За занавесками - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Предисловие
Это не автобиографический опус. На мысль о нем меня натолкнул откровенный разговор с одной моей близкой знакомой. Уж не знаю, что со мной не так, но люди частенько охотно «исповедаются» мне. Даже о сугубо интимных мыслях и делах. Поскольку отношения с этой женщиной закончились несколько лет назад, думаю, можно обратить ее фантазии в письменную форму. Конечно, я кое-что пересмотрел, дополнил, многое додумал. Поэтому примем, что рассказ написан на основе ее фантазии. Описание этой дамы будет реальным. Имена же я изменил. Но так как писать от лица женщины мне тяжеловато, займу позицию другого героя повествования — мужского пола.
Как и в прошлый раз, я не сильно озаботился редактурой — не обессудьте, дорогие… Итак, погнали!
Ваш Север.
Эпиграф
Запретный плод сладок вдвойне, когда это взаимно.
Север
1
Меня зовут Максим. Я самый обычный парень — среднего роста, среднего сложения, с длинными не стриженными волосами на голове. Мне уже 18. Еще у меня куча не изжитых комплексов, которые мешают мне жить так, как мне хотелось бы. Из-за этого я часто провожу время один. Читаю. Возможно, я немного умнее сверстников. Но не берусь это утверждать наверняка. В общем, вот такой я — не слишком уверенный в себе, средний, не заметный.
Больше всего мне не дает покоя тот факт, что у большинства моих друзей и знакомых есть отношения с девушками. Или у них хотя бы был секс. Я же пока лишь до исступления натираю свой член рукой, не всегда заботясь о смазке. Делаю я это раза два в день минимум. В среднем, три. И это — далеко не предел, так как поводов для соблазна вокруг, хоть отбавляй.
Возбудить меня может сущая мелочь — красивая женская ножка, выглядывающая из-под юбки, движение полной груди при глубоком вдохе. Даже украдкой пойманный взгляд. Я безнадежен. И убеждаюсь в этом изо дня в день.
Мне не нужно добавлять порно в избранное, так как все адреса я помню наизусть. Часто, закрывшись у себя в комнате, я просматриваю ролики, пачкаю влажные салфетки. Жалею себя и снова пачкаю салфетки.
Мои любимые категории — порно со зрелыми, сексвайф и инцест. Вид обнаженной взрослой женщины заводит меня с пол оборота. Поэтому, когда выдается редкая возможность поехать на море, я либо безвылазно сижу в воде, либо лежу животом на подстилке.
И, не смотря на прекрасный беззаботный возраст, насладиться им сполна у меня не получается. Вот такая печальная картина моей жизни. Лишь один человек на всем белом свете всегда поддерживает меня в трудную минуту и искренне сочувствует моим переживаниям. Это — моя мама.
2
Вера Алексеевна. Лучшая мама на свете. Это не означает, что она бегает за мной с сопливчиками или кричит в окно, чтобы я застегнул клапан. Напротив. Множество бытовых вопросов она переложила на мои плечи. Главная ее задача — обеспечить нашу семью. Я тоже подрабатываю по мере сил. Но когда закончится лето, об этом придется забыть. Поэтому главный добытчик у нас мама. Еще ей нужно следить за собой — бассейн, спортивные танцы, всяческие процедуры. В 38 уже не так просто выглядеть не на 38. Но даже в этой безумной круговерти, не имея достаточно времени на устройство личной жизни, она находит его, чтобы побыть со мной. Пусть, не часто. Пообщаться, поучаствовать морально.
Отец оставил нас около 10 лет назад. Алименты алиментами, но они не заменят человеческого участия. С тех пор Вера тащила меня одна. Ей было тяжело. Еще и оттого, что она не была основательной, серьезной женщиной. Могла устроить вечеринку с подругами в середине недели. Или уехать в другой город на выходные, оставив меня на самообеспечении. Но упрямства ей было не занимать. И если Вера однажды решила поднять сына, то можно было расслабиться — она сделает это даже, если я буду против.
3
А с личной жизнью у нее действительно не задалось. С тех пор, как мы остались одни, маминых партнеров можно было пересчитать по пальцам одной руки пьяного трудовика. Пару раз, когда я вставал ночью подышать вейпом в окно, слышал, как она жаловалась на кухне засидевшейся подруге, что ее на работе достали масляные взгляды коллег мужского пола. Что они видят в ней исключительно кусок мяса, а не женщину. В общем, разочарование и усталость на лицо.
Собственно, я их понимал, ее коллег. Густые темно-каштановые волосы до середины спины. А запах! Какой они источали восхитительный запах! Карие глаза — всегда в искрах. Безумно притягательные черты лица, с чувственно очерченными губами. Высокая грудь второго размера, плоский живот. Ягодицы, которым позавидуют и фитоняшки. Ножки — стройные, но не тощие, упругие — самый сок!
Я и сам не раз представлял ее, гоняя украдкой. Даже думал установить скрытую камеру в спальне или душевой. Но совесть не позволила сделать этого. Пришлось ограничиться подглядываниями. А еще я стащил из ее шкафа трусики…
Так и жили мы вместе — мать-красавица и незаметный я.
4
Было лето. Воскресение. Жара донимала с самого утра. Окна нараспашку.
