Охота на куропаток. 07. Варвар в библиотеке - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Очнувшись и увидев себя через зеркало в кресле парикмахера-корейца недобритым, Женя спрашивает и сколько он проспал здесь.
— Минут сорок — сорок пять, — отвечает тот.
— Почему же вы меня не разбудили?
— Старая японская школа: нельзя будить клиента, если он за-снул.
— И спящего нельзя брить?
— Нельзя.
— А деньга за время сна берёте?
— А как же, и немалые.
— Ну тогда заканчивайте свою работу.
В результате всех этих задержек в парке он появляется уже далеко после полудня. Но на условленном месте никого не оказывается. Несколько раз прошёлся взад вперёд, поспрошал кое-кого из общих знакомых. Решил подняться повыше, в ущелье, где находилось водохранилище с водозаборником. Ему приходилось от Аллы слышать, что иногда она с подружками туда забирается, чтобы там можно без помех если не купаться, так загорать, и что добраться туда лучше всего на поезде детской железной дороги. Купил билет, дождался, когда подошёл паровозик с тремя вагончиками и направился к одному из них. Обогнав его, к подножкам подбегают два малыша — мальчик и девочка лет четырёх и семи.
— Погодите, дети, — раздаётся чей-то голос позади него. — Сейчас я подойду к вам, и мы вместе поднимемся...
Женя останавливается и оглядывается на этот голос. Его обладательницей оказывается довольно рослая дама роскошных форм, с красивым лицом, обрамлённым иссиня чёрными волосами. Сравнявшись с ним, она говорит ему:
— Не будете ли так любезны, чтобы помочь им?
— Сочту за честь! — отвечает он.
Поднимает на нижнюю подножку мальчика и помогает ему взо-браться на вагонную площадку. Потом то же делает с девочкой. По-сле чего подаёт руку даме:
— Пожалуйста, и вы.
А затем вскакивает сам.
— Вы то же вздумали проехаться? — спрашивает дама.
— Да, в детстве вот не пришлось, решил сейчас наверстать...
— Ну тогда составьте нам компанию, садитесь рядом с нами... Сколько времени займёт это путешествие? Не знаете?
— Пятнадцать минут.
— Ну и прекрасно. Смотрите дети в окошко, а мы с молодым че-ловеком поболтаем.
— Буду рад. Но, к сожалению, у меня будет только половина этого времени. На верхней остановке я сойду.
— Куда-то направляетесь? На гору, наверно?
— Нет, хочу проникнуть к водохранилищу, чтобы там позагорать и покупаться.
— Позагорать и покупаться, говорите? А нас с собой не возьмёте?
— Возьму, если вы не побоитесь оказаться вместе со мною в запретной зоне.
— В запретной? Люблю нарушать всё запретное!...
— Я там ни разу не был и знаю только направление, в котором следует идти.
— Ничего... Берёте?
— Попробуем...
Идти пришлось недолго. Лесная тропинка приводит их к изгороди из колючей проволоки.
— Но как же туда пройти? — спрашивает дама.
— Где-то тут неподалёку должна быть дыра... Пройдёмте немного дальше... Ну вот, что я вам говорил?
— А мы пролезем?
— С божьей и моей помощью, думаю, что да.
Сам он и дети на его руках эту преграду преодолевают без особых трудностей, а вот их мама едва только пытается поднять и просунуть ногу в отверстие между двумя рядами проволоки, ставит её обратно:
— Боюсь, как бы не порвать юбку. Что делать?
— Да, жаль будет испортить такую шикарную вещь, — соглашается Женя. — Слишком она уж широка и длинна. А что делать? Снять её, да и только. Всё равно это придётся сделать рано или поздно...
— Почему?
— Вы же не собираетесь сидеть у кромки воды в ней?
— Я об этом не думала как-то. Но сейчас понимаю, что делать мне этого не следовало бы.
— Почему?
— Почему, да по кочану!... Идите вперёд, оставьте меня здесь одну... Я сейчас сниму эту чёртову юбку, перелезу, надену её снова и догоню вас. Возьмите только эту сумку. Там плед найдёте.
Водохранилище оказалось совсем рядом. Правда, там уже на-ходилась какая-то компания: молодые и не очень люди, мужчины и женщины загорали у самой кромки воды.
— А где мы сядем? — спрашивает мальчик.
— Сейчас ваша мама придёт и скажет нам, где лучше присесть, — отвечает Женя. — Но мне кажется, что лучше всего вон там, где и солнышко светит и травка зеленеет и чисто. Давайте плед расстелем...
— Нет, подождём маму...
— А вот и я, — говорит та, появляясь из чащи. — О, как тут чудесно! Спасибо вам, молодой человек, что доставили нам такое удовольствие...
Выбрали место, расстелили плед и уселись на него.
— Может быть детишкам стоит раздеться, чтобы малость позагорать? — предлагает Женя.
— Даже не знаю, — отвечает дама. — Мы как-то на это не рассчи-тывали и не прихватили с собой ничего нужного... А вы можете раз-деться... Не стесняйтесь... Кстати, как вас зовут? Пора уж и познакомиться.
Женя назвался.
— А меня зовут Нинель. Мы с мужем здесь недавно. Его перевели сюда, в штаб округа с мыса Погиби. Вот уж где погибель настоящая: тундра, гнус, а вокруг ледяное море. А здесь благодать, солнышко вон как припекает...
— Так почему бы и вам не позагорать?
— В другой раз, когда... Сейчас я не готова...
