Партизанский лес - седьмая часть - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Как и обещала Надя, по приезду накормить нас супом, так и сделала, но сначала отправила меня и Пашку, за водой в колодец.

– – Костян! У тебя мать, супер! Я честно ожидал увидеть, обыкновенную женщину с косой. Как ты мне её в армии описывал. А она боевая и сама водит машину, как заправский автогонщик!

– возбужденно говорил мне друг, идя по тропинке в колодец. Мать, выехав на трассу, по дороге в деревню, поддала газку и продемонстрировала Пашке, "мастерство" вождения автомобиля. Хотя я такое " мастерство, " называл лихачеством. Причём глупым и безрассудным. Но Надя была неисправима, и ездила по шоссе, как считала для себя нужным.

– – Ты бы видел её, как она из " шмайссера" стреляет? Вообще бы упал!

– сказал я другу, спускаясь с ним в овраг за водой. Ступеньки прорубленые мной, лопатой в земле. Заледенели от мороза и нужно было аккуратно спускаться, чтобы не загреметь вниз с ведрами.

– – Из " шмайссера"???

– Пашка остановился на пол пути, поставил ведра на землю и оторопело смотрел на меня?

– – Да из " шмайссера"! Он у нас дома, лежит под диваном. Пошли скорее за водой, а то у меня с утра желудок ноет, есть охота, сил нет. Мы с Надей, уже три дня сидим, на одних макаронах и воде без хлеба.

– сказал я другу и подтолкнул ошарашенного моими словами Пашку, к колодцу. Мне хотелось поесть горячего, но для этого нужно было принести маме, в дом воды. По пути, я вкратце рассказал армейскому корешу, как я лазил с металлоискателем на церковную колокольню. Тут в деревне за оврагом и нашёл там ящик с немецким оружием. У Пашки от услышанного, прямо глаза загорелись огнём. Друг был просто помешан, на оружии времён ВОВ.

– – Ну ты даёшь Костян! Честно, я тебе не верю? Этого не может быть?

– бубнил мне в спину, Пашка, идя следом за мной, с ведрами из колодца к дому. Он мне не верил, что у нас дома лежит настоящий " шмайссер" и что моя мама, из него стреляла? И я его прекрасно понимал, ведь на раскопках, куда он ездил до армии. Ребята, находили в основном ржавые, немецкие и советские автоматы. Негодные к использованию, а вот новый целехонький " шмайссер", никто, и никогда не находил.

– – Мам, мой друг не верит, что у нас в доме есть оружие, времён войны? Давай покажем ему наш " шмайссер"?

– с порога, сказал я матери, ставя ведра с водой в комнате возле печки. Надя, уже успела переодеться и стояла возле стола, в зелёном, байковом, домашнем халате. Мать выкладывала продукты, что мы купили в Малоархангельске, из сумок на стол.

– – Покажем сынок, покажем, но только после того, как пообедаем. Обеду время, потехе час!

– перефразировала мать, известную русскую поговорку. Голосом не требующим возражения. Надя показала нам с другом, свои " коготки", которые она умело выпускала, время от времени. Мать с ходу, намекнула Пашке, что хозяйка в доме она, и что её слово, закон!

– – Вы Павел, помогайте мне готовить обед. Открывайте консервы, режьте хлеб, выполняйте мужскую работу. А Костя, затопит печь, холодно в доме.

– голос у мамаши, был строгим, учительским и Пашка, кинулся выполнять её указания. Открывать банки с консервами, резать хлеб, помогать моей матери, с обедом. А я пошёл в дровник, за дровами в доме и вправду, было прохладно. Обычно я вставал по армейской привычке в шесть утра, и растапливал лежанку, пока мама спала. Но сегодня утром, я не стал её топить. Потому что было опасно оставлять, горящие угли в печи, без присмотра? Ведь поехали мы в райцентр, рано и печь не смогла бы прогореть, к этому времени.

– – Ну за встречу, Костян, тётя Надя! Чтобы все у нас было хорошо!

– толкнул, мой армейский, кореш незымысловатый тост, мы все втроём, чокнулись и выпили по стопке водки. Причём, Надя которая при мне, пила водку как воду, занюхивая её, по мужски, корочкой хлеба. При Пашке, который сидел рядом с ней, выпив "беленькой", замахала рукой возле своего накрашенного помадой рта. И тут же, стала запивать водку, газировкой, стоящей на столе. Я чуть со смеху не упал за столом, от артестического искусства мамы. Надя, сидя в обществе, малознакомого, симпатичного молодого парня. Решила предстать перед ним в образе, скромной женщины, не " амозонки", роль которой, с недавнего времени, получив в руки оружие, мать примерила на себя. Да и перед тем как нам всем, сесть за стол. Надя, отправила нас с Пашкой, покурить на улицу, закрыв за нами, дверь в комнате на запор.