Я сидел на диване, бессмысленно уставившись в стену. Рядом лежала раскрытая книга. Как же все достало! «У людей лето, улыбки, планы, а ты читаешь фэнтези и пялишься на обои. Неудачник!» — ехидным голосом одного знакомого приставалы сказала хандра. Я готов был провалиться сквозь землю! Даже дрочить или парить вейп не хотелось. Может, начать бухать? Непреодолимая тоска накрывала свинцовым одеялом.
Мама в своей комнате крутила педали тренажера… Черт бы его побрал! Даже поговорить не с кем, пока у нее из ушей торчат беспроводные затычки.
Мысли тянулись одна за одной, переплетались, сливаясь в невообразимую кашу. И весь этот непомерный ком бреда катился куда-то по закоулкам моего сознания, разрастаясь до исполинских размеров. Ударился бы он сейчас обо что-то важное. Чтобы моментально — кровоизлияние, и прощайте, не любимые, не известные… Нет! Слишком много чести. Господи, как скучно!
5
Мама появилась внезапно. Своей неслышной походкой вошла в комнату, окинула все внимательным взглядом. Остановилась на мне.
— Ты что такой смурный? — она была слегка взмокшая после тренировки, с полотенцем через плечо, волосы на голове собраны в большой пучок; темно-синий спортивный топ и велосипедки выгодно подчеркивали все ее достоинства.
— Ничего, — я вздохнул, но даже не пошевелился.
Она бросила полотенце на спинку дивана, отпихнула мою книгу и села рядом, поджав одну ногу под себя. Ее глаза изучали мой профиль.
— Ну, что стряслось, зануда? — она шутливо потрепала меня по голове.
— Скучно, — вздохнул я. — Ничего не хочется.
— Хочешь, поедем на озеро?
— Там жарко…
— Купим коробку мороженого и отметим жару?
— Оно холодное, — я выглядел тогда чрезвычайно глупо, как капризный мальчишка.
Она засмеялась своим звонким чистым смехом:
— Ты просто невыносим! Но я знаю, как тебя растормошить! — с этими словами она поднялась с дивана и бесцеремонно уселась у меня между ног, буквально прижав к спинке дивана. — Шея и плечи! — безапелляционно заявила Вера.
Мне было бы намного удобнее, сядь она на пол. Но лень сделала мой язык тяжелым, а мысли сошлись на том, что плохой массаж заставит маму оставить меня в покое.
Я без энтузиазма мял ее плечи. Мне было не удобно. Но нежность кожи, упругость мышц, запах… Я начал возбуждаться.
6
Сначала мой член просто шевельнулся. Пронесет, подумал я. Напрасно! Не прошло и пяти секунд, как сарделька стала батоном «докторской».
Мы сидели не вплотную, но эрегированный орган уперся в маму. Почувствовала ли она, поняла ли? Конечно, да! И я заерзал, вжимаясь в спинку дивана. Но так как моя спина и так лежала на ней, я только поилозил головкой по ее велосипедкам. Да, я был в шортах, но это же не подушка, чтобы настолько скрыть конфуз. И я оказался прав!
— Что ты там делаешь? — заинтересовалась мама и просунула правую руку между нами. — Максим! — ее пальцы нащупали «его».
Не понятно, чего в моем имени было больше в тот момент — искреннего удивления, осуждения или возмущения. Но она вскочила, как ошпаренная.
— Извини, мам… — я виновато потупился.
— Ты уже не выглядишь скучающим, — иронично заметила Вера. — И давно у тебя встает на меня? — мое молчание заставило ее задать для последующего ответа более жесткие параметры. — Только честно! — вот теперь мне конец — врать я совсем не умел.
Не поднимая глаз, я вздохнул. Печально так — обреченно.
— Я даже представляю, что ты делаешь с этим, пока я не вижу!
— Мам! — попытка остановить обвинительную речь. — Думаешь, мне легко?
В ответ она отрывисто рассмеялась.
— Значит, когда я отвернусь, ты спустишь, представляя меня, а потом, как ни в чем не бывало, будешь общаться, улыбаться? Кажется, теперь я знаю, куда делись мои трусики, — усмешка. — Возможно, и ощущение подглядывания временами — вовсе не плод моего воображения!
— Ну, мам! — простонал я.
— Не мам! — крикнула она. — С мамой так не поступают! Значит, так — пока мы не разрешим этот вопрос, называй меня по имени. Понял!? — ее палец с аккуратным маникюром устремился в мою сторону.
— Да, Вера, — окончательно сник я, но все только началось.
— Как мне теперь жить под одной крышей с тобой, зная все это? — распалялась Вера. — Мне хватает озабоченных, чтобы дома еще одного терпеть!
Она быстро зашагала по комнате. В ее траектории не было логики, только подавленные эмоции. А я, словно подсудимый, ожидал вердикта. Наконец, шаги мамы стали короче, диаметр кругов уменьшился. Она остановилась. Постояла боком ко мне, приложив в задумчивости палец к губам. Такой я ее еще не видел.
Наконец приговор был вынесен. Я понял это потому, что Вера повернулась ко мне лицом. Ее голос был тихим, но настолько твердым, что возразить ему у меня не хватило бы сил.
— Предлагаю сделку! — сказала