— Да ладно вам стесняться!... Неужто на вас такой безобразный бюстгальтер и такие кошмарные трусы, что вы боитесь, как бы я не ужаснулся, увидев их?
— Да нет, слава богу, с этим у меня всё в порядке... И всё же...
— Хорошо, чтобы не стеснять вас, я отойду вон за те кустики и улягусь там. А вы тут можете позволить себе что угодно...
Прихватив с собой уже снятые пиджак и брюки, Борис отходит метров на десять за ближайший кустарник, снимает там с себя ру-башку и майку, делает из всего этого некое подобие подстилки, после чего скидывает туфли, стягивает носки и, оставшись в одних спортивных то ли трусиках, то ли плавках, занимает горизонтальное положение.
— А вы подсматривать оттуда не будите? — слышит он голос
— Ну кто же вам даст такое обещание? Другое дело, что я отсюда смогу увидеть... Пока абсолютно ничего... Так что будьте спокойны... расскажите мне лучше ещё чего-нибудь о себе... Чем помимо семьи занимаетесь, например...
— У меня музыкальное образование, и с сентября я пойду на преподавательскую работу в музучилище...
— Что преподавать будете?..
Ответа он уже не слышал, ибо моментально впал в небытие.
И снился ему снова Поронайск... А ему из Южно-Сахалинска звонит шеф и просит поторопиться с возвращением из командировки, так как ему самому срочно понадобилось уехать, а в отделе никого не остаётся. Женя бежит по комбинатскому начальству, подписывает нужные акты и другие бумаги, потом отправляется купить билет на поезд. Зашёл к монтажникам и попрощался с Иваном и Славой. Заглянул и к Мурченковой. Узнав, что он уезжает уже сегодня вечером, она сказала, что приготовила кое-что из местных деликатесов и в обеденный перерыв сбегает домой и принесёт ему.
— Спасибо. Таня... Но стоит ли беспокоиться ради этого?
— Нет, нет! Я обязательно это сделаю. После работы мне будет не до этого, так что ждите меня у себя, никуда не уходите.
В конце обеденного перерыва она действительно появляется в одном из помещений технической библиотеки, отведённом ему для работы на время его командировки, запыхавшаяся и разрумянившаяся от быстрой ходьбы. — Вот, — протягивает она ему свёрток. — Тут крабы консервиро-ванные, балык, икра, морские гребешки и прочая разность.
Одной рукой забирая этот свёрсток, Женя другой обхватывает её за талию, прижимает к себе и целует. Она делает попытку осво-бодиться от его объятия:
— Что вы, Евгений Алексеевич! А если кто войдёт сюда?
Он кладёт пакет на стол, направляется к двери и запирает её.
— Теперь никто не сможет нарушить нашего уединения, — говорит он, возвращаясь к ней и беря её за талию уже двумя руками.
Она упирается своими руками в его грудь и не даёт ему возможности снова поцеловать себя.
— Евгений Алексеевич! Ну что вы? Я не затем пришла сюда!..
Он берёт её под мышки, с некоторым напряжением (всё-таки тяжеловато!) отрывает её от пола, делает пару шагов к столу, усаживает её на него и располагается рядом, удерживая за плечи.
— Прежде всего я хочу выразить вам признательность за внимание и заботу, которые вы всё это время проявляли к моей особе. А как выразить эту признательность, я не знаю... Вот вы мне принесли всякие вкусные вещи. А что я вам могу дать в обмен?... Так что, нижайше прошу, примите мои поцелуи...
— Какой же вы настырный!...
Губы их сливаются, языки находят друг друга...
— Надо ли? — как-то уж очень не категорически спрашивает она, обнаружив, что он начинает расстёгивать пуговки на её кофточке.
— Что вы имеете в виду, Танечка?
— Ваши пальчики... Уж очень они бесстыжие...
— Да нет, просто любопытные...
И снова покрывает её губы поцелуем. А любопытные пальцы уже пробуют проникнуть под чашечки бюстгальтера.
— Да они не любопытные, а наглые... Иначе не скажешь.
— Наглые, это когда наголо, то есть при людях, делаются зазор-ные вещи. От людей мы закрылись. А что зазорного в том, что я хочу взглянуть на ваши перси?
— Зачем же их прячут от посторонних взоров?
— Вы их и от мужа прячете?
— Специально никто не прячет, но и не демонстрирует даже пе-ред мужем...
— Интересно, а как он предпочитает наслаждаться ими — на ощупь или наглядно, то есть глазами?
— А вам что за дело? Да и не посторонний он мне... Муж всё-таки...
— Я к сожалению, не муж вам, но и совсем посторонним с некоторых пор не считаю... Не так ли?
— И что из этого следует?
— А то, что я хоть и имел счастье держать их в своих руках, но видеть не видел, а теперь мне хотелось бы получить от вас и такую милость.
Он разворачивает её спиной к себе и запускает руки под распаханную кофточку, чтобы нащупать и расстегнуть застёжки от бюстгальтера.
— Но ведь стыдно же! — произносит она, и резко повернувшись к нему, обнимает его за шею и покрывает частыми поцелуями.
— Стыдно — это то, что видно... А ни вы, ни я пока не видим, как освободиться от этого проклятого лифчика... Никак не могу расстег-нуть его... Помогите же!..
— Ничего себе! У вас совесть есть, предлагать мне такие вещи?
— Ну тогда, раз не хотите помочь, не мешайте!
Он опять разворачивает её спиною к себе и, уже задрав на плечи полы кофточки и приспустив верхний край комбинации, пытается разъединить застёжки, соединяющие лямки