Но разве это аморально. Сиквелл «Это незаконно» (Перевод с английского)

Часть 1
Когда они уходили, Далтон оглянулся через плечо на Джин, у которой все еще было потрясенное лицо. «Тебе следовало спросить, Джин, тебе следовало спросить», — сказал он ей.
Внезапно ее живот скрутило в узел. Она чувствовала, как ее желудочный сок пробивается по ее пищеводу, она наклонилась, и зловонная желто-зеленая слизь вырвалась из ее рта и носа, обжигая чувства, отвратительно брызгая и впитываясь в бетонный тротуар.
Испугавшись, что они слышали отталкивающие звуки ее рвоты, Джин посмотрела в их сторону, но они уже отошли достаточно далеко, так что она была спасена от унижения. Она встала, вытащив салфетку из сумочки и поспешно двинулась в сторону своей квартиры.
Никогда за четыре года, прошедшие после их развода, Джин не испытывала такого чувства потери. Все это время единственное, что удерживало ее от полной утраты, было знание, что, если бы она и Далтон остались вместе, она никогда не смогла бы исследовать свою сексуально-покорную природу. По крайней мере, так она твердила себе. Это было крошечным утешением от потери любимого человека, но она нуждалась в нем — это все, что у нее осталось.
Она побежала в убежище своей квартиры, почти в истерике от огорчения после того, как увидела своего бывшего мужа с его новой женой... его новой «покорной» женой! «Тебе следовало спросить», — сказал он ей, разрушая миф, за который она цеплялась.
Как? Как она могла спросить? Далтон был ее белым рыцарем, ее королем Артуром, ее Робином Гудом, а она была его служанкой Мэриан. Как она могла рискнуть разрушить этот образ? В то время она пыталась заставить себя поговорить с ним, но не могла. Когда Ирв, коллега по работе, предложил им вместе попробовать несколько небольших игр со связыванием, это показалось идеальным решением. Чему это могло повредить? Они действительно не собирались ничего делать, и Далтон ни за что не должен был узнать.
Все начиналось так невинно, что первые несколько раз они даже не снимали одежду. Это было весело, она чувствовала себя такой непослушной. Потом они стали немного смелее, и следующее, что Джин поняла, она была связана, только в бюстгальтере и трусиках, в то время как Ирв ласкал ее и доводил до оргазма. Она была беспомощна, чтобы остановить его — в этом и был весь смысл. Это было захватывающе и так эротично. Со временем Ирв стал более агрессивным, и она позволяла ему.
Затем наступил день, когда ее жизнь остановилась. Впервые с тех пор, как они начали их невинные игры в рабство, она согласилась быть привязанной к кровати голой с завязанными глазами. Она упивалась своей уязвимостью, пока зажимы туго сжимали ее соски. Она корчилась от безнравственного восторга, когда вибратор фаллической формы вошел в ее беззащитную киску. Вдобавок к этому она собиралась позволить Ирву «затолкать» себя ей в рот. Вот тогда и разразился ад. До самой смерти ее сердце снова будет разбиваться, когда она будет вспоминать два слова, которые Ирв произнес в тот день в комнате мотеля. Два слова, которые положили конец ее миру... «Это Далтон».
Джин ворвалась внутрь квартиры, захлопнув за собой дверь, затем рухнула на пол и, прижав колени к груди, заплакала.
***
Что? Что происходило? Джин была как в тумане, ее разум был замутнен. Где она была? Сколько было времени? Что это был за шум, этот звонок... ее телефон. Она поняла, что звонит ее телефон.
Она перекинула ноги через край кровати и заметила, что все еще была в своей вчерашней одежде. Она моргнула, пытаясь смыть засохшие остатки слез с глаз, и тогда все начало возвращаться к ней. Последнее, что она помнила, это то, что она сидела спиной к двери и плакала, но она, должно быть, добралась до кровати, а затем рыдала, пока не уснула.
О, черт, она проспала всю ночь. Кой сегодня день, подумала она? Она искала свой сотовый и обнаружила, что он все еще в кармане ее джинсов, тех самых джинсов, в которых она была, когда увидела «их».
«Привет», — слабо произнесла она.
«Джин, ты в порядке?» — раздался взволнованный голос с другого конца.
«Да, я... я так думаю, кто... « ее разум еще не работал на полную мощность.
«Джин, это Бел, ты уверена, что с тобой все в порядке? Говоришь не очень хорошо».
«А, да, я в порядке, я, должно быть, заснула, который сейчас час?»
«Уже больше десяти, все гадают, где ты. Ты даже не позвонила. Что происходит?»
Джин начала выходить из оцепенения, она услышала беспокойство в голосе Бэл. Она также поняла, что это было утро понедельника, и она должна была быть на работе час назад.
«Вот дерьмо», — выпалила она, теперь осознавая свое затруднительное положение. «Бел, сделай мне одолжение, скажи мистеру Джейкобсону, что я плохо себя чувствую сегодня утром, но сейчас мне лучше, и я буду на работе к полудню, пожалуйста».
«Что ж, тут тебе повезло, девочка,» — сказал Бел, — «мистера Джейкобсона нет в офисе, и он вернется только в два, так что поторопись и давай сюда».
