Шерлок Холмс и доктор Дженни Ватсон. Этюд в багровых тонах. Глава 1

В 2878 году я окончила Лондонский университет, получив звание врача, и сразу же отправилась в Нетли, где прошла специальный курс для военных хирургов. После окончания занятий я была назначена ассистентом хирурга в Пятый Орбитальный стрелковый полк. В то время полк кружил на лунной орбите, и не успела я до него добраться, как вспыхнула вторая война с марсианами.
Высадившись на Луне в Море Спокойствия, я узнала, что мой полк выдвинулся к Марсу и находится уже на половине пути к Красной планете. Вместе с другими офицерами, попавшими в такое же положение, я пустилась вдогонку к своему полку; на почтовых катерах мне удалось добраться до Шестой Станции, где был пришвартован флагманский корабль нашего полка «Жанна Д'Арк». Я нашла его и тотчас же приступила к своим новым обязанностям — буквально через месяц «Жанна Д`Арк» была переброшена к Деймосу, где и вела боевые действия против хитиновых скорлупок марсиан.
Многим эта кампания принесла почести и повышения, мне же не досталось ничего, кроме неудач и несчастья. После уничтожения марсианами «Жанны Д'Арк» я была переведена в Третий десантный полк для сражений уже не в космосе, а на поверхности вражеской планеты, с которым и участвовала в роковой битве за гору Олимп.
Отравленное щупальце слонолиска разорвало скафандр, проникло ко мне в анус, разъело прямую кишку, а небольшое количество кислоты даже дошло до желудка. Вероятнее всего я попала бы в руки беспощадных разумных моллюсков, которые мучили бы меня без секса очень долго, если бы не преданность и мужество моей рабыни Марри, которая, несмотря на свою хрупкость и слабость, сумела перекинуть меня через спину гигантского богомола, используемого поселенцами для перевозки грузов, и ухитрилась таким образом благополучно доставить в расположение земных войск.
Измученная анальной раной и ослабевшая от длительных лишений, я вместе с множеством других раненых страдальцев была отправлена грузовым шаттлом в главный госпиталь на Фобос. Там я стала постепенно поправляться и уже настолько окрепла, что могла передвигаться по палате и заниматься сексом с другими выздоравливающими в их кроватях, а не просто принимать член в ротик, лежа в своей.
У меня даже начало получаться не морщиться от боли, когда партнер прикасался к моему анальному отверстию, правда, сам анальный секс, столь любимый мной до ранения, все еще был невозможен. Как вдруг из-за своей собственной забывчивости я резко усугубила ситуацию. В нашу палату перевели симпатичного солдата с Ганимеда и я, разумеется, сразу после знакомства решила сделать ему глубокий минет. И это было страшной ошибкой, о которой я потом еще не раз пожалела. До сих пор я не могу понять как, имея медицинское образование, я упустила такую деталь о физиологии ганимедянских колонистов.
Дело в том, что в спокойном состоянии член ганимедян совсем небольшой — меньше семи сантиметров. А вот в эрегированном он вырастает не в два раза, как у землян или венерианцев, а в десять-пятнадцать, то есть до метра. И Вортис (так его звали), не спросив о моем ранении, естественно, очень быстро дошел до кондиции — его шланг проскочил мое горлышко и оказался в желудке.
Все бы ничего, но в желудке еще осталось немного марсианской кислоты. Сперма ганимедян вступила с ней в реакцию, я орала благим матом от адской боли, но Вортис ничего не слышал, член заглушал все звуки, и поэтому он продолжал меня таранить еще с минуту, пока я плакала, пучила глаза, трепыхалась и щипала его за ноги и ягодицы. Ему казалось, что это нормальное поведение для земной девушки во время минета.
Несколько месяцев меня считали почти безнадежной, а вернувшись наконец к жизни, я еле держалась на ногах от слабости и истощения, и врачи решили, что меня необходимо немедля отправить на Землю. Я улетела на военном транспорте «Мария Кюри» и месяц спустя сошла на асфальт космодрома в Ньюкасле с непоправимо подорванным здоровьем, зато с разрешением отечески-заботливого правительства восстановить его в течение девяти месяцев.
На Земле у меня не было ни близких друзей, ни родни, и я была свободна, как ветер, вернее, как человек, которому положено жить на одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день. При таких обстоятельствах я, естественно, стремилась в Лондон, в этот огромный мусорный ящик, куда неизбежно попадают бездельники и лентяи со всей Солнечной системы.
В Лондоне я некоторое время жила в гостинице на Стрэнде и влачила неуютное и бессмысленное существование, тратя свои гроши гораздо более привольно, чем следовало бы. Наконец мое финансовое положение стало настолько угрожающим, что вскоре я поняла: необходимо либо бежать из столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно менять образ жизни. Выбрав последнее, я для начала решила покинуть гостиницу и найти себе какое-нибудь более непритязательное и менее дорогостоящее жилье.
