Латексное искушение Селины. Главы 10—11. (Перевод с Английского)

Глава Десятая
Время Ожидания
Понедельник и вторник не были богаты на события, и прошли вполне спокойно. Я была освобождена от плена моей кровати только для того, чтобы завершить свой утренний туалет и принять душ, казалось бы, бессмысленное времяпрепровождение, пока я была заключена в латексный комбинезон, но перечить Фрау Бакстер, я не смела.
Прием пищи ничем не отличался от прошлых, и меня так же кормили через жесткую трубку трижды в день. Кристель, однако, не была освобождена для водных процедур, и никто не пытался накормить ее. Теперь я поняла, что продолговатый рюкзак, прикрепленный сзади к ее резиновому костюму, был не только средством контроля ее дыхания, но также отвечал за питание и вывод естественных отходов. Трубки, исчезавшие в ее теле, действительно были как спасением, так и проклятьем одновременно! Как долго бедную Кристель можно будет держать в таком состоянии, прежде чем ее рюкзак будет нуждаться в обслуживании?
За этими двумя днями безделья, следовали вечера и ночи полные сладкого самоудовлетворения. На вторую ночь я попыталась взять себя в руки, и остановиться, но Кристель не чувствовала никакого стеснения, ее звериные движения тела только распаляли мое желание и делали попытки воздержания безуспешными. Поддавшись своей похоти, я присоединилась к ней в животном гоне, потеряв разум от предвкушения долгожданного оргазма, почти в такт ее неистовым, но все же растерянным движениям, после волны наслаждения прокатившейся по моему телу, Кристель еще долго не могла успокоится, и я засыпала завороженно глядя на ее содрогающийся в клетке силуэт.
Среда должна была стать более интересным днем. Фрау Бакстер пришла в нашу запертую камеру раньше обычного, и сегодня утром Кристель освободили из ее клетки, а затем вывели за цепь из персональной тюрьмы. В тишине дома я слышал, как Фрау Бакстер заставляла ее подниматься по лестнице, потому что сегодня был, пожалуй, самый подходящий день для обслуживания рюкзака жизнеобеспечения Кристель.
Хотя я и не знала об этом, но эта штука была крепко прикреплена, словно пиявка к ее спине, и полностью обеспечивала жизнь девушки, ибо она контролировала не только все ее чувства, чем ее кормили и поили, но самое главное, ее способность дышать, вне зависимости от желания несчастной! Кроме того, задний рюкзак был также способен, благодаря своим батареям большой емкости, дисциплинировать ее в течение длительного времени, или, если это было нужно, мог довести ее до вершины сексуального удовольствия, которое ее молодой ум был совершенно неспособен выдержать. Однако этот вариант почти никогда не использовался, поскольку она была полностью целомудренна в пределах своего исправительного костюма, после ее непоправимых поступков в прошлом, так сильно расстроивших ее отца.
За свою юность Кристель успела хорошо изучить собственную сексуальность, и должно быть успела привыкнуть, наслаждаться ей. Сейчас же бедняжке крайне редко позволяли испытать это удовольствие, находясь в такой ловушке, она могла лишь отчаянно бороться в своих оковах и костюме, чтобы облегчить постоянно распаляемое желание.
Я терпеливо ждала своей очереди, и через пятнадцать минут меня отвели в ванную. К моему удивлению, мне помогли снять упряжь и сапожки, я почувствовала себя странно потерянной без кляпа во рту и прочих моих ограничительных приспособлений, меня оставили мыться в душе, пока фрау Бакстер забирала всю мою резиновую одежду оставленную на тумбочке, а затем закрыла за собой дверь, когда ушла.
Я в полной мере воспользовалась своей свободой, и продолжала принимать душ, пока думала что за мной наблюдают в ожидании возвращения моей тюремщицы, но прошел наверное, целый час, а мой временный покой все не был нарушен. Я скромно обернула полотенце вокруг своего тела и попыталась открыть дверь ванной. Она была не заперта! Я тихонько прокралась к двери, выходящей в коридор, высунулась на лестничную площадку, и заглянула через перила. В коридоре было пусто и тихо, когда я осторожно спустилась по лестнице, не обращая внимания на свое простое прикрытие, пока бежала к входной двери, совершенно забыв о Кристель и ее страданиях. Побег был близок как никогда! Я, взялась за ручку, и она легко повернулась, предвкушая свободу, я сильно потянула за нее. Но дверь даже не думала поддаваться.
— Вы куда-то собрались, маленькая?
Я чуть не выронила полотенце, когда отскочила назад, испуганная уверенным голосом господина Вульфа, а затем медленно повернулась лицом к нему и вездесущей фрау Бакстер; Он — со своей приятной улыбкой, Она — с гримасой недовольства и сложенными на груди руками.
Меня так и подмывало проскочить мимо них на кухню, чтобы попробовать приготовить что-нибудь вкусненькое, будто бы я вовсе не пыталась сбежать, а шла совсем в другую сторону. Но моя гувернантка, должно быть, прочитала мои мысли, потому что тут же раскрыла объятия и стояла наготове, чтобы помешать мне, если я попытаюсь совершить нечто необдуманное. Мои плечи опустились, и я позволила ей сопроводить меня в гостиную, я ожидала, что меня отведут в комнату, и снова пристегнут к кровати, но нет, у моих мучителей были совершенно другие планы на мой счет.
