Оборотень. Часть 2: Наука о любви или «Операция «Ы» и другие приключения Эрика

«Положиться на женский пол можно, полагаться — нельзя»
(народная пословица)
Следующий день был воскресение. Эрик очень любил этот день, когда его не тяготила школа, домашние задания, которые он успевал сделать еще в субботу в школе. Проснувшись, он посмотрел на светлый луч солнца, пробивающейся между занавесками на окне, в котором, как космические корабли в космосе, плавали микроскопические пылинки. Они казались ему межпланетными кораблями, в одном из которых он видел себя, за штурвалом управления, с рядом сидящей Люсей. Он давно был влюблен в старшую дочь Копальских и не представлял себя в межпланетном корабле без нее, без ее заливистого смеха, нежных объятий и дурманящих мозг поцелуев. И тут он вспомнил прошедшее воскресение, которое он гнал всю неделю из своей головы, предпочитая называть произошедшие события в доме полковника дурным сном. И ему действительно казалось, что ничего этого не было, а был только этот дурной сон. Он уже почти забыл об этом, забавляясь горящими в свете луча маленькими звездочками, как вдруг зазвонил телефон и в трубке послышалось ехидное повизгивание Юзека:
— Ну, что, герой? Еще спишь в обнимку с дамой? Интересно, сколько палок ты сегодня ночью ей кинул?
— Послушай ты, школьный маг! Тебя действительно интересует именно этот вопрос или то количество палок, которые я могу сломать о твою гениальную голову?
— Ну, ладно. Не обижайся. Я просто пошутил. Ведь это же не ты обламывал ее телеса вместе с ее дурачком-муженьком в прошлое воскресение. Давай встретимся на Приморском бульваре этак часиков в двенадцать. Есть разговор...
«Вот черт паршивый! И как он узнал об этом?» — подумал Эрик.
— И не чертыхай друга, который желает тебе добра, — прозвенело у него в голове, хотя Юзека рядом не было. Он приподнялся, протянул руку к тумбочке, на которой стоял телефон.
«Позвоню-ка я Копальским. Узнаю о событиях в семье и здоровье будущей тещи» — улыбнулся он и набрал номер. После второго гудка кто-то поднял трубку, и он услышал низкое контральто Марии Павловны.
— Здравствуйте, Мария Павловна! А можно Люсю?
— Кто это?! — раздался грубоватый голос Копальской.
— Уже не узнаете, или еще?
— Не говорите шарадами! — грубо отрезала она и положила трубку.
— Кто это? — спросил ее Костя, который уже надел китель с полковничьими погонами, готовясь выйти к ожидающей его машине.
— Да. Так! Дурак какой-то балуется... , — ответила Маша, недовольная тем, что этот звонок оказался несколько ранним.
— Передай этому дураку, что пусть приходит. А ты, мать, подтягивай его до уровня звания тестя. Я понятно разъясняю?...
— Есть, товарищ командир! — Мария Павловна взяла под козырек, толкая мужа в спину, выставляя его на крыльцо. Едва машина вышла из ворот, как полковница ринулась к телефону и дрожащей рукой набрала номер.
— Котик! Это я! Приезжай! Не завтракай дома! Угощу тебя чаем с абрикосовым варением, — защебетала она ласковым голосом в трубку телефона, едва прислоненную к уху Эрика.
— А Люся дома?
— Дома. Где же ей быть?
— А что она делает?
— Дрыхнут с Галкой. Они только в час ночи пришлепали со своих танцев.
— А где они были?
— В доме офицеров. Там была встреча с ветеранами, а потом танцы. Костя их на своем доджике возил... Кстати и для тебя есть новость...
— Какая?
— Приедешь, узнаешь. Но это большой секрет...
— Гм... Очень большой?
— Конечно... Ну, все. Жду...
«Ага! Запахло жареным» — подумал Эрик, моясь под летним душем. Он очень любил эту воду, нагретую теплыми лучами летнего солнца в большой черной бочке на четырех столбах в их огороде. Вода поутру там была свежей и прохладной, но такой приятной, какой она никогда не была в титане их бани.
— Ты куда собираешься, сынок? — спросила мать, видя, как он обтирает тело большим махровым полотенцем.
— Мария Павловна звонила. На завтрак приглашает...
— Смотри. Будь осторожен. Она еще та стерва... , — предупредила мать.
«Это уж точно. Трахаться она умеет», — подумал он и лукаво улыбнулся.
— Темный она человек, хоть и ходит в полковницах. Твой отец был начальником над ее Костей, сам он остался здесь и погиб, а ее Костя сел в его кресло, выехав в Поти. Машка горя за ним всю войну не знала и получила медаль за участие в войне, а мы голодали в Алтайском крае. Ты же помнишь?
— Помню, мама... А сам подумал: «Не познавший тьмы, не познает и света».
Через час он уже звонил через их калитку. Мария Павловна сама открыла дверь. На ней был ее знаменитый японский халат с играющими гейшами, большими хризантемами и извивающимися змеями на ягодицах.
«И откуда бабы достают такие тряпки?» — подумал Эрик, уткнувшийся носом в ее могучую грудь, где красовались павлины. Он хотел слегка кусануть ее оттопыренный сосок, но Мария уловила этот момент и отстранила его, тут же впившись своими сочными губами в его потресканные губы.
— Пошли, быстро ко мне, пока дети спят, у нас всего не более часа, а потом побеседуем, — предложила она.
