Похоти — Глава 0 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Голос
Что вас ждет?
Жить в мире двойных стандартов — это как стоять на краю обрыва и кричать в пустоту. Например, эксгибиционист мужского пола — это маньяк и псих, который только и ждёт возможности напугать бедных старушек. Но если девушка решит показать немного больше своего тела, это будет восприниматься как сексуальная революция и проявление свободы и красоты. Однако, если оба они снимут одежду одновременно, то, на мой взгляд, одного из них отправят в психиатрическую больницу, а другого — в клип Ланы Дель Рей.
Вселенная требует баланса.
Эксгибиционисты — это люди, у которых есть чувства, эмоции и переживания. Они могут мечтать, любить и испытывать боль. Я хочу показать вам это не только словами, но и от первого лица. Вы поймёте, что нами движет, и увидите, какие мы на самом деле.
Ах да, и не надо путать нас с этими отмороженными чудиками из парка. Настоящие эксгибиционисты – это элита. Мы – как самураи стриптиза, несущие любовь и радость. Наш путь не в том, чтобы кого-то напугать, а чтобы подарить людям пару минут эстетического ужаса.
Эта история основана на реальных событиях. Некоторые факты могут быть искажены, потому что я могу не помнить всех деталей. Но я прекрасно помню свои ощущения и постараюсь художественно передать, что чувствовал именно я в каждый момент времени.
Предыстория
Ну что ж, начнем с того, что всё это заварилось в школе. Да-да, школа – это не просто место, где учат грамоте и как НЕ становиться тем, кем я стал. В моем случае это была начальная площадка для всех «сюрпризов», что преподнесла жизнь. Вначале я был королем. Лучше всех учился, шутил, но вот с кулаками беда – не дрался. И как только мои одноклассники это поняли — мне сразу же начистили морду. Да так, что из скрытого лидера я переродился в скрытого изгоя. Если бы это было аниме, у меня бы появился фансервис уже в первом эпизоде.
Ближе к выпуску все мы взрослели. Народ перестал толкаться, как дети, и начал присматриваться к противоположному полу. А меня? Меня не трогали. То ли боялись, что после меня придется стирать кучу соплей с рук, то ли просто забыли. В любом случае – как только ребята начали целоваться за школой, я даже не удостоился пригласить кого-нибудь потусоваться в моем уютном мире отчуждения.
Моя история началась на первом курсе колледжа, но одна особенно интересная ситуация произошла ещё до этого – в школе.
Мы только-только отпраздновали своё восемнадцатилетие, и в голове не было никаких запретов. Но на следующий день после моего дня рождения я столкнулся с неприятным сюрпризом. Оказалось, что я съел что-то, что вызвало у меня проблемы.
Это был мой первый опыт, связанный с последствиями «неправильного» питания.
И вот, прямо на первом уроке, где училка своим голосом могла бы заменить сирену в пожарной сигнализации, мой организм решил устроить революцию. Кишечник зашелся в дикой пляске. Проситься выйти? Конечно! Но мне не дали.
Педагогическая тирания в действии.
Поняв, что если сейчас не выбегу, то весь класс узнает новый запах «Духов отчаяния», я напрягся до такой степени, что подумал, что можно подавать заявку на участие в Олимпиаде по удержанию ануса сжатым. Но, как и все олимпийские мечты, эта тоже треснула по швам. Когда я всё-таки выскочил и побежал к туалету — он был закрыт, как назло. Сценарий ужастика в действии. Второй туалет? Закрыт. Третий?
Ловушка судьбы.
И вот, стоя перед бездной своего позора, я принял решение века.
Женский туалет.
Я был чертовски близок, уже стоя в кабинке. Расслабился на долю секунды — и этого хватило, чтобы весь мой мир пошёл по одному месту, причем буквально. Нижнее белье отправилось в безвозвратный отпуск в ад, а вместе с ним — и моя репутация. Но в тот момент мне было наплевать на этот маленький социальный суицид. Сдернув штаны и повесив их на спинку унитаза, я завершил дело, как настоящий чемпион, которому уже терять нечего.
Шли минуты, училка за это время успела пополнить запас ненависти ко мне, а я всё сидел и пытался осознать свой новый мир… И тут кто-то заходит в туалет. Отлично, думаю я, мало того что сижу в женском туалете, так еще и с голой жопой наперевес, словно готовлюсь к новому эпизоду «Позорного позора». Сердце начало стучать так, что его можно было спутать с фоновым звуком дешевого хоррора. Девушка открывает соседнюю кабинку, и я слышу, как она начинает расстегивать ремень. Шансы быть пойманным увеличиваются на 1000%.
Я, конечно, понимаю, что жить хочется, но в такие моменты — уже не так сильно. В итоге я натянул джинсы прямо на голую задницу, чувствуя себя героем фильма, где ты не хочешь стать главным героем. И тут в голову приходит гениальная мысль — куда деть эти проклятые трусы? Мысли — хаос, а трусы — мои враги. Я делаю ход конём и бросаю их в унитаз, чтобы смыть, словно это спасёт мою грешную душу. Лучше уж так, чем таскать их с собой и вонять на весь класс.
Выбежав из туалета, я паниковал. Как избавиться от запаха? Ни одеколона, ни дезика, только прохладный весенний воздух и чистое отчаяние. Окей, трусов больше нет, и я решаюсь вернуться в класс. Вспотевший, но решительный, я глубоко вдохнул и вышел на поле боя. Внутри школы запах был нормальный, или я просто перестал чувствовать. Главное — не сдохнуть от стыда по дороге.
