Любовь суккуба. Часть V. Жесть только начинается… - читать порно рассказ онлайн бесплатно

додумывал, идеализировал. Ты же видишь, как у меня сексуальная фантазия изощрённо работает. Обычная тоже развита неплохо. На твоем образе я придумал себе идеальную девушку, в неё же через тебя тогда и влюбился. Но она, моя суккубка, права… я тебя не люблю. И не любил никогда. И не смог бы быть с тобой счастлив как, наверное, и с любым другим нормальным человеком. Ты меня не понимаешь, не разделяешь моих пристрастий. Для тебя они дикость, потому что… да, ты нормальная. Обычная. А я… я слишком испорчен»
Юля: «Но ты ведь можешь измениться! Можешь тоже стать нормальным! Тебе лишь нужно встретить женщину, которую полюбишь всем сердцем, тогда тебе не захочется всего этого разврата, ты будешь её любить, оберегать и жалеть!»
Я: «Признаться, я думал об этом, но нет, не получится. У меня есть ярчайший пример – моя мама. Думаешь я её не люблю? Люблю, да ещё как. Я люблю её больше всего на свете, но мне это не мешает наслаждаться извращенным сексом с ней. Для меня это лишь очередное проявление любви, я не виноват, что в нашем обществе подобное запрещено. Ты никогда не задумывалась, почему, например, существуют педофилы, совращающие своих собственных детей? Ведь, казалось бы, родители по умолчанию должны любить своё потомство! Например, практически все папы обожают и души не чают в своих дочерях, все пылинки с них сдувают. Про материнскую любовь и говорить излишне – это высшая степень любви, какая существует на свете! Но, тем не менее, они осознанно идут на преступление, вступая в интимную связь. Почему? Думаешь они монстры, уроды, ублюдки, которых природа обделила родительскими инстинктами? Какие-то особенные люди, неправильные, плохие и, в отличии от всех остальных, не любят собственных детей? Мне так не кажется. Я думаю, их отношение к сексу изначально гораздо более лояльное и допустимое, чем принято в обществе, поэтому мерзость интима в отношении собственных детей, которую видит большинство, ими самими воспринимается лишь как ещё одно проявление любви родителей к собственному потомству. Для них в этом нет ничего страшного или кощунственного, а в глазах общества они твари и ублюдки. Вот и для меня моя мама – самый желанный сексуальный объект на свете! Моё влечение к ней – лишь ещё один способ проявления любви»
Юля: «Но это же отвратительно!»
Я: «Для большинства… наверно. А в моем мире нет».
  Мы сидели и молчали несколько минут. Юля явно тяжело переваривала всю эту отвратительную для её мировоззрения информацию, заодно обдумывая, как вообще можно ещё подступиться ко мне.
Юля: «А как же я? Как же мои мечты и желания? Позволишь мне оставаться запертой в своём собственном теле, пока моими же руками насилуешь мою мать?» — она жалобно взглянула на Оксану Витальевну.
Я: «Извини, не я так изначально решил, но теперь понимаю, что выбор был правильным. В моём извращенном мире женщины созданы для удовлетворения мужчин, это их цель. Твоё тело идеально подходит мне в качестве спутницы, а школьные воспоминания и былая влюбленность через тебя в свой идеальный образ делают эту связь очень крепкой. Ты женщина, и тебе придется потерпеть, потому что это делает мужчину, меня, счастливым, как бы ужасно и эгоистично это ни звучало. Но не переживай, вскоре тебе и самой станет всё это нравится! Я ведь тоже шёл к этому долгие годы. Помнишь, суккубка рассказала, что тогда вечером, уже после того как мы впервые прибили твою маму у вас дома к тумбе, и я ушел, она принудила её тебя вылизывать, в то время как тебя заставляла придавливать ей клитор ногой? В начале ты сопротивлялась, но позже, подойдя вплотную к собственному оргазму, перестала. На какие-то мгновенья тебе это даже понравилось! Понравилось мучить собственную мать! Понравилось давить ступнёй на её измученную плоть! Ты знала, что твоей маме очень больно, но в этот момент тебе стало всё равно, тебя это даже раззадорило и возбудило! Ты же не станешь этого отрицать? Не забывай, у вас с суккубкой ментальная связь, она напрямую читает твои мысли и чувствовала тогда всё, то что чувствовала и ты. Или ты сама себе врёшь до сих пор?»
  Юля опустила глаза и молчала, явно стыдясь подобных воспоминаний и нескольких секунд собственной слабости. Я продолжил давить аргументами.
Я: «А на следующий день? Когда я у пианино жестко трахал твою мать, тянул на сиськи, за живот, разрывая её нежные соски и клитор о гвозди – ты ведь через её боль получала удовольствие! И в какой-то момент, перед самым оргазмом, когда кайф начал туманить мозг, перестала противиться! Ну давай, признай! Тебе ведь было тогда хорошо? Было приятно? Ведь правда в этот момент ломаются преграды, исчезают понятия морали, общественных устоев, смешиваются понятия хорошего и плохого? И тебя перестаёт волновать всё другое вокруг. Есть лишь ты, твоя пизда и оргазм!»
Юля: «Да пошёл ты!», — злобно плюнула мне в лицо Юля и стала брыкаться, пытаясь вновь разорвать застежки на руках и сбросить наших мам со своих ног. Она уже не пыталась кричать в этот раз, видимо, старалась все силы сосредоточить на путах, однако любые попытки оставались тщетными. Наконец, не сумев освободиться и устав от бессилия, начала безысходно плакать.