Едва перешагнув порог ее спальни, Эрик притянул к себе ее зад, задирая халат. Член у него стоял еще от поцелуя у калитки. Он вынул член и стал елозить им по ее шикарным ягодицам, пытаясь найти эту волшебную щель. Она уперлась руками в спинку своей двуспальной кровати, расставляя пошире ноги. Она чуть присела и тут его «мальчик» просто провалился в ее огнедышащую щель.
— Ой! Только быстро. Не тяни резину. Дуй во всю силу!... — шептала она. И он дул. Качал так, что в ее попе что-то зачавкало.
— Что-то не так? Я не туда попал?
— Туда! Туда!
Ему явно был не по душе такой вид полового акта, смахивающего на совокупление собак под забором, но она считала это верхом желания романтической натуры, когда пара влюбленных совокупляется на полу общественного туалета, или партнерша сидит задом на писсуаре, а добрый молодец топчется перед ней, не зная, куда же пристроить свой член.
Ох! — Облегченно вздохнула она, собирая в кулачок его белую сперму.
Он с удивлением смотрел на нее, не понимая, зачем она делает это. И вдруг она шлепнула этой ладошкой прямо по своему отвисающему подбородку, размазывая его интимный продукт по щекам, губам и лбу.
— Мария Павловна, Вы не ошиблись? Это же вам не крем для лица, а сперма... , — хмуро прошептал он, недовольно покосивший на ее старания.
— Чудак! Нет такого крема, который был бы полезнее для женского лица, чем мужская сперма, Об этом знали красавицы в древнем Риме и сдаивали у своих рабов эту чудесную мужскую живительную влагу. Кофий пить будешь? — улыбнулась полковница, подражая деревенской неграмотной бабе.
Они сидели за столом в зале и потягивали из фарфоровых кружек эту горячую, душистую жидкость. Из спальни скрипнула открываемая дверь, кто-то прошаркал тапочками в туалет, затем вернулся и бухнулся в кровать. Он сразу понял, что это его ненаглядная девица-красавица, так любящая поспать, которой и в ум не могло прийти, что только что ее любимая мамочка сношалась с ее кавалером, как элементарная куртизанка.
Мария Павловна была очень дальновидной и практичной женщиной. Ее вполне устраивала перспектива иметь любовника в роли зятя: это было выгодно и удобно. Что касается дочери, то она решила, что его двадцати сантиметровый пенис ей тоже подойдет, Но она понимала, что ее не изобретательный секс с этим интеллигентным и умным юношей может в любую минуту оборваться, так как она не знала тонкостей захватывающего совокупления, о котором иногда долетали до ее деревенских ушей, что секс бывает сладким, не только лежа, а имеет целую науку совокупления с сотней поз и приемов, из которых ее Костя любил только позу сзади, стоя на коленках постели. Другое дело этот мальчик, который уже понимал, что секс должен быть захватывающим, но он стеснялся его применять, боясь прослыть в ее глазах этаким распутным парнем.Поэтому он применял только один способ: лежа, на ее роскошном теле, на которое заглядывались матросы, чуть старше его, да и мичман, адъютант ее мужа. В этом плане, ее тридцатилетняя подруга, супруга генерала, Лиля, кроме простого секса, знала политес света и обладала богатым опытом в сексе.
« Лилька, знает все эти штучки тонкого секса. Она могла бы и подучить Эрика, а потом нам надо сразу бы женить его на Люське, чтобы приблизить его к моей спальне», — мечтала Копальская.
Поболтав с Эриком о том и сем, Копальская посмотрела на него пристальным, немигающим взглядом и тихо, словно нехотя, сказала.
— Сейчас ты поедешь к моей лучшей подруге генеральше. Зовут ее Лиля, Она грузинка, очень умная и мудрая женщина. Все ее желания выполняй, как написано в вашем военном уставе: беспрекословно, точно и в срок. Если все исполнишь, как она скажет, то нашу операцию «Ы» будем считать выполненной.
— А что это за операция?
— Ты хочешь попасть в элитное высшее военно-морское училище и к тому же без приемных экзаменов?
— Еще бы! Только дурак может от такого отказаться. А она может такое устроить?
— Конечно. У нее очень послушный и уже в летах муж генерал...
— Так ты готов?
— Так точно! — усмехнулся он, встав и взяв под козырек.
Полковница потянулась к телефону и набрала номер.
— Лилечка. Объект прибыл и готов к убытию. Что? Пусть ждет вашу машину? Хорошо...
— Вскоре за окном раздался шум подъехавшей машины. Эрик встал и обнял Копальскую, держа левой рукой за ее вспотевшую шею, а правой за нервно подрагивающую ягодицу.
— Это ее машина. Ну-с с богом. Только помни и будь благодарен тем, кто выводит тебя на светлую дорогу счастливой жизни, — полковница крепко поцеловала его, смахнув набежавшую слезу.
— Спасибо, Мария Павловна. Родина вас не забудет!
— Главное, чтобы ты не забывал. Ты же любишь Люську, значит дверь для тебя будет всегда открыта...
Он подошел к «Победе», открыл правую переднюю дверцу, слегка кивнув мичману за рулем.
— Разрешите?...
Тот только кивнул в ответ, таинственно усмехнулся и завел мотор.
Они приехали к морю, где в тени тополей скрывался двухэтажный белокаменный коттедж.
Едва он открыл дверь в заборе, как перед ним выросла громадная овчарка, кровожадно скалив зубы. Будущий моряк замер, прислушиваясь к ритму бешено колотившегося