«Мне нужно принять душ, и я буду как можно скорее», — ответила она. Когда Джин положила трубку, урчание в животе подсказало ей, что ей нужно что-нибудь поесть перед тем, как принять душ. По мере того как она шла на кухню, она вспоминала все больше и больше из предыдущего дня. Она вспомнила, как видела своего бывшего мужа, его новую жену и их новорожденную дочь, когда они шли мимо скамейки в парке, где она сидела. Она вспомнила их разговор, а затем вспомнила источник своего горя. Она вспомнила, что увидела серебряное ожерелье и узнала в нем рабский ошейник, сардонический символ жизни, которую она могла бы разделить со своим любящим мужем.
Когда она взбила пару яиц, у нее начали выступать слезы. Она осуждала себя за то, что была такой дурой. У нее могло бы быть все это, если бы она только верила в своего мужа и рассказала ему о своих рабских фантазиях. Даже если бы он не был заинтересован в участии, она должна была знать, что он не разлюбил бы ее. Только боль от ее встречи с другим мужчиной могла сделать это.
По ходу недели Джин пыталась найти утешение, по крайней мере хоть какие-нибудь. Последние пару лет она вообще не встречалась ни с кем — ни в сообществе БДСМ, или вне его. Она решила, что ей нужно снова начать общаться. Джин никогда не использовала свой компьютер на работе для чего-либо, не связанного с бизнесом, поэтому она подождала, пока не останется дома одна, прежде чем посетить некоторые из веб-сайтов, связанных с бондажем, которые она обнаружила после развода. В частности, их было два, и они, якобы, были лучшими, и единственными, в которых она зарегистрировала профиль.
Как обычно у большинства женщин, она нашла более трехсот писем — в основном это были возбужденные старики, ищущие легкого секса, но были и некоторые, которые, по ее мнению, были разумными. Когда она проверила другой сайт, она обнаружила примерно такую же ситуацию.
«Это займет некоторое время», — подумала она, поэтому, прежде чем пробираться сквозь море сообщений в попытке выбрать своего идеального партнера, Джин решила захватить что-нибудь поесть и, возможно, заранее выпить вина.
Примерно через час она почувствовала себя более удовлетворенной заполненным желудком и легким опьянением. Она села и принялась за выполнение своей непростой задачи. Большинство сообщений было быстро удалено, но некоторые выделялись. Она не хотела секса на одну ночь или просто поиграть, она искала отношений или, по крайней мере, разумных похожих предложений. Ей нужно было что-то или кто-то, чтобы отвлечься от Далтона и его новой семьи.
Она выделила четырех таких кандидатов и посмотрела на их профили. Один жил в часе езды от нее, а трое других — из ближнего пригорода. Она решилась на небольшой тест. На другом веб-сайте, который она просматривала ранее, она заметила местное «Собрание», которое запланировали на вечер пятницы через неделю. Обычно это были небольшие неформальные светские мероприятия для людей, придерживающихся образа жизни БДСМ, и хорошее место для знакомства с новыми людьми.Она написала трем мужчинам, которых выбрала из остальных, и сказала каждому, что будет там. «Давай посмотрим, появятся ли они», — подумала она. Это будет безопасное место, и она сможет немного узнать их, прежде чем назначать какие-либо свидания. В следующее воскресенье она пошла к родителям на ужин и упомянула, что видела Далтона и его жену Трейси. В ее глазах снова вспыхнули слезы, когда она рассказала им, как они позволили ей подержать своего ребенка. Она изо всех сил старалась сделать счастливое лицо, но даже по прошествии всего прошедшего времени боль ее утраты отчетливо проявлялась на ее лице.
«Милая,» — сказала ее мама, когда она протянула руку и положила руку поверх ладони Джин, — «ты еще молода, ты снова найдешь кого-нибудь. Кого-то, кто захватит твое сердце и пронесет через всю жизнь».
«Я не знаю, мама, прошло уже четыре года, и я не нашла никого даже из той лиги, что и Далтон, я все еще люблю его. Я думаю, что всегда буду любить».
«Джин, дорогая, — вмешался ее отец, — я люблю Далтона как сына, но он не единственная рыба в море, там есть и другие, тебе просто нужно вытащить одну, вот и все».
Джин согласно кивнула, но знала, что это не так просто, как казалось ее отцу. Может, она найдет кого-нибудь на следующей неделе, подумала она. Вообще-то, она очень надеялась.
По мере того, как проходил каждый день следующей недели, Джин все больше волновалась о вечере пятницы, «Собрании». Ближе к середине недели она снова просмотрела анкеты трех мужчин, которых просила встретить там.
У нее было хорошее предчувствие, возможно, это была ложная надежда, но это была надежда. В четверг после работы она пошла по магазинам в поисках подходящей одежды. Она нашла прозрачную, но не слишком, черную блузку и короткую узкую черную юбку, в которая будто кричала: «Ты справишься со мной?»
Четырехдюймовые черные каблуки у нее уже были. Ей оставалось решить, надеть ли удобное нижнее белье или купить что-нибудь сексуальное. «Кто будет на это смотреть,» — изначально подумала она, — «я просто надену свои обычные черные кружевные трусики. Но, проходя мимо витрины Viсtоriа's Sесrеt, она передумала. «Я хочу чувствовать себя