Я: «Мда, видимо всё так и было, как я сказал. Ну ладно тебе, не плачь, тут нечего стыдиться. Во всяком случае не передо мной, я-то как раз понимаю. Да и, если подумать, Юль, это же для тебя хорошо! Раз ты в принципе способна терять голову во время экстаза, пусть даже лишь на пару мгновений, то частое и продолжительное введение и удерживание тебя в предоргазменном состоянии, в конечном счёте, изменит твоё мировоззрение, как оно изменило ранее моё. До моего уровня, наверно, не дойдешь: ты же не начинала, как я, заниматься этим с самого полового созревания, когда формируется сексуальная сторона личности. Но удовольствие от наших извращений получать всё равно станешь! Это главное! А стыд… стыд, он пройдёт. Не сразу, конечно, со временем. Уж я-то точно знаю. Кайф, когда находишься в предоргазменном состоянии и не кончаешь, с этим тебе поможет!»
  Я попытался погладить Юлю по голове, чтоб немного подбодрить, но она увернулась, не позволив этого сделать, и просто продолжала тихонько плакать. Больше мы с ней не говорили, остаток времени провели молча: Юля, пытаясь смириться со своей незавидной участью вечной пленницы, склоняемой к жестокости и разврату, и я, томящийся в ожидании, где там носит любимую, и найдет ли она способ избежать ссылки и суда, ведь иначе всё, крах. Если она исчезнет, я останусь с разбитым сердцем. В одиночестве. Непонятый. Натворивший кучу дел. Вновь скрывающий себя настоящего. Один. Снова.
  Наверное, прошло уже часа 2,5, как вдруг наши мамы ни с того, ни с сего начали вставать с Юлиных ног.
Я: «Ээээ, какого хрена?», — я бросился к Юле, чтобы удержать, но она ловко остановила меня вовремя согнутой ногой и посмотрела в глаза своим заплаканным личиком.
Суккубка: «Слав, не надо, это я». Как только я увидел этот взгляд, то сразу понял, что моя любимая вернулась.
Я: «Чего так долго? Как всё прошло? Ты нашла выход из ситуации?»
  Юля молчала и пыталась подобрать слова не зная, как начать непростой разговор. Я в этот момент разрезал затяжки на её израненных руках, высвобождая свою девушку из заточения и ожидая подробностей рассказа.
Я: «Ну же, не томи! Выход есть?»
  Юля тяжело взглянула на меня.
Суккубка: «И да, и нет».
Я: «В смысле? Что это значит?»
  Она вздохнула.
Суккубка: «Как я уже говорила, были случаи, когда суккубы влюблялись в своих жертв и оставались с ними на Земле, выдавая себя, тем самым, нарушая правила. Многих из них ловили и предавали забвению, хотя некоторым всё же удавалось договориться или просто довольно долго скрываться, всю земную жизнь, и они спокойно возвращались обратно».
Я: «Да, и что?»
Суккубка: «Тех, что пленили, всегда в итоге судили и убивали. По крайней мере, так я думала… Но, оказывается, даже в случае раскрытия есть выход… последний шанс, так сказать»
  Моя девушка почему-то тяжело смотрела в пол, будто никакого выхода и не было. Но ведь она его нашла! Так в чём проблема?
Я: «Какой? Что бы это ни было, выбери его!»
  Юля посмотрела на меня с болью в глазах.
Суккубка: «Мне нужно отказаться от бессмертия, всех своих способностей, перестать быть суккубом, стать обычным… человеком…»
Я: «Но… разве это так плохо?»
  Юлина боль вдруг сменилась злобой из-за моего непонимания.
Суккубка: «Да как ты не понимаешь? Я – бессмертное существо, живущее уже много тысяч лет! Я видела взлёты и расцвет империй, способствовала их краху, влияла на историю. И мне это нравилось! НРАВИЛОСЬ! Нет ничего приятнее, чем соблазнить какого-либо мужчину, склонить к разврату, разрушить его семью, разрушить жизнь! Вот она какая я настоящая! И с тобой я хотела сделать то же самое: заделай своей маме ребенка, я исчезну, а вы разгребайте последствия! Ты ведь казался такой легкой добычей… Я никак не ожидала, что настолько заинтересуюсь тобой, найду родственную душу. Влюблённость вскружила мне голову, я пожалела тебя, осталась дольше положенного, стала неосторожной и всё рассказала. И теперь лучшее, что меня ожидает – короткая земная жизнь, которая по сравнению с жизнью суккуба – ничто. Это моё наказание!»
Я: «Но ведь это лучше забвения, лучше суда и твоего уничтожения! Да, я не могу понять, каково это — отказаться от бессмертия, но у тебя буду я. Разве жизнь в счастье, пусть и недолгая в сравнении с вечностью, не стоит выбора?»
  Юля грустно фыркнула.
Суккубка: «Да, ты прав. Это лучше небытия, просто… не ожидала, чтобы вот так всё закончилось»
Я: «Тогда решено?»
  Юлю явно тревожило ещё что-то. Она посмотрела мне в глаза.
Суккубка: «Не всё так просто. Мне не позволят остаться в земной жизни, если не будет преподнесён дар, жертва».
Я: «Ээээ, хм… ты что ли должна…»
Суккубка: «Нет, глупый, мне не надо тебя убивать! Какой тогда мне смысл становиться человеком, если тебя не станет?»
Я: «Тогда кого?»
Суккубка: «Да никого! Никого убивать не надо! Дар заключается в сотворении ещё большего греха, чем тот, к которому жертву успел склонить суккуб!»
Я: «Эммм…»
Суккубка: «Не я должна принести этот дар, понимаешь?