Ужасное возбуждение прошедшей ночи не отпустило меня и утром. Лежа без сна на смятых, перекрученных простынях я раз за разом доводила свое тело до изнуряюще-сладких оргазмов, ожидая успокоения и сна, но напрасно. Моя разгоряченная киска продолжала истекать соком, требуя к себе внимания. К воспаленному клитору больно прикасаться, но эта боль мучительно приятна и приводила к очередной эйфории оргазма, изгибающего дугой мое тело и приносящего несколько минут удовлетворения.Девственность, проклятая девственность, была причиной, по которой я не могла проткнуть свое ненасытное влагалище чем-то достойным его внимания, поэтому моя бедная попка приняла в себя толстую ребристую рукоятку зубной щетки, но на отрез отказалась от предложенного банана. Анальные оргазмы не такие бурные, как клиторальные и для их достижения требуется больше времени и сил, но они спасали меня, когда к клитору не возможно было прикоснуться. Истязая себя, я прикрепила небольшие прищепки на соски и малые губы и теребила их, мастурбируя клитор до тех пор, пока они не потеряли чувствительность.
Настойчивая трель будильника подняла меня из постели и заставила принять душ, смывая с кожи испарину и аромат ночных игр. Наскоро собрав разбросанные по полу эротические комиксы с японскими мультяшками и выдернув диск из DVD, спрятала их под матрас.
Теперь одежда: крошечные белые трусики, лифчик и гольфы – я превратилась в сексуальную куколку. Школьное коротенькое платьице и белый кружевной передник – перед вами скромная пятнадцатилетняя ученица восьмого класса. Чуть-чуть косметики, чтобы скрыть темные круги под глазами, последствие бессонной ночи – очаровательно! Поцелуи маме и папе, чашечка кофе, тост, и в школу.
Тело, перенесенное из постели за парту отказывается смириться с отсутствием ласк. Сосед по парте Антошка сильно волнует меня, раздражая тем, что пришел на урок не голый. Мы в самом конце класса, одни на ряду, весь класс впереди. Я не могу сосредоточится на словах учительницы, молодой темногривой кобылки, которая преподает у нас второй год после ВУЗа литературу. Мои глаза то и дело косят в сторону мальчишки. Я пытаюсь представить себе какого размера у него член. Надеюсь не маленький, потому, что парнишка рослый и крепкий. Он совсем не смотрит на меня! Я как бы случайно касаюсь его локтя, и когда он обращает на меня внимание, сбрасываю на пол ручку. Она падает и очень удачно закатывается под парту на его половине. Я улыбаюсь ему и наклоняюсь, прижимаясь грудью к его колену. Он вздрагивает, наконец-то! Я, разумеется, не сразу нашла потерю. Пришлось прижаться щекой к его ширинке и задержаться на секунду. Ого! Я почувствовала его! У парня все на месте. Усаживаясь, я не обратила внимание на то, что юбочка совсем задралась, и между разведенными бедрами выглядывают трусики. Отлично, теперь он не сводит с них глаз. Юбка всего на каких-нибудь десять сантиметров выше, но какой эффект. Неужели мои коленки его не привлекали? Я боюсь взглянуть на него, чтобы не спугнуть. Чувствую, как намокают трусики, очень хочется сжать покрепче бедра и потереть одно о другое, но я сдерживаюсь. Смотри, милый. Не выдержав, я бросаю быстрый взгляд на его брюки. Хороший мальчик, эрекция заметна невооруженному глазу. Что же дальше? Пауза затягивается. Я перехватываю его взгляд и улыбаюсь.
— Антошка! – В голосе не хватает ноток возмущения. – Ты куда уставился?
Я соединяю коленки и на несколько миллиметров одергиваю юбку.
— Ног моих раньше не видел? – Шепчу я.
Он покраснел и улыбнулся, но взгляда не отвел. Молодец.
— Прости, не могу налюбоваться. — шепчет он. – Ты — супер!
— Я знаю, но не на уроке же.
— Почему? На нас ни кто не обращает внимания.
— На нас? Это ведь ты пялишься, как первый раз увидел.
— Да просто посмотрел…
— Это заметно. Посмотри на себя. – Я прыснула смехом и показала пальчиком, почти коснувшись, на изрядный бугор под его брюками. – Как трусов никогда не видел.
— Не видел. – Он смущается еще больше. Не перегнуть бы палку.
— Правда? — Издеваюсь я. – Что, до сих пор ни кто не показал, и ты решил на мне просвещаться? Мне не жалко, — смягчилась я, – но я не наглядное пособие. Начнешь болтать. – В моем голосе колебание.
— Ну что ты, никогда.
— Что и девчонок ни когда не трогал? – Он отрицательно машет головой. – А хочется? – Утвердительный кивок. – Сама вижу, что хочешь. — Я киваю в сторону торчащих брюк. – Бедненький. Ладно, не буду обращать на тебя внимание, только смотри не заметно.
Я снова развела коленки. Он громко сглотнул и уставился на них.
— Нравится? – Он кивнул, не поднимая взгляда. – Юбку приподнять? – Короткий взгляд в глаза и снова кивок.
Затаив дыхание от волнения, я приподняла подол до пояса. Вид чудесный и мой носик уловил нежный аромат обильных выделений. Надеюсь, он тоже его чувствует. Сижу так не дыша уже минут пять. Что же дальше?
— Насмотрелся? – Он умоляюще глядит на меня. – Тебе не больно? – Участливо интересуюсь я, кивком указывая на его пах. – Похоже ему там очень тесно.
Он ни чего не ответил, только сжал и отпустил бедра. На вершине пирамидки проступило мокрое пятно. Он что, кончил или просто промок? Интересно.
— Хочешь потрогать? – Решаюсь я, и пока он не опомнился, беру его ладонь и накрываю ею свою мокрую киску.
Он замирает и, кажется, даже не дышит. Тогда я кладу свою ладошку сверху на его и начинаю водить ею, поглаживая себя, надавливая там, где нужно. И конечно немедленно кончаю, прикусив губу, чтобы не выдать себя криком, и сильно прижав его ладонь бедрами. Он чувствует, как я дрожу, видит движения моего тела, слышит дыхание и все понимает. В его взгляде столько благодарности, что я решаюсь продолжить. Как бы тихо мы не вели себя, но сидящая впереди моя подружка милашка Ленка Савичева оглянулась на нас и, мне кажется, все поняла. Она улыбнулась и прошептала: «Ну, вы даете! Тише, Кобылка застукает». Больше она не оборачивалась, но ее ушки, если бы могли, сбежались бы на затылок.
Его ладошка все еще у меня между ног. Я извлекла ее и поднесла к своему лицу.
— Пахнет. Тебе нравится мой запах?
Он посмотрел на свою влажную ладонь и прижал ее к лицу. Он слизывает с нее мой сок! Мальчик просто чудо.
— Хочешь посмотреть? – Робко спрашиваю я, но мне уже не нужен его ответ.
Мои пальцы берут край трусиков и оголяют розовые мокрые губки. Он осторожно касается их пальцами, скользя по влажной коже. Когда он доходит до клитора, я вздрагиваю. Его палец, уже пройдя дальше замер, и вернулся, нащупав сладенький бугорок. Я задрожала. Он прижал его, обвел пальцем вокруг, погладил кончик и я снова кончила. Да так бурно, что едва не забросила ноги на парту, выворачиваясь к нему. И вдруг он наклонился и поцеловал меня между ног. Сначала прикоснувшись губами, а через секунду стал вылизывать меня, теребя губами клитор. И, конечно же, я снова кончила, да так мокро, что залила ему все лицо. На секунду мне показалось, что я уписалась. Мальчишка выглядел счастливым и смотрел на меня с обожанием. Его ладошка вполне освоилась у меня между ног и вела себя на удивление умело. Но мне, паршивке, уже хотелось большего.
— Ты разрешишь мне потрогать тебя? – Конечно он не против.
Я немедленно взяла в ладонь бугор на брюках. Ого, впечатляет! А здесь у нас яички, какие милые.
— Расстегнешь брюки? – Он умело потянул за молнию. – Покажи мне его. – Попросила я, и через секунду колбаска сантиметров семнадцати выскочила наружу сверкая мокрой красной головкой с дырочкой наверху из которой сочилась прозрачная жидкость.
Я, девушка продвинутая, и знаю, что сперма выглядит не так. Моя ладошка тут же обхватила это чудо и сжала его. Антошка замер, и я потянула кулачком вниз, оттягивая кожицу и еще больше оголяя головку.
— Кобылка идет! – Шепнула через плечо Ленка, но было уже поздно.
Учительница была рядом и изумленно смотрела на нас сверху вниз и в этот момент Антошка начал кончать. Сперма выстрелила вверх, выше парты и шлепнулась вниз на его тетрадь. Мы дернулись, и следующий заряд попал Кобылке на белую шелковую блузку как раз на левую грудь и стал стекать, оставляя мокрый след. Я накрыла головку ладонью и вся сперма, натыкаясь на нее, лилась по члену вниз. Кобылка остановилась и молча смотрела на наши торопливые попытки привести себя в порядок. Мне это далось куда легче. Я просто одернула юбку и терла мокрую ладонь о бедро, а Антошке пришлось повозиться с замком на брюках. Мы с ужасом смотрели на ошарашенную учительницу. Даже Ленка обернулась и уставилась на нее. Остальным, как видно, не было ни какого дела до этой заминки, которая длилась от силы минуту.
— Антон, можно попросить у тебя платок? – совершенно ровным голосом, наконец, выговорила она.
Антошка залез в карман и протянул ей аккуратно сложенный носовой платок. Девушка отвернулась от класса и промокнула мокрое пятно на груди.
— Спасибо. – Она вернула ему платок, и как ни в чем не бывало, развернулась и пошла к доске, продолжая говорить.
Мы сидели не живы, не мертвы, ожидая последствий.
— Вы с ума сошли! – Зашептала Ленка. – Что теперь будет?
Минут через пять прозвенел звонок, и все побежали из класса. Ленка вышла последней, участливо глядя на меня и вздыхая. Кобылка, казалось, забыла о нас, но когда мы проходили мимо, она посмотрела на меня.
— Задержись на минуту, Юленька.
Антон вздохнул и вышел, а я осталась, скромненько опустив глазки и не зная, как себя вести. Просто ужас.
— Ты не волнуйся, девочка моя, — заговорила Кобылка, — это останется между нами. В жизни всякое случается, но мне не хотелось бы, чтобы ко мне на уроки вы ходили только за этим. Я не против, чтобы вы чуть-чуть поласкали друг друга, если очень хочется, но будьте осторожнее. Зачем вам лишние сплетни? Особенно тебе, милая. Хорошо?
Я кивнула.
— Сейчас бегите-ка с Антошей домой и отведите душу, а я скажу учителям, что отпустила вас. Лекцию о залетах читать не буду, ты девочка умная.