Мать переоделась и когда мы вошли с другом в дом, то были поражены, её перевоплощением. Надя, одела на себя, красивую темную блузку, с золотистыми вставками, виде, небольших звезд. Приталенную юбку, чуть ниже колен и на ногах у матери, были одеты, чёрные, лакированные туфли, на высоком каблуке. Которыми она цокала, по деревянному полу, деревенского дома. Мать заметно прихорошилась, да и накрасилась, не броско, вульгарно, когда я её увидел при первой встрече, в Малоархангельске. А умело, не вызывающе, приятный для глаз макияж, был нанесен на лице, у моей ещё довольно, молодой мамы. Для Пашки накрасилась, подумал я, глядя на похорошевшую мать, сидя с ней и с армейским другом за столом. При мне, мать не красилась, да и зачем? А вот в обществе, молодого парня, недавно пришедшего из армии, мать прихорошилась. Да и женская природа брала своё, сколько не строй из себя, "солдата Джейн", расхаживая по дому и окрестностям, в военной, камуфляжной форме. Теперь настало время, для флирта, ведь Наде, ещё и сорока не было, а выгляд ела мать моложе на тридцать пять. Да и между ней и Пашкой, проскочила, какая – то, " искорка". Я сразу заметил, по их взглядам, друг на друга.

– – Вот рыбки, закусите тётя Надя.

– Пашка, услужливо подкладывал, моей матери, в тарелку, жареной рыбы, а та его благодарила.

– – Ой, ну спасибо, спасибо Павел, вы такой заботливый, молодой человек.

– говорила Надя, моему армейскому другу, а я ел густой, наваристый гороховый суп и угорал со смеха, посматривая, то на мать, то на Пашку. Они явно симпатизировали, друг к другу и меня это радовало с одной стороны. Ведь мать, заметно повеселела и как бы помолодела, что – ли, сидя в обществе, молодого, симпатичного парня. Ведь в последнее время, Надя была грустной, мы с ней сидели без денег и красивые мамины глаза, были печальны. А сейчас она, веселилась, слушая Пашкины анекдоты.

– – Да нет Костян, не дадут за него "лимон". Самое большое, тысяч пятисот, а может и того меньше.

– говорил мне, мой друг, когда пообедав, мать разрешила мне достать из под дивана, автомат и пистолет.

– – Да и зачем их продавать? Жалко такие вещи из рук выпускать? Ведь они нам ещё, пригодятся а найденное в церкви, всегда приносит удачу.

– Пашка с любовью, поглаживал, чёрный вороненный ствол, немецкого автомата и разглядывал, надпись по латыни, выбитую на " вальтере". Который он держал в руке.

– – Но хорошо Павел, я согласна с вами, чтобы не продавать это оружие. Но на что нам жить? Нас с Костей, нигде не берут на работу из за прописки. Мы ведь с ним, теперь бомжи.

– мать, грустно посмотрела на Пашку, закуривая, мой армейский друг, моментально дал ей прикурить, от своей зажигалки, едва Надя, поднесла к губам сигарету.

– Спасибо Павел! Так на что нам жить, если не продавать как вы говорите, этот автомат и пистолет?

– спросила мать у Пашки, сидя рядом с ним на диване, красиво выпуская, табачный дым из губ.

– – Да не волнуйтесь тётя Надя! Я найду работу и у вас будут деньги. А потом, что – нибудь, придумаем с вашей пропиской и жильем.

– успокоил мою мать Пашка и та согласилась, поскольку верила в разные приметы и предсказания. Когда, услышала от Пашки, что вещи найденные в церкви, нельзя продавать.

Вечером, мы сходили на реку, постреляли из наших " стволов". Я дал Пашке, " шмайсер", мать взяла " вальтер" а мне достался Надин, травмат " Гранд – Ровер". Пашка не хуже меня, стрелял в " молоко" ни разу не попав по бутылкам, которые мать, ставила на поваленном, бобрами дереве, возле берега реки.
Зато Надя, была в ударе и выбивала словно в тире, все " мишени" в виде пивных и водочных бутылок.

Но странное дело? Над Пашкой, мать не смеялась как надо мной, когда мы ходили с ней на реку стрелять и я мазал а Надя, насмехалась. И тогда я понял что мамаша, влюбилась в моего друга, да и он тоже в нее втюрился. Они постоянно, обменивались между собой, взглядами и заигрывали, друг с другом. А вскоре, вечером за ужином, Пашка сделал моей матери, предложение, руки и сердца. Надя, чуть ложку не проглотила, которой ела, гречневую кашу. Когда мой армейский друг, попросил её, стать его женой?

– – Надежда Ивановна, предлагаю вам, свою руку и сердце. И прошу вас, стать моей женой!

– сказал Пашка, моей матери и к моему удивлению, та немного подумав, ответила согласием.

– – Я согласна Павел, стать вашей женой.

– мать, посмотрела на меня, как бы, спрашивая взглядом моего согласия. А я только и смог сказать, шутливым тоном, как поп в церкви.

– – Ну что же, дети мои, живите и размножайтесь!

– Надя с Пашкой, захохотали и обменялись, друг с другом, любящим взглядом. И тут же обмыли это дело, остатками водки, которую, бережливая Надя, спрятала в сервант, на терраске. А затем последовала перестановка в нашей небольшой комнате. С диван – кровати, где я спал с Пашкой, мать переселила, меня на своё место в закуток за печкой, где стояла односпальная, железная кровать. А сама вместе со своим новоявленным, мужем легла как и положено, " молодым", спать вместе, на диван. Пашка, тут же по просьбе Нади, огородил их любовное ложе, покрывалом, натянув веревку, между диваном и стеной и все, их любовный " альков" был готов.

Правда вели себя ночами " молодые" тихо, не "безобразничали", а днём, я брал свою верную " Аську" и уходил один с металлоискателем на реку. Давая " молодожёнам" матери и Пашке, побыть несколько часов наедине. За что мать меня, благодарила, взглядом, когда я замёрзший, приходил домой с реки.