Поднимаясь в класс, чувствую, что что-то не так. Учительница спешит мимо меня, как будто увидела, как кто-то обделался, но вот незадача — это же и был я. Вдох-выдох, открыл дверь.
— О, ну наконец-то! — воскликнула Тамара Алексеевна, словно ждала только меня, чтобы сделать финальный выстрел. — Где это тебя носило? Утонул там, что ли?
— Простите, я…
— На место своё сел, быстро! — оборвала она мои слабые оправдания.
Я закипел, словно чайник на плите, но всё же уселся на место. Хорошо хоть, сижу один, и на последней парте, так что никто не увидит, что на мне стало на одну тряпку меньше. А то, что под джинсами пустота, — мой маленький, грязный секрет.
Учительница продолжала объяснять новую тему, но все мои мысли вдруг сфокусировались на том что под джинсами — ничего. Трусы безнадежно потеряны, и только сейчас я начал осознавать свое положение. Смирительная рубашка для подросткового пубертата вышла из строя, и вот он — стояк.
Каменный, хоть орехи им круши.
— А теперь, Петров, к доске!
— Мать твою… — прошептал я себе под нос, проклиная всё на свете.
— Давай, раз уж полурока прохлаждался, теперь будь добр отрабатывать! — она крутила в руке карандаш, словно палач топор перед казнью, и указывала мне на доску.
— А можно нет? — пробормотал я, уже чувствуя, как джинсы начинают предательски оттягиваться.
— Нельзя, встал и подошёл к доске! — её голос звучал как приказ Бога, который не принимается оспаривать.
Я, красный как рак и потеющий как в сауне, поплёлся к доске. Тамара Алексеевна смотрела на меня, и я понимал, что это — тот самый момент, когда всё может пойти по одному известному маршруту.
— Ну что стоишь как памятник? Стирай с доски и бери учебник, 437-е задание ждет! — сказала она, не обращая внимания на мой затравленный вид.
— Хорошо, — прохрипел я, стирая уже решенные примеры, словно это могла спасти меня от краха.
И вот, когда я уже почти начал писать задание, она замечает что-то.
— Петров, это ты так спешил, чтобы купить шоколадку? — спросила она, указывая на мой выпирающий карман.
— Эээ… это… — я мог бы покраснеть ещё сильнее, но, кажется, достиг пика своей стыдобы.
— Ладно, продолжай, логарифмы сами себя не решат.
Время замерло. Я был уверен, что все на меня смотрят, что все смеются, что это конец. Я окончательно потерял свой статус, если он вообще когда-то был.
Когда закончил, прошёл через класс, как мёртвец на похоронах, и сел на место. И вот тогда до меня дошло: все просто занимаются своими делами. Никто не смотрел на меня, никто не смеялся. Ну что, может, не всё так плохо, как казалось.
Еще раз окинув всех взглядом, я понял, что реально никому до меня дела нет. Вот ведь облом. Сижу без трусов, а всем плевать. Даже обидно немного — вот она, слава: ты стоял у доски с «шоколадкой» в кармане, а никто и не заметил.
Ну и ладно.
После звонка я вышел из класса, и меня одолевало странное сочетание эмоций: с одной стороны, облегчение, что никто не заметил мой выпирающий карман, с другой — какое-то непонятное разочарование. Я был готов к тому, что меня будут доставать по этому поводу до конца учебного года, но всё обошлось.
— Эй, Макс, ты здесь? — щелкнула пальцами перед моим лицом Настя, одна из самых симпатичных в классе. Не богиня, но вполне ничего.
— Что? — я оторвался от своих размышлений и уставился на неё.
— Поделишься шоколадкой? — спросила она, сверкая глазами, как будто я украл у неё последний кусок хлеба.
— Это не…
— Что значит «не»? — она подняла бровь, как будто мне сейчас грозит смертельное наказание.
— Это не то, что ты думаешь…
— О, это как? Ты у нас теперь единоличник? Жадина? Ну всё с тобой понятно, не зря тебя…. — она начала меня дразнить, и я почувствовал, как что-то внутри начинает жёстко напрягаться.
— Да послушай, это не шоколадка, понятно!? — выпалил я, когда понял, что внутри кармана явно что-то не так.
— Да господи, просто дай посмотреть, — сказала она, без всяких церемоний лезя в мой карман, который давно пора было зашить.
Настя, видно, уже была в курсе, на что она наткнулась рукой: Я в панике выскочил из кабинета, сбегал в туалет, вернулся через 10-15 минут, красный как рак. Настя лишь стояла рядом… там же, а её рука всё ещё была в моем дырявом кармане.
— Это… — она сглотнула, посмотрев вниз. — Это не шоколадка.
— Вытащи руку, пожалуйста, — сказал я, оглядываясь, чтобы никто не видел этот ужасный спектакль.
— Да… — сказала она, медленно вытаскивая руку. — Извини за это… ну, за твою «шоколадку». Ахаха, ну ты понял. Ахаха…
Я кивнул, как будто прощаю её за ужасный инцидент. Мы стояли у окна, и я пытался не думать о том, что только что произошло. Это был первый раз, когда девушка трогала мой член. Это, черт возьми, было неожиданно