Пока я принимала душ, времени они зря не теряли. Стоявшие в гостиной деревянные ящики были разобраны и аккуратно сложены у стены. Содержимое их, красовалось прямо в центре комнаты, захватывая все внимание и пространство. Середину комнаты занимала стальная рама необычной формы, и три объемных кожаных чемодана.
Может быть, Герр Вулф приехал погостить? Нет, это была явно не его одежда. Я попыталась понять назначение этой таинственной металлической платформы и дюжины стальных, полых внутри прутков, которые поднимались вокруг ее круглого основания. Они были наклонены к центру, образуя нечто, напоминающее каркас миниатюрного индейского жилища. Я заметила два кабеля, тянущиеся из-под основания, проследив их путь глазами, я обнаружила, что один из проводов уходит к настенной розетке, а другой исчезает в маленькой черной коробочке, которая покоилась на покрытом резиной столе.
Фрау Бакстер, казалось, не заметила моего интереса к этому делу, и просто отвела меня к покрытой резиной кушетке, стоящей тут же в комнате, около стены и уложила на покрытый резиной матрас, а затем привязала мой поводок. Когда с моим размещением было покончена, Фрау Бакстер с неудовольствием уставилась на мое полотенце, протянув руку, она резким рывком вырвала его у меня.
— Это тебе больше не понадобится, Селин — она произнесла эти слова так решительно, что у меня мурашки побежали по спине.
Я знал, что она имела в виду не временные лишения, а более постоянное отсутствие необходимости в полотенцах! И вовсе не холодный воздух, обдувавший мои плечи, был причиной непроизвольной дрожи.
Я тут же представила Кристель, молча лежавшую в своей клетке, и в этот
момент поняла, что все пропало. Я наблюдала, как мои тюремщики продолжали работать над возведенным ими металлическим постаментом. Герр Вулф взял со стола пульт управления этим устройством и нажал кнопку. Полые прутки отодвигались от центра, пока не остановились перпендикулярно основанию, затем другая кнопка заставляла их двигаться, все еще перпендикулярно, по направлению к центру платформы.
Фрау Бакстер тем временем открыла один из чемоданов и теперь держала в руках странно сложенную, хотя и слегка изогнутую, тяжелую белую резиновую трубку. Она подошла к металлической подставке и принялась накладывать этот странный предмет на открытые верхние концы стволов, оттягивая его вниз, пока он не оказался примерно на уровне ее бедер, а затем разглаживая его верхний край. Продолжая держать руки на белой резине, она повернулась и кивнула Герру Вульфу.
Он нажал еще одну кнопку на своем пульте управления, и я увидела, как жуткий механизм состоящий из их шестнадцати железный трубок пришел в движение, растягивая нанизанный на них белый резиновый тубус.
Когда движение механизма закончилось,он остался стоять в неподвижном положении, и вскоре я услышала звук работающего электромотора, который приводил прутки в движение, борясь, чтобы растянуть тугой резиновый тубус, который поддавался с большим усилием. И все же рама с каждым мгновением раскрывалась все больше и больше, растягивая белую резину все сильнее, пока я не подумала, что либо белое полотно будет разорвано, от чрезмерного растяжения, либо электромотор механизма попросту не выдержит и сломается.
Наконец валы перестали двигаться, и, должно быть, была нажата еще одна кнопка, потому что круглый обод машины, несущий валы и резиновую трубку, начал подниматься от основания платформы.
Я заметила, что вся конструкция поднимается все выше, открывая все большее пространство. Вскоре расстояние от пола и до основания прутков, стало достаточным для того, что бы внутрь конструкции вполне мог пролезть человек, я пребывала в ужасе и молилась про себя о том, что бы я этим человеком стала не я...
Я все еще не понимала, для чего предназначено это устройство, даже когда фрау Бакстер и герр Вульф целеустремленно приближались ко мне, лежащей связанной на кушетке и завороженно наблюдавшей за их работой.
— Селин, — приказала фрау Бакстер, в то время как герр Вульф стоял рядом с ней — Вытяни вперед свои запястья, девочка.
Мои вытянутые вперед запястья были быстро и эффективно скованны наручниками, а затем с моими лодыжками было проделано тоже самое. Я больше не испытывала никакого смущения от того, что нахожусь обнаженной и скованной в присутствии этих людей. Фрау Бакстер отвязала меня от кушетки, и я позволила ей нести меня, словно жертвенного ягненка на заклание, на встречу
к этому странному устройству. Когда они поставили меня на колени и подтолкнули ко внешнему краю растягивающего механизма, заставляя лезть туда, куда мне совершенно не хотелось, а затем, нагнувшись, проникнуть к центру постамента, до меня начало доходить, что должно было произойти. Но к тому времени было уже слишком поздно. Я все еще оставалась в ошейнике и на поводке, а моим запястья и лодыжки были тесно скованны друг с другом, и потому я была совершенно лишена возможности