В тот день, когда я пришла к этому решению, в баре Критерион кто-то положил руки мне на грудь. Обернувшись, я увидела молодого Стэмфорда, который когда-то работал у меня фельдшером в лондонской больнице. Как приятно одинокой девушке увидеть вдруг знакомое лицо в необъятных дебрях Лондона! В прежние времена мы со Стэмфордом никогда особенно не дружили и даже сексом занимались редко, но сейчас я приветствовала его почти с восторгом, да и он тоже, по-видимому, был рад видеть меня. От избытка чувств я пригласила его на воздушную прогулку над городом (потратив на нее последние деньги) и мы тотчас же взяли гравилет с гидом и полетели.
— Что вы с собой сделали, Ватсон? — с нескрываемым любопытством спросил он, когда я стянула с себя блузку и устроилась на полу транспортного средства, чтобы коснуться губками и язычком пениса старого знакомого. — Вы лижете член, а не заглатываете! А раньше, помню, могли до самых яиц принять, еще и глыкали так задорно! Где это все, Дженни?
Я прекратила неуклюжие ласки и принялась рассказывать ему о своих злоключениях, объясняя тот факт, что сейчас из трех основных видов секса мне были доступны лишь два, да и то — глубокий минет я делать опасалась из чисто психологических соображений, до сих пор свежо было воспоминание о ганимедянском члене, который едва не отправил меня на тот свет.
Что же касается классики, то тут ограничений не было, но я стеснялась предложить вагинальный секс Стэмфорду, так как сегодня вместо строгих слипов надела совсем детские белые трусики со слонятами — очевидно, я не предполагала встретить в баре кого-то знакомого, вот и не стала наряжаться.
Так что я просто щекотала его пенис своими кудряшками, надеясь что это доставляет ему хоть какое-то удовольствие и вела рассказ. Судя по довольной улыбке фельдшера, так оно и было. Гид Дейзи, симпатичная девушка лет двадцати, увидев, что мы не слишком заинтересованы в экскурсии, встала рядом со мной на коленки, расстегнула блузку и обнажила свою прелестную грудь. Потом девочка принялась одной ладошкой щипать меня за соски, а второй гладить член Стэмфорда. Поняв, что я не собираюсь принимать его в ротик, она сделала это за меня.
Фельдшер намотал ее прямые волосы на кулак и принялся мерно надевать на свой пенис. Дейзи издавала приятные хлюпающие звуки, не забывая теребить меня за соски. Я с грустью смотрела на то, как член исчезает в ее ротике и появляется уже одетый в слюнки и вспоминала те времена, когда и сама могла так с ходу приласкать любого парня.
Едва я успела закончить рассказ, как мы доехали до места.
— Эх, бедняга! — посочувствовал он, узнав о моих бедах. — Ну, и что же вы поделываете теперь?
— Ищу квартиру, — ответила я, поправив юбочку. — Стараюсь решить вопрос, бывают ли на свете удобные комнаты за умеренную цену.
— Вот странно, — заметил мой спутник, — вы второй человек, от которого я сегодня слышу эту фразу.
— А кто же первый? — спросила я.
— Один малый, который работает в химической лаборатории при нашей больнице. Нынче утром он сетовал: он отыскал очень милую квартирку и никак не найдет себе компаньона, а платить за нее целиком ему не по карману. — Черт возьми! — воскликнула я, поцеловав на радостях в пунцовую щечку гида, которая вся в слезах силилась принять член Стэмфорда до конца, но ее носик все никак не мог упереться в мохнатый лобок фельдшера. — Если он действительно хочет разделить квартиру и расходы, то я к его услугам! Мне тоже куда приятнее поселиться вдвоем, чем жить в одиночестве!
Молодой Стэмфорд как-то неопределенно посмотрел на меня поверх экскурсоводши, которая уже почти довела своего партнера до финиша.
— Вы ведь еще не знаете, что такое этот Шерлок Хооо-ооо-лмс! — сказал он, кончая. — Быть может, вам и не захо-оооо-чется жить с ним в постоянном соседстве.
— Почему? Чем же он плох? — я придвинулась ближе и помогла гиду собрать всю сперму Стэмфорда. Кончил он обильно, так что весь подбородок и носик девочки-экскурсовода оказались перепачканы. Губами и языком я собирала пряные брызги с лица Дейзи, пока Стэмфорд застегивал брюки.
— Я не говорю, что он плох. Просто немножко чудаковат — энтузиаст некоторых областей науки. Но вообще-то, насколько я знаю, он человек порядочный.
— Должно быть, хочет стать медиком? — спросила я. Стэмфорд наклонился и по очереди поцеловал меня и гида прямо в губы.
— Да нет, я даже не пойму, чего он хочет. По-моему, он отлично знает анатомию, и химик он первоклассный, но, кажется, медицину никогда не изучал систематически. Он занимается наукой совершенно бессистемно и как-то странно, но накопил массу, казалось бы, ненужных для дела знаний, которые немало удивили бы профессоров.
— А вы никогда не спрашивали, что у него за цель? — поинтересовалась я, лаская груди Дейзи, которая придвинулась ко мне ближе, я даже чувствовала своим бедром ее. Не удержавшись, я положила руку на голую коленку девушки. Столь интимный жест заставил Дейзи покраснеть.
Удивительно, но экскурсовод, чьей работой было болтать о разнообразных достопримечательностях, за все время не проронила ни слова, даже ее имя мы узнали только потому, что оно было написано на бейджике. Может, она немая?
— Нет, из него не так-то легко что-нибудь вытянуть, хотя,