Три тайны Дарьи Михайловны - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Отрывок из романа «Первая женщина»
***
Дарья Михайловна, начальник отдела кадров, вышла из кабинета и, пройдя по коридору, зашла в женский туалет. Под форточкой, у окна, закрашенного белой краской, курили две девушки.
— Галя, Вера, я ведь просила, не курить в туалете, — и, поперхнувшись, закашляла.
Загасив окурок о подоконник, Галя распахнула окно.
— Ну что ты делаешь, закрой, я не хочу, чтобы за мной подглядывали.
Окно женского туалета выходило на территорию института.
Галя закрыла окно и девушки вышли.
Закрывшись в кабинке, и, достав из кармашка юбки бумажную салфетку, задрала подол и стянула трусы. Раздвинула ноги и, наклонившись над унитазом, и упираясь локтями в коленки приподняла попу. Нет — жопу: крупная была женщина. Шумно лилась моча, вспенивая воду. Напрягая живот, и втягивая сфинктер, хотела выпустить газы без звука, но не сдержалась. Подтёрлась салфеткой и, вытерев ею руки, оправила юбку, оглаживая бёдра. Поправляя причёску перед зеркалом, сунула руку под мышку и, передёрнув плечом, поправила лифчик. Не вымыв рук, вышла из туалета.
…
Три тайны Дарьи Михайловны
Дрочила хуй, слюной залупу
Измазав, сунула в пизду.
Он затыкал ей пальцем жопу,
И щупал влажную манду.
И, позабыв про стыд и горе,
Она еблась, серел рассвет;
Гандон болтался на заборе,
И в окнах, с видами на море,
Не отражался лунный свет.
Дарья Михайловна была крупная женщина. Крупная, во всех смыслах этого слова. Рост 185 см, широкие, необхватные бёдра и, круто выпирающие назад, булки ягодиц. Бюст 7-го размера; аэродром, говорил Альберт, её покойный муж, когда, лёжа на ней и щекоча волосатой грудью соски, швыркал влагалище своим длинным и толстым хуем.
С мужем она прожила 18 лет.
Семейная жизнь, это её первая тайна, тщательно, от всех, скрываемая.
Альберт работал водителем «скорой». И пил, пил, пил. В сексе она не была удовлетворена. Он быстро кончал, а излив сперму, отваливался и засыпал, не успев отвернуться к стене.
Поначалу она страдала из-за этого, а потом приспособилась. Когда он засыпал, ласкала пальцем клитор, ещё не остывший от возбуждения и, тяжело дыша, закусывала губу, чтобы не разбудить мужа стонами.
Четыре раза она лежала в гинекологии. Три раза с кровотечением, а в последний раз, с кровотечением и разрывом заднего свода шейки матки. Четыре раза он насиловал её, с грубой, звериной жестокостью, засаживая свой член по самые яйца. Пьяный, с налитыми кровью глазами, зажимая рот рукой; она кричала от боли, когда он насиловал её первый раз.
В четвёртый раз она потеряла сознание от болевого шока. Увидев кровь, он пришёл в себя и вызвал скорую.
Член профкома, член партии, она быстро продвигалась по карьерной лестнице.
Выписавшись из клиники, пришла к парторгу и сказала, что будет разводиться.
— Ну, что сказать, разводись. Но, по партийной линии, продвижения уже не будет.
Она подала заявление на развод.
Альберт умер через семь месяцев, от цирроза печени.
С квартиры она съехала и жила в общежитии. После похорон, свекровь, жившая отдельно, с младшим сыном, инвалидом с диагнозом ДЦБ, предложила сделать обмен и жить вместе.
Нину Марковну, она называла мамой, и после развода. А свекровь относилась к Дарье, как дочери. Может быть ещё и поэтому, она так долго не могла решиться на развод.
Свекровь не перенесла горя, заболела и через два месяца умерла.
Дарья Михайловна осталась в двухкомнатной квартире с инвалидом. Она не смогла нарушить обещание, данное свекрови: не отдавать Вениамина в дом инвалидов.
Вениамин был безобидный, тихий. Особого ухода ему не требовалось. Только в ванне он не мог помыться сам, завязать шнурки на ботинках, да натянуть майку (или дашку). И говорил; заикаясь и растягивая слова.
Утром пятого дня после похорон свекрови, Дарья обувалась в прихожей. Вениамин стоял в проёме комнатной двери, прислонившись к косяку. Он с первого дня вот так провожал её на работу и так же встречал.
Открывая дверь, она сморщилась и повела носом. Острый запах пота исходил от Вениамина.
— Вечером будешь мыться. Пока.
— Ддддооооосвидааааания Ддддаааша.
Вечером, набрав в ванну воды и взбив шампунь до пены, позвала: — Вениамин.
Он уже шёл, с полотенцем.
— Что ж ты не разделся?
Она с улыбкой смотрела на него сверху вниз.
Альберт был выше Дарьи, а Вениамин, видимо из-за болезни, сухощавый и низкорослый.
У него покраснели мочки ушей.
— Я, что, голого мужчину не видела? Раздевайся. Подожди, дай я сама.
Расстегнула и сняла с него рубашку, присела и..
Перед её носом, оттопыривая штаны, выпирал член. Дрожащими руками потянула с него штаны, но они не снимались, зацепившись резинкой за головку. Заколотилось сердце и в сводах появилась тянущая истомой боль. Она пальцами подцепила резинку штанов, оттянула и дёрнула вниз.
Длинный и толстый хуй, упруго качнувшись, напряжённо замер.
«Как у Альберта», — она смотрела, словно завороженная.
Дарья мыла его, а член упрямо высовывался из пены, приковывая её взгляд.
Обтирая его, через полотенце дотронулась до члена..
Дарья выпрямилась и легонько подтолкнула Вениамина в плечо.
— В мою — когда, он, свернул в свою комнату.
— Ложись.
Вениамин сел, а потом лёг на кровать.
Она разделась, легла рядом и потянула его на себя. Голова Вениамина лежала на её груди, а он, мыча и дёргаясь, тыкался, не попадая во влагалище и, наконец, свалился с неё. Тогда она поставила его на колени, и сама встала перед ним, подставив жопу, и уткнувшись головой в подушку, раздвинула руками ягодицы. Он мычал, тыркался по ляжкам, больно впиваясь костлявыми пальцами в кожу на спине. Она водила жопой из стороны в сторону и сверху вниз, пытаясь поймать торчащий член и насадиться. Опять не получилось.
Она легла на него, зажав член между ног. Вениамин, придавленный титьками, стал задыхаться.
Дарья встала и постелила на полу.
— Иди, сюда ложись.
Расставив ноги, встала над ним. Приседая, левой держала член, а правой раздвинула губы. Член погружался во влагалище. Когда появилась боль, она поняла, что поза выбрана неправильно. Проникновение было глубоким, и она не могла его контролировать. Медленно, снялась с хуя, и встала на колени.
Снова держа левой рукой член, а правой раздвинув губы, натянулась. .оrg Двигалась медленно, короткими и плавными тычками. Он кончил через минуту, дёргаясь, сипя и брызгая слюной.
Она огорчилась.
Но, через час, позвав его пить чай, увидела, что хуй стоит.
Она снова постелила на полу, встала на колени и, натянувшись на торчащий как кол член, двигалась короткими и плавными толчками. Совокупление длилось дольше, Вениамин кончил, но она не испытала оргазма.
С этого дня, каждый вечер она совокуплялась с ним по два и даже три раза.
Только теперь, она поняла, почему муж, так быстро засыпал. Он уставал, выматываясь на работе, а, этот, хоть и больной, и тщедушный, за свою жизнь не ударил палец о палец, и сохранил своё либидо нерастраченным.
Прошло две недели, а она ни разу не испытала оргазм.
Дарья стала раздражительной.
Вечером пили чай, и Вениамин уронил и разбил стакан.
— Да, что опять с тобой?
Взяв тряпку, убрала осколки и, поддёрнув коротенькое домашнее платье, наклонилась и стала вытирать пол.
Вениамин смотрел, как ёрзают ягодицы. Смотрел на чёрный пучок между ног и, протянув руку, сунул её туда. Пальцы, скользнув по губам, задели клитор. От неожиданности Дарья замерла и, выпрямившись, замахнулась тряпкой. У Вениамина были сняты штаны, и торчал хуй, нагло целясь Дарье между ног.
Бросив тряпку, сгребла его и поволокла в спальню.
Не раздеваясь, села над ним и насадившись на хуй, прикоснулась к клитору средним пальцем. По лобку побежали мурашки. Но ласкать клитор одной рукой, другой, ограничивая глубину погружения члена, было неудобно, она быстро устала. От напряжения заболели ноги. Тогда она опёрлась правой рукой о его колено и, совершая фрикции влагалищем, левой ласкала клитор. От низа живота к груди пошли волны наслаждения. Не сдерживая стонов, она стала двигаться резче, насаживаясь глубже. На пике чувственного наслаждения, потеряв контроль, погрузила в себя почти весь член, и в это мгновение Вениамин задёргался, изливая сперму. От острой боли едва не лишилась сознания.
Два дня влагалище кровоточило, как при месячных; ещё семь дней из него сочилась сукровица. Но, всё обошлось.
Через два дня пошла к гинекологу.
Лёжа на кресле, ждала с напряжением окончания осмотра.
Заметив её волнение, врач сказала: — расслабьтесь.
— Стенки розовые… швы рассосались… матка увеличена, на две… три недели. Вы замужем?
— Нет.
— Вы живёте половой жизнью?
—… да.
— Когда последний раз были месячные?
Дарья испугалась: «совсем вылетело из головы, ведь я могу забеременеть».
— У вас задержка?
…
— Вы, почему молчите?
— Матка у меня всегда немного увеличена, а месячные должны прийти через неделю.
— Вставайте, одевайтесь.
Дарья слезла с кресла.
Гинеколог, повернувшись к столу, стала заполнять карточку.
***
Выйдя из поликлиники, зашла в аптеку и купила презервативы.
Вечером подмыла Вениамина и, вытащив из ванны, и обтерев полотенцем, сказала: — иди в спальню, ложись.
Подмылась и, достав из сумочки презервативы, зашла в комнату. Вениамин лежал, закатив глаза и, скалился в улыбке, обнажая жёлтые зубы. Улыбка напоминала, что, он, всё-таки больной. Она поморщилась, но, взглянув на торчащий хуй, улыбнулась и, присев на колени, оттянула его от живота и отпустила. Член, упруго качнувшись, шлёпнул по животу и замер. Вскрыла упаковку и, достав презерватив, стала натягивать на хуй. Вениамин открыл глаза и, потянувшись, дотронулся до соска. Было противно, но она стерпела.
«Странно» — думала она, лаская рукой хуй, и перебирая пальцами яички — «неужели можно полюбить часть человека, его орган, доставляющий наслаждение, и не любить самого человека.
Ведь это его хуй». Она сжимала хуй, поражаясь его твёрдости: «как палка, как камень» — чувствуя, как под ладонью начинает пульсировать кровь.
Дарья взглянула на Вениамина; глаза закатились, мычит, полудебильная