и я был почти как на ладони. Они подошли к огороженному сеткой пространству чего-то спортивного. Здесь между несколькими торговыми автоматами стояла одинокая скамейка. Автоматы закрывали её с двух сторон так, что с дорожки её не было видно. Я крадучись прошёл вдоль сетки и оказался как раз за автоматами, осторожно выглядывая в щель между ними. Что делает ревность! К этому времени они уже несколько минут сидели и разговаривали, и я мог их слышать, правда, не очень отчетливо.
— Правда? И вы готовы доказать это? — послышался отчётливый голос Ларисы Сергеевны.
В отличие от неё, парень пробормотал что-то неразборчивое. Но от её ответных слов я обомлел.
— Тогда встаньте на колени! Передо мной.
Выглядывая в свою смотровую щель, я увидел, как юноша стоит перед ней на коленях, а она снимает босоножки. Я невольно оглянулся по сторонам, но утренний парк был пуст.
— Поднимите мои ноги и целуйте пальчики, — продолжала она.
Я увидел, как она торжествующе улыбается, глядя на юношу, осторожно держащего в руках её лодыжки и страстно лобзающего её пальчики.
— Оближите большие пальчики... Возьмите их в рот. Облизывайте! — прикрикнула она.
Я видел, как юноша исполняет её приказания, и офигевал.
— Хорошо... Теперь можете целовать мои ноги. Да, можно и повыше. Теперь лижите их. Вам нравится делать это?
— О да! Можно мне... — дальше было не слышно.
— Вы ещё не заслужили этого, — строго ответила она — впрочем, посмотрим...
Задумчиво наклонив голову, он расположила свою босую ступню между ног парнишки и принялась ощупывать ею его промежность. Тот зашипел и заахал от избытка чувств.
— Я действительно вам нравлюсь?
— Да! Да, госпожа Ла!
— Вижу, что нравлюсь... Поросёнок. В следующий раз могу разрешить вам вынуть его... Но ты должен это заслужить.
— Позвольте мне заслужить это!
— Ну чтож... В качестве бонуса я дам посмотреть на мои трусики. Хотите?
— Ммм... Да!..
Он надела босоножки и поднялась.
— Ложитесь на скамейку. Хорошо...
Всё дальнейшее показалось мне кошмарным сном. Лариса Сергеевна расстегнула молнию у себя на юбке, отчего та разошлась, после чего закинула ногу на скамейку и уперлась коленом за головой юноши, лицо которого оказалось у неё между ног. Она повозилась, устраиваясь поудобнее.
— Целуйте здесь... Ммм... Губами активнее... Языком...
Она запрокинула голову с сосредоточенным лицом и закрыв глаза. Какое-то время было слышно придушенное сопение парня.
— Вы плохо... Вы плохо это делаете. Вам придётся заслужить моё прощение. Откройте рот...
Она сдвинула свои трусики в сторону, и на её лице появилась счастливая кошачья улыбка мартовской кошки. У меня земля ушла из-под ног, когда я увидел, что по лицу и волосам юноши побежали жёлтые струйки мочи.
— Глотайте!... Ммм... — она радостно засмеялась — Вот так... Вот так...
Парень замычал, давясь и кашляя. Всё новые и новые струйки мочи, пузырясь, стекали по его лицу.
— Вы ведь хотите целовать мою киску? Заслужите это...
Она ещё некоторое время пробыла в этой позе, выпуская последние капли, а затем брезгливо соскочила с него и застегнула юбку, с надменно-презрительным видом глядя на юношу, который поднимался, пытаясь вытереть лицо платком. Лариса Сергеевна усмехнувшись, повернулась и не спеша отправилась назад. А парень почти на ощупь, спотыкаясь, побрёл к прудику в виде запятой, который был в этом парке.
Я был ошарашен. Постоял, пытаясь переварить всё увиденное. Затем, обогнув огороженный центр, вышел на дорожку, которая вела к той самой скамейке, где она назначила встречу мне. И своему юному поклоннику тоже.
Когда я подошёл, она сидела на скамейке как ни в чём ни бывало, приветливо мне улыбаясь. До сих пор чувствуя нервную дрожь, которая меня не отпускала, я подошёл к ней, вежливо поздоровался и протянул руку, в которую она вложила свою, для поцелуя. Ну, я просто поцеловал ей руку. Не ногу, но аналогия немедленно возникла.
— Вы кажется, хотели поговорить о моём творчестве? — мило спросила она.
— О да. Ваше творчество оказалось даже более разнообразным, чем мне могло прийти в голову, — чистосердечно согласился я.
— Ну что ж. Разнообразие — это необходимое условие настоящего художника, вы не находите?
— Охотно соглашусь. Разнообразие — оно ведь проявляется во всём, правда? — усмехнувшись, сказал я.
— Истинная правда. Вы, я вижу, хорошо разбираетесь в это вопросе.
— С некоторых пор, — не без сарказма подтвердил я.
После всего увиденного, я испытывал к ней отвращение. Но вместе с тем, картины, подсмотренные мной, вызывали во мне неподдельное вожделение. Я ненавидел и хотел её.
— Вы не против, если мы пройдёмся? — предложил я.
— Не против. Это такой красивый и ухоженный парк.
Мы поднялись и не спеша пошли по дорожке. Я решил перейти к главным своим вопросам.
— Лариса Сергеевна, скажите. Ваши эротические произведения весьма смелы порой, если не сказать больше. Скажите, что побуждает вас прибегать к таким неоднозначным сюжетам?
— Называйте вещи своими именами. Публиковать различные непристойные сцены?
— Если хотите.
— Хочу. Эти сцены меня возбуждают. Думаю, не только меня, раз мои произведения так популярны.
— Вы откровенны.
— Ну, а почему бы и нет? Скажите прямо: что вам надо от меня?
С ухоженной дорожки мы свернули на широкую тропинку среди жидкой молодой поросли. Здесь стояла одинокая